Московский вектор - Ларкин Патрик (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗
Он еще раз перечитал бумаги, до сих пор не веря собственным глазам. Полиции удалось установить, что фургон церэрушников обстреляли из оружия, которое нашли – вместе с еще шестью трупами – в подожженном доме высокопоставленного чиновника из Бундескриминальамт и в его дворе. Хайхлер сглотнул, почувствовав во рту кислый привкус желчи. Он и подумать не мог, что вляпался в столь серьезную переделку.
Затрезвонил телефон – непривычно громко в ночной тишине кабинета. Хайхлер вздрогнул и схватил трубку.
– Да? В чем дело?
– Звонят из Америки, герр Хайхлер, – сообщил оператор. – Герр Эндрю Коутс, старший помощник директора ЦРУ. Желает побеседовать с кем-нибудь из начальства.
– Соединяй, – резко велел Хайхлер. – Алло?
– Бернхард? – послышался из трубки знакомый голос. Эндрю Коутс был связующей нитью между Центральным разведывательным управлением США и путаной сетью германских разведывательных органов и служб внутренней безопасности. С Хайхлером он общался весьма часто. – Как я рад, старик, что ты все еще на работе! Послушай, у меня хорошие новости. Одна наша оперативница из той наблюдательной команды уцелела. Более того, сумела раздобыть ценные сведения, при помощи которых мы, уверен, выйдем на заказчиков нападения…
Хайхлер дослушивал Коутса в холодном поту. А когда тот наконец положил трубку, с несколько минут сидел, глядя в пустоту перед собой и не двигаясь.
Потом, медленно и неохотно, трясущейся от страха рукой набрал телефонный номер. Если американцы накроют тех, кто заказал убить агентов, то непременно выйдут и на него. Ему не оставалось ничего другого. Совершенно ничего.
Глава 41
Москва
Константин Малкович сидел в своей роскошной квартире с видами на финансовый район Китай-город, умиротворенно завтракая. Попивал чай и просматривал краткие отчеты от брокеров на товарных биржах США и Азии. Впервые за несколько последних дней ему выдалась возможность сосредоточить внимание на делах своей необъятной финансовой империи. Брандт наконец схватил американцев – Смита и Девин, вчерашние новости из Берлина тоже изрядно порадовали.
ГИДРЕ вернули безопасность.
На пороге неслышно появился слуга с телефоном в руке.
– Звонит господин Титов.
Малкович недовольно скривился. Титов в его отсутствие управлял московскими офисами. Зачем ему понадобилось тревожить босса ни свет ни заря, неужели нельзя было дождаться его в доме Пашкова? Миллиардер взял трубку.
– Да, Кирилл. Какие проблемы?
– Мы получили электронное сообщение, адресованное лично вам, – сообщил Титов. – С пометкой «срочно». Я подумал, надо поставить вас в известность.
Малкович насилу подавил в себе злость. Как большинство россиян, взращенных в условиях советской системы, Титов зачастую нуждался в подробных указаниях свыше, не мог выходить из затруднительных положений самостоятельно.
– Ладно, – произнес Малкович, вздохнув. – Прочти письмо.
– К сожалению, не могу, – осторожно ответил Титов. – Оно закодировано программой «МОНАРХ».
Малкович сдвинул брови. К помощи шифра «МОНАРХ» его партнеры и подчиненные прибегали в крайне редких случаях, когда пересылали сверхсекретные и противозаконные сведения. Только сам Малкович и кое-кто из наиболее надежных его приближенных могли расшифровать такие сообщения.
– Понятно, – сказал он, помолчав. – Правильно сделал, что позвонил.
Закончив разговор, миллиардер тотчас поднялся из-за стола, вернулся в кабинет, сел за компьютер, открыл письмо и расшифровал его, запустив соответствующую программу. Сообщение написал один из его основных агентов в Германии, человек, который следил за шпионами Малковича, внедренными в наиболее важные правительственные министерства и управления.
Читая послание, миллиардер все сильнее тревожился. Группу убийц, направленную в Берлин Брандтом, уничтожили. Хуже того, они не справились с поставленной перед ними задачей. Американцы продолжали поиски Ренке. Над ГИДРОЙ нависла более серьезная опасность, чем когда бы то ни было.
Малкович задумался о том, как среагирует на новость российский президент. И скривился. Дударев прямо заявил ему, какая в случае неудачи его постигнет участь. У Кремля свои источники информации, и рано или поздно известие из Берлина дойдет и до президента РФ. А он уже готовится ввести войска на территорию соседствующих стран и больше других боится провала.
Все еще хмурясь, Малкович удалил проклятое сообщение, выключил компьютер. И еще с несколько минут сидел перед темным экраном, раздумывая, как быть. Он знал, что ГИДРУ еще можно спасти, но теперь должен был взяться за дело лично, причем без вмешательств Дударева.
Внезапно приняв окончательное решение, он встал из-за стола, прошел к спрятанному за древней иконой святого Михаила Архангела сейфу и ввел на клавиатуре код. Тяжелая металлическая дверь отъехала назад, и взгляду открылись стопки компакт-дисков, папки с фотографиями и коробка с тайными записями разговоров. Все собранные в сейфе материалы касались секретных отношений Малковича с Кремлем. Здесь же хранилась и вся добытая информация о планах Российских вооруженных сил.
Миллиардер принялся быстро перекладывать содержимое сейфа в портфель. Он задумал исчезнуть с этим портфельчиком из России и из-за границы вынудить Дударева пересмотреть заключенное с ним соглашение. То есть получить гарантию своей безопасности в обмен на восстановление полной секретности ГИДРЫ.
На губах Малковича заиграла улыбка, когда он представил, в какую ярость придет Дударев. Впрочем, оба они смотрели на жизнь крайне трезво. Наверняка российский президент никогда не верил, что их союз опирается исключительно на взаимное доверие.
К северу от Москвы
Джон Смит шел на дно – погружался глубже и глубже в черные воды беспредельного водоема. Легкие от увеличивавшегося давления пылали. Отчаянное желание вскарабкаться назад, на поверхность, было так велико, что мутило рассудок. Вдруг он осознал, что его ноги и руки заледенели и отказываются слушаться, и в слепящем ужасе отдался судьбе. Другого выхода не было.
– Проснитесь, подполковник! – вдруг скомандовал грубый голос.
Смит вздрогнул и хватанул ртом воздуха, когда ему прямо в лицо выплеснули очередное ведро ледяной воды. Закашлялся, съежился в приступе страшной боли. И с превеликим трудом раскрыл глаза.
Он лежал на боку в луже замерзающей воды. Рук, связанных за спиной, не чувствовал. Онемели и ноги, тоже крепко привязанные друг к другу. Неровный каменный пол простирался в сторону и терялся во тьме. Где-то совсем рядом тихо постанывала женщина.
Что, черт возьми, произошло?
Джон медленно, изнывая от боли, какую причиняло малейшее движение, поднял голову и взглянул вверх.
Над ним, оценивающе на него глядя, стоял высокий светловолосый человек с бледно-серыми глазами. Миновало несколько секунд. Блондин удовлетворенно кивнул.
– Очухались, подполковник? Тогда продолжим. Начнем сначала.
В затуманенное сознание Смита, как поднявшаяся речная вода сквозь прорванную плотину, хлынули воспоминания. Сероглазого звали Эрих Брандт. Его – Смита – и Фиону Девин Брандт захватил в плен. В сырой подвал их притащили буквально через несколько минут после гибели Олега Кирова.
Подвал лежал под руинами православного монастыря, который закрыли большевики после революции 1917 года. В памяти Смита мелькнула толстая стена, испещренная следами от пуль, и веселое объяснение немца: мол, НКВД, сталинская секретная полиция, пытал здесь когда-то политзаключенных. Теперь монастырь, точнее, то, что умудрилось уцелеть, стоял заброшенный, постепенно зарастая травой и деревьями.
Несколько часов, проведенных в подвале, были сплошной адской мукой. Брандт и два его подчиненных по очереди пытались допросить пленных. Каждый вопрос сопровождался ударом по ребрам или по голове, пощечиной либо электрошоком. В коротких перерывах Джона и Фиону окатывали ледяной водой, оглушали громким стуком и слепили направленными в лицо мигающими лучами света, чтобы ослабить сопротивление и сбить с толку.
