Совесть негодяев - Абдуллаев Чингиз Акифович (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
– Его тело наверняка вытащили из машины в момент аварии, – задумчиво произнес Комаров, – если он, конечно, еще был жив. Самое печальное, что пропал и протокол допроса. И теперь мы ничего не сможем доказать.
– Фактически у нас только двое убийц из боевиков Асланбекова. И больше никого. А они готовы принять на себя все преступления, совершенные другими, – продолжил Пахомов.
– И ты закроешь дело? – спросил Иваницкий.
– А как мне его не закрывать? Списки публиковать нельзя, это сейчас всем ясно. Убийцы у меня есть, получено их признание. Почему я должен вести расследование дальше? Кстати, ассоциация банкиров обещала выплатить прокуратуре миллион долларов. Теперь нашим ребятам купят новые столы, стулья, компьютеры. Но самое главное: из этой суммы по пятьдесят тысяч долларов будет выделено семьям погибших и двадцать пять тысяч семье Чижова. Понимаете мое положение, если я соглашаюсь, что убийцы – киллеры Асланбекова, семьи моих ребят получают компенсацию, такие деньги, которые они никогда не получат от государства. Если я не соглашаюсь с тем, что эти убийцы виноваты в покушении на банкира Караухина, значит, демонстрирую всем свою принципиальность безо всяких шансов на успех. А дети наших погибших друзей просто остаются на одну нищенскую пенсию. Вот какой у меня выбор.
– И что ты решил? – спросил Иваницкий.
– А как, по-вашему, я должен поступить? – спросил Пахомов.
Родионов и Иваницкий были гораздо старше Пахомова и Комарова и по возрасту годились им скорее в отцы.
– Не знаю, – честно ответил Иваницкий, – в любом случае это будет выбор против твоей совести. Либо за семьи погибших, но без шансов распутать дело. Либо оставить детей без куска хлеба, но отстаивать собственное кредо. Не знаю.
– А есть выбор? – почему-то спросил Комаров.
– Конечно, есть, – задумчиво произнес Родионов, – нужно будет официально закрыть дело, передав его в суд, а самому с нашей помощью продолжать поиски виноватых. Обязательно нужно отправить Зою обратно в Англию. Здесь ей оставаться очень опасно.
– Действительно, – согласился Иваницкий, – нужно вытащить девочку. Я утром заеду за Дронго. Он будет ночевать на Беговой, мы с ним договорились завтра утром обязательно проводить Зою, чтобы с ней ничего не случилось.
– Как глупо, – сказал вдруг Комаров, – столько жертв и ничего не добились. Даже не узнали, кто конкретно стоял за всем этим.
– Какая разница? – горько спросил Пахомов. – Ребят уже не вернешь. А они там, наверху, все не святые. Любой из них мог быть на верхушке пирамиды, покрывая остальных. У них вместо совести пустое место. Или деньги.
– Думаю, мы это скоро узнаем, – возразил Родионов, – есть вещи, которые невозможно скрыть. Любой, кто придет на место Баранникова, захочет выяснить, где эти документы, и поедет с ним встречаться. И заместитель директора ФСБ, который покровительствовал Ларионову и Самсонову, вылетит из органов. В любом случае.
– Кроме одного, – возразил Иваницкий, – если новый директор сам не будет человеком новой мафии. Тогда он не станет встречаться с бывшим министром безопасности. Он и так все будет знать.
– Тогда и я знаю, что делать, – сказал Родионов, – возьму свой пистолет и пойду в ФСБ убивать всех подряд. Мне терять уже нечего.
– С ума сошел? – изумился Иваницкий. – Куда ты пойдешь?
– Да не пойду я никуда, – в сердцах ответил Родионов, – что я смогу сделать? В лучшем случае – убить несчастного парня-охранника, стоящего у дверей. Конечно, не пойду.
Пахомов задумчиво посмотрел на него.
– Я бы тоже пошел, – вдруг сказал он, – если бы знал, что после смерти одного мерзавца не появится другой.
Глава 41
Он получил известие о смерти Гурама Хотивари уже через полчаса после гибели своего соперника. Покушение в прокуратуре, которое он так тщательно спланировал, прекрасно удалось. Он сделал правильно, что не поверил этим типам из ФСБ и прокуратуры. Они все предатели, у них нет ничего святого. Конечно, его ребят выдали и подставили. Но на этот случай у него был резервный вариант, о котором никто не знал. Так и получилось. Его боевиков арестовали, но Хотивари живым не ушел. Его пристрелил собственный охранник, которому заплатили просто невероятную сумму, отправив всю его семью в Россию и купив им дом в одном из городов Воронежской области.
Вечером раздался звонок. Это был его Друг. Асланбеков не удивился его звонку. Конечно, они считают себя причастными к этому успеху. Выдали его ребят и теперь спокойно приписывают победу Хаджи над грозным Гурамом себе. Он привык к подобным кульбитам правоохранительных органов, с которыми сотрудничал. Правда, и сам он часто подводил своих «компаньонов», иногда не сообщая им о готовящихся акциях со стороны собственных боевиков или киллеров его друзей. Впрочем, стороны привыкли к подобному предательству. Взывать к нравственным чувствам было бесполезно, а прямая выгода от их сотрудничества устраивала обе стороны.
– Слышал про своего «клиента»? – спросил Самсонов.
– Конечно, слышал, – ответил Асланбеков. – И даже знаю, что моих людей опять заложили.
– Никто их не закладывал, – разозлился сотрудник ФСБ, – кончай на нас все сваливать. Видимо, сам разболтал. Или кто-нибудь из твоих людей.
– Издеваешься, да? – вспыхнул в свою очередь Асланбеков. – Я, кроме двоих ребят, которых послал туда, никому не говорил. Я вообще теперь никому не верю, только себе. Понимаешь? А ты мне говоришь, кто-то проболтался.
– Не знаю, – раздраженно ответил Самсонов, – твоих ребят можно уже утром выпустить из каталажки.
– Разве их с оружием взяли? – встрепенулся Хаджи.
– Нет.
– А мне говорили...
– Много чего тебе расскажут. Слушаешь всяких болтунов, поэтому так и происходит. В общем, их можно вытащить. Нам нужно увидеться.
– Да, конечно, – согласился Асланбеков.
Опять захотят какую-нибудь информацию взамен, со злостью подумал он. На него в Чечне и так косо смотрят, говорят, после его визитов в села военные узнают, где спрятаны базы. Но ничего не поделаешь. В этот раз придется заплатить. Эти двое – его лучшие ребята. Там еще Коля есть, русский парень из Элисты. Когда нужно кого убрать, он просто незаменим. Даже если возьмут его, никто и не догадается, на кого он работал. А Коля сам говорить не будет. Не очень ему это выгодно. Иначе длинный список мертвецов за собой потянет.
– Хорошо, – сказал Асланбеков, – куда мне приехать? На прежнее место?
– Нет, мы решили поменять наше место встречи. Приедешь на Пятницкую. Тот дом, который я тебе показывал. Помнишь?
– Второй или третий?
– Третий.
– Когда приехать?
– Как обычно – через три часа. Понял?
Значит, через час, понял Хаджи и, подтвердив свое согласие, положил трубку. Нужно выручать ребят. А убийца все равно погиб. Ему уже не поможешь.
Положив трубку, Самсонов улыбнулся Ларионову и, подмигнув, сказал:
– Поверил, дурачок. Звони Зурабу.
Ларионов взял телефон.
После ранения Зураб Ахвледиани лежал в больнице, в отдельной палате, под охраной своих земляков. Когда он узнал о смерти Гурама Хотивари, охрана была удвоена. Теперь, после гибели Хотивари, он и Давид Гогия оставались единственными «королями» грузинских группировок. С поправкой на возраст Гогия и его постоянное местожительство в Тбилиси можно было смело короновать нового «короля». Но сначала следовало отомстить за погибшего.
По строгим негласным правилам, новый лидер должен был обязательно найти и покарать убийц предыдущего. Не просто дешевых исполнителей, нажимавших на спусковые крючки. А настоящего организатора преступления, которому мешал Хотивари. Каждый соперник закавказских группировок знал об этом законе. Каждый понимал, что в случае убийства одного лидера он автоматически сталкивается с его преемником. В таких случаях устранение опасного конкурента становилось просто нерентабельным. И на это шли очень немногие.
В этот вечер Зурабу позвонил его старый друг, человек, которого он знал много лет и которому почти доверял. Узнав о его здоровье, о семье, друг рассказал, что сегодня через час на Пятницкую приедет Хаджи Асланбеков. Приедет один, без охраны. Друг соболезновал насчет смерти Гурама и осторожно рассказал про слухи, ходившие в городе. Все сплетники указывали на организатора этой акции – Хаджи Асланбекова. Да и нападение на дачу покойного было его рук делом.
