Круг Матарезе - Ладлэм Роберт (полные книги .txt) 📗
Фешенебельный отель на Карлос-плейс представлял собой один из оставшихся бастионов империи, являясь символом могущества, роскоши и основательной жизни прежних времен. Несмотря на дороговизну, он привлекал солидностью, комфортом и респектабельностью; его постояльцы сразу начинали чувствовать свою значимость в этом мире. Желающих поселиться было хоть отбавляй, номера не пустовали.
Скофилд знал это, знал и то, что в таком отеле он почти неуязвим, малодосягаем, что местоположение его удобно и надежно. Посему некогда он предпринял усилия, чтобы войти в контакт, а затем и подружиться с директором финансовой группы, то есть с фактическим владельцем отеля. Все театры имеют места и ложи для «своих», во всех ресторанах существуют столики, на которых всегда стоит табличка «заказано» на случай внезапного появления постоянных солидных клиентов, и все отели резервируют номера для подобных целей. Брэй добился того, чтобы за ним оставили комнату и он мог рассчитывать на нее в любое время.
– Номер шестьсот двадцать шестой за вами, – сообщил администратор, как только Брэй представился по телефону. – Можете сразу подняться туда на лифте. Все к вашим услугам, регистрационный бланк заполните в номере.
Все складывалось удачно, и оставалось решить лишь один вопрос. Вернуться в прежнюю гостиницу за вещами он не мог, и вся его одежда и мелочи оставались там. Ему предстояло обзавестись новым гардеробом, включая пальто, шляпу и все необходимое. Бумаги и документы были у него с собой в портфеле. Но о чем приходилось сожалеть, так это о множестве самых разных инструментов и приспособлений, нужных для работы. Разумеется, он постарается приобрести и эти предметы, а там жизнь покажется веселей. И он направился назад в «Харродс». На покупки ушло около часа, что было прекрасно: по крайней мере все это время он не думал о том, что же произошло в Париже.
Около полуночи Брэй вышел из номера, спустился на служебном лифте в фойе и вышел через запасной выход на улицу. Спустя минуту он уже сидел в такси, водителю было велено доставить пассажира к мосту Ватерлоо. Откинувшись на заднем сиденье с сигаретой в зубах, Скофилд размышлял о том, как воспринял Талейников перемену места встречи, как отреагировал за недостаточностью объяснений на внезапное и нелогичное решение Брэя сменить гостиницу. Да, он ничего еще не знает, разумеется, и новая тактика может насторожить его. Но вроде бы не должна, если он доверяет Скофилду. Сказал же ему Талейников в одном из разговоров по телефону: «Я тебе не враг!» Ну уж не друг, это точно. А еще точнее было бы сказать: «Не я твой враг!» Враг – это Матарезе. И вот она, абсурдность жизни: благодаря Матарезе он нашел Антонию Граве, обрел любовь.
Что же произошло?
Он постарался не думать об этом. Так или иначе он вот-вот все узнает.
Они подъехали к мосту Ватерлоо. Скофилд расплатился, злясь на самого себя: его руки дрожали. Выйдя на набережную, он остановился у высокого каменного парапета Темзы, наблюдая за огромной баржей «Каледония». Постояв некоторое время, он направился в сторону отеля «Савой», избрав аллейку для прогулок. Он шел не спеша, вглядываясь в одинокие фигуры прохожих. Но таковых было мало. Люди все больше шли парами, по трое, а то и небольшими группками. Они гуляли, несмотря на поздний час. С аллейки Скофилд свернул в сквер, продолжая искать глазами русского. Его нигде не было видно. Может, на машине подъедет, подумал он, начиная волноваться. Было без пяти час. Что я дергаюсь, подумал Брэй, ведь русский сказал, что может появиться и к трем утра. Однако мысли о Париже, о Тони не давали ему покоя.
Вспыхнула чья-то зажигалка, пламя держалось секунду, затем погасло, но тут же вспыхнуло вновь, словно кто-то собирался прикурить еще одну сигарету или не сумел зажечь первую. Всполох пламени Брэй засек боковым зрением, теперь же взглянул в направлении огонька, развернувшись и не скрывая любопытства. У решетчатых ворот пирса, закрытых на цепь, рядом со входом на стоянку туристических судов Скофилд увидел Талейникова и едва удержался, чтобы не побежать. Он шел за ним, пока не догнал, и убедился в отсутствии слежки. Талейников, несомненно, видел его, но тоже соблюдал осторожность, да еще прикрылся провожатой – неизвестной блондинкой. Пора бы от нее избавиться, подумал Брэй, и жестом дал понять Талейникову, пусть, мол, убирается. Но русский продолжал одной рукой обнимать женщину за талию. Что делает этот русский? Нашел время для развлечений с проститутками!
Проститутки? Проститутка, сопровождающая курьера… О бог мой!
От возбуждения Скофилд чуть не угодил под проезжавшую машину. Всем его вниманием теперь завладела женщина, что шла рядом с Талейниковым. И внезапно он понял, а поняв, сразу узнал: выкрашенная в блондинку Антония неуверенной походкой шла рядом с русским, почти повиснув на нем.
Талейников обнимал ее на самом деле просто для того, чтобы девушка держалась на ногах.
Антония была скорее мертвой, чем живой.
Глава 30
– У нее было сильное отравление, – сообщил Талейников сразу же.
– Какого черта ты притащил ее в Лондон? – раздраженно спросил Брэй. – В Париже сотни мест, а по всей Франции еще больше, где она была бы в безопасности! Ты знаешь это не хуже меня!
– Если бы я был уверен в полной безопасности этих мест, то уж, наверное, оставил бы ее там, – холодно возразил Василий. – Не думай, что я не учел всего.
Тут только Брэй понял, в чем дело, и сразу осекся, потому что чуть не задохнулся от приступа эмоций. Его захлестнула бесконечная благодарность. Значит, с ней что-то случилось, и она доставила массу хлопот. Талейников легко мог убить ее, но разумеется, теперь совсем по иным причинам, чем другую женщину тогда, в Восточном Берлине.
– Ей нужен врач?
– Я думаю, что прямой необходимости нет. Время должно сделать свое дело.
– Чем ее отравили?
– Скополамин, по-моему.
– Когда это случилось?
– Вчера рано утром.
– Вчера?.. То есть восемнадцать часов назад? – Но времени для объяснений уже не было. – У тебя машина?
– Нет.
– Тогда надо поймать такси.
По лицу Скофилда можно было видеть, что он ищет слова благодарности, но он промолчал.
– Нам нужно многое обсудить, давай поспешим. – Талейников покрепче подхватил Антонию, и все трое двинулись в поисках такси.
Антония наконец заснула, и мужчины чуть успокоились: сон поможет ей восстановить силы. До того как удалось ее уложить, она выдала несколько приступов истерики, впадая в невероятное возбуждение, почти агрессию, а затем стихая. Слезы душили ее, да она и не сдерживала их.
– Так что же все-таки произошло? – спросил Брэй, усевшись наконец в кресле и налив себе виски.
– Утром, я имею в виду вчера утром, – начал Талейников, – они сказали, что ты погиб.
– Ну и какая здесь связь?
– Именно благодаря этому мне удалось заполучить ее назад. – Он оторвал взгляд от своих рук и взглянул на Скофилда. – Ведь мало есть такого, чего бы я не знал про человека по прозвищу Медведица Агата.
– Не понимаю.
– Короче говоря, я по телефону выдал им себя за тебя. При этом мне пришлось ответить на ряд контрольных вопросов, чтобы они могли убедиться, что с ними говорит тот, кто им нужен. Вопросы оказались не очень сложными, я сумел соответствовать. В итоге я предложил им себя – то есть тебя – вместо девушки, и они согласились.
– Начни, пожалуйста, сначала.
– Мне кажется, я понял, в чем дело. Матарезе, или, скорее всего, какая-то часть из них, хотят заполучить тебя живым. Вот почему кое-кому в пределах организации было сообщено, что тебя уже нет и охота продолжается только за русским. Мне кажется, я понял это. – Талейников отпил глоток.
– Но что конкретно случилось с Антонией?
– Они выследили ее. Не спрашивай меня как, я не знаю. Возможно, все началось еще в Риме или даже в Хельсинки, я не могу утверждать.
– Что потом?
– Вчера рано утром, за четыре или пять часов до твоего звонка, она отправилась в булочную, которая совсем рядом, буквально в соседнем доме. Прошел час, но она не возвращалась. Я стоял перед выбором: либо отправиться на поиски, не зная, откуда и как их начинать, куда идти в первую очередь; либо ждать, пока кто-нибудь не придет к ней в квартиру. Теперь ты видишь – у них не было выбора, как я и предполагал. Телефон звонил несколько раз, но я не снимал трубку, рассчитывая на то, что чем дольше я не беру ее, тем быстрее произойдет наша встреча: они ведь не пришли бы в пустую комнату.
