Кольцо «Принцессы» - Алексеев Сергей Трофимович (читать книги онлайн полностью без регистрации .TXT) 📗
– Гостинцы? – Ей понравилось это слово. – Гостинцы, это когда исполняется мечта?
– Примерно так. Хороший гостинец – всегда мечта! – Его потянуло на воспоминания детства – любимую тему, где он всегда находил утешение. – Помню, мать с отцом придут из лесу и принесут что-нибудь. Кусочек хлеба, огурчик – что от обеда осталось. И говорят, это тебе гостинчик, зайчик послал. Ничего вкуснее не едал...
– Я тоже люблю детство, – призналась Магуль. – И есть мечта... В теплых странах водятся тигры?
– Как же! – засмеялся Шабанов, хватаясь за разбитые губы. – Конечно. Там водятся знаменитые бенгальские тигры... – И поймал себя за язык.
– Много раз просила братьев, но они не могут найти... Или не хотят. – Она засмущалась. – Если ты найдешь... Привези мне тигровую шкуру.
– Шкуру?..
– Это очень дорого, да? Я дам денег, у меня есть... Исполни мечту, как брат.
– В принципе можно найти. – Герман соображал лихорадочно, как если бы оставалось сорок секунд на решение. – Зачем тебе такой гостинец – шкура?
– Мне не стыдно сказать, потому что это старый, древний обычай, традиция. – В голосе ее послышались гортанные нотки, и сверкнули глаза. – Кавказская женщина должна постелить на брачное ложе тигровую шкуру и лишиться на ней девственности. А когда мужчина пойдет на войну – наденет ее на плечи и шкура спасет от вражеского меча. Я хочу жить, как мои предки. Мне стыдно отдавать свою честь мужчине, которому потом не закрою плечи. Когда-то старшие мужчины рода ходили далеко за горы, чтобы добывать девушкам на выданье тигровые шкуры. Если брат не добыл ее, сам ничего не получал от возлюбленной. Ты мне как брат, так добудь дорогой гостинец!
2
Он вспомнил о шкуре, когда, испытав сильнейшую перегрузку после катапультирования, наконец вздохнул первый раз, как новорожденный, и ощутил, что плачет. А плачет – значит, живет!
Парашют раскрылся нормально, и земля была почти рядом, но то ли замедлилось время и искривилось пространство, то ли он попал в восходящие потоки, или действительно, как младенец в первые часы, видел мир перевернутым, все казалось наоборот – он летел очень долго, вверх ногами, и не звезды были над головой, а островерхая, хвойная тайга и – хоть бы один огонек!
– Вот это попал! – еще в воздухе и вслух сказал Шабанов. – Вот это тигровая шкура!..
Потом он никак не мог объяснить себе, отчего в тот миг ему вспомнился обещанный Магуль гостинец? Когда срабатывает десяток пиропатронов и тебя, словно мученика на кресте, распинают на пилотском кресле, затем мощный заряд, как снаряд из пушки, выбрасывает метров на триста вверх и вся кровь в организме приливает к нижней части тела, оставляя голову пустой – сознание после такой встряски тоже искривилось и в голове вместо мыслей профессионала сыпался какой-то мусор. А следовало, пока висит в воздухе, сориентироваться на местности, отыскать такой рельеф, речку, озеро, чтобы сделать топографическую привязку, достать спасательную радиостанцию «комарик» и подать SOS, пока есть высота, и, наконец, проследить, в каком направлении и как упал самолет.
Это последнее он случайно заметил: желтое сопло двигателя сверкнуло несколько раз, и машина бесшумно скользнула в темень чернолесья, словно опытный ныряльщик в воду, без всякого всплеска и взрыва. А чему там взрываться и гореть, если баки сухие?..
Заметил это мимоходом, поскольку высматривал не бортовые огни – земные, людей искал, жилье, жизнь...
Момента приземления Шабанов не испытал в полной мере, услышал некий отстраненный шорох, затем сильно качнуло, и звезды, прекратив свой бег, утвердились на небе. И все вернулось на свои места. Купол парашюта захватил вершины двух высоченных деревьев, завис на них, и получились классные качели. Еще бы стропы подлиннее, и можно летать, как в детстве...
Он отстегнул гермошлем и, проверяя высоту, бросил его вниз, словно камешек, когда проверяют глубину колодца: лес казался темным, а земля непроглядной. Через полторы секунды послышался глухой стук, шлем покатился, как отрубленная голова – еще и склон! Не отстегнешься и не спрыгнешь...
Сначала он резко забыл о тигровой шкуре, поскольку также резко вспомнил, что катапультировался не только со старым другом НАЗом, а еще с любовницей – «принцессой». В теплом воздухе ею запахло откровенно и уже несколько привычно. Спасенная благородная барышня, отстреливаясь от борта машины, чуть ли не на колени запрыгнула, притянулась к тому месту, где еще недавно торчала ручка катапульты, прижалась к НАЗу, свернувшись покорной кошкой. И совершенно не мешала...
Все уже успокоилось, перестали трещать ветки вверху, однако с правой стороны доносились какой-то бубнящий грохот и звон, будто сверлом проникающие в ухо. Шабанов дотянулся рукой и ощутил на пальцах кровь, сочащуюся с мочки на горло.
Ну да, какое же рождение без крови? Хорошо, глаза не выскочили, только сосуд лопнул в ухе...
Он соображал и действовал, как во сне, повинуясь необходимости окончательно приземлиться. Рука сама отыскала специальный фал, предназначенный для спуска в таких случаях, и он тоже улетел, разматываясь, в темноту, однако в последний миг он вспомнил, что если сейчас сквозануть по веревке к земле, ухватившись за специальный ролик, чтоб не обжечь рук, то всё – НАЗ с припасами и эта чертова «принцесса» – останется висеть между небом и землей. И пойди достань потом, когда до тверди добрых двадцать метров!
Пришлось, как учили, раскачиваться в сторону ближайших деревьев, хвататься за ветки, седлать ствол и, отстегнувшись от строп, сползать вниз. И хорошо, высотный комбинезон был крепким, иначе бы с пуза и бедер вся шкура слезла, пока скользил по шершавому, в сухих обломках сучьев стволу. Еще на дереве почувствовал жгучую боль на лодыжках ног: опалило взрывом пиропатрона, поленился зашнуровать до конца ботинки! Точнее, не поленился – не рассчитывал, что придется таким образом оставлять машину...
И лишь утвердившись на земле, он словно проснулся в чужом незнакомом месте и вслух спросил:
– Где я?
В правом ухе шум крови чуть унялся, сосуд затягивался...
Разбор полетов начался одновременно с окончательным приземлением и разбором выхваченного катапультой скарба. Скинув его с себя, он наконец-то распрямился и, как только что появившийся на свет, осмотрелся – темный лес, черные стволы кругом и накренившийся, покатый кусочек земли под ногами. Остальной мир тонул в ночи и как бы вовсе еще не существовал. Шабанов стал мысленно тянуть ниточку от момента взлета с никулинского аэродрома: вот был радиообмен с Жуковым – «принцесса» была включена, с экранов локатора исчез – вот сделал доворот с набором высоты и лег на курс, продолжая идти в крутую горку, чуть ли не вертикально вверх, будто на перехват цели. На пятьдесят шестой секунде от сопла оторвался звук, на девяностой достал заданной высоты, лег на горизонт и еще раз проверил курс – все было правильно, процесс пошел...
Через семь минут он вылетел из зоны Пикулина, и появилось время, чтобы растрясти НАЗ...
Воспоминание о пище пригасило запах «принцессы», резко отозвалось чувством голода, нестерпимым, как у новорожденного: надышался кислородом, который спалил все калории в организме, будто в топке. Не поесть, так, кажется, сейчас и умрешь...
Теперь заповедный мешок стал как невеста после свадьбы – хоть ложкой черпай! Еще в полете лишенная девственности НАЗ, поддалась без всякого сопротивления, открыла свои таинства, позволив запустить сразу две руки. Шабанов вытащил короткоствольный пистолет-пулемет «Бизон», штуку редкую в авиации – надо же, снарядили за три моря так, словно на сафари, садись на слона и вали бенгальских тигров, а то и самих слонов. Бой у этой игрушки на коротком расстоянии был прекрасный, жаль, не ему приготовили ствол для охоты: оружие пилота передавалось вместе с машиной и входило в стоимость сделки. Шабанов отложил «Бизона» с сожалением – еще не привык к мысли, что купля-продажа не состоялась и теперь не состоится. МИГарь гробанулся, и все, что от него осталось, уже не товар. Потом извлек четыре запасных магазина, фонарик и добрался-таки до сокровенных глубин. Яркий и мощный луч света (и батарейки не украли!) выхватил пачку банок мясных консервов, закатанную в пленку, хлебцы, шоколад, сахар, кофе, джем и еще что-то импортное в упаковках, ранее при вскрытии НАЗов невиданное. В первую очередь он отыскал и спрятал в карман комбинезона двойной стандарт «Виры» – специального допинга, на одной таблетке которого, как на ядерном топливе, можно давать самые мощные нагрузки организму в течение восьми часов. И лишь после этого с удовольствием вскрыл тушенку, выдрал хлебец из пластика и стал есть.
