Гайджин - Олден Марк (книги регистрация онлайн .txt) 📗
Теперь замок. Он был по-настоящему хорош и снабжен панелью электронной сигнализации. Кроме того, у него стоял цифровой код, поэтому, чтобы войти в номер, нужно было или набрать код, или отключить сигнализацию. Очень удобно. Никакой возни с ключами, которые, к тому же, можно потерять. Знаешь код — проходи, не знаешь — стой у двери. Саймону следовало выяснить код за считанные секунды.
То, что он держал в руке, было небольшим компьютером-селектором, который был в состоянии просчитать всевозможные комбинации и обнаружить необходимую. Саймон снова бросил взгляд влево, увидел парочку, все еще дожидающуюся лифта, и решил рискнуть. Обслуживающий персонал и агенты безопасности могли появиться каждую минуту, чтобы убедиться, что такой важной птице, какой считался Марвуд, оказаны все возможные виды гостеприимства. Гавайские острова славились этим.
Саймон подсоединил провод, тянувшийся от компьютера, к панели электронной сигнализации, а затем, нацелив селектор на панель, нажал большими пальцами на две кнопки, располагавшиеся на селекторе. Он не сводил теперь глаз с крохотного дисплея на селекторе, на котором с огромной скоростью замелькали цифры. Что-то вроде игрального автомата. Сначала на дисплее загорелась цифра 5 в левой его части и там осталась. Снова замельтешили цифры и неожиданно рядом с пятеркой появилась и осталась на месте двойка. Через пятнадцать секунд в распоряжении Саймона оказался пятицифровой код, с помощью которого замок запирался. Не теряя времени, он набрал код, перевернул ручку, и дверь открылась. Быстро отсоединив провод от электронной системы замка, он вошел внутрь и закрыл за собой дверь. Достав из заднего кармана черные перчатки, Саймон тщательно надел их на руки.
Роскошно. Высокие потолки, хрустальные бра, рояль и маленький бар в гостиной. Другой бар в комнате для заседаний. Отдельная кухня, две спальни на двоих каждая, две ванные комнаты, в одной устройство для искусственного загара. Просторная веранда-лоджия с видом на два бассейна и лагуну с соленой водой внизу. Марвуд любил хорошо пожить. Это было очевидно. «Луахала» был одним из новейших отелей, расположенных на берегу океана. Розовое двадцатипятиэтажное здание доминировало над окрестностями и было окружено буйной тропической растительностью. С крыши открывался великолепный вид на пик «Алмазная голова» и океанские дали, а стеклянный лифт за несколько секунд мог доставить постояльца в ресторан, считающийся одним из самых дорогих в Гонолулу. Еще один небоскреб, закрывающий солнце — так Алекс отзывалась о новой гостинице.
Саймон тщательно обследовал каждую комнату. Такую же работу должен будет проделать телохранитель Марвуда Алан Брюс, когда высокие гости займут роскошный номер. Такая уж у Брюса работа. Он станет всюду совать нос, расспрашивать о том, насколько надежна местная прислуга, а главное — обшарит номер комнату за комнатой, чтобы убедиться, что здесь не скрывается злоумышленник, способный причинить зло его хозяину. Когда такой квалифицированный телохранитель, как Брюс, по-настоящему занимается делом, тут уж не скроешься под кроватью или в шкафу. Саймон должен спрятаться в номере, но так, чтобы его не нашли. Он вышел на открытую лоджию и взглянул в северо-восточном направлении на горы Коолау. Горы приковали к себе его внимание — и надолго. Его охватила странная необъяснимая грусть, от которой он постарался отделаться как можно скорее. Через секунду он уже обнаружил место, где можно укрыться. Вряд ли даже Алан Брюс станет его там искать.
Сэр Майкл Марвуд стоял, повернувшись лицом к Раймонду Маноа, на открытой лоджии роскошного номера отеля «Луахала» и, потягивая джин с тоником, изо всех сил старался поддерживать светский разговор. На Марвуде был костюм фирмы Дживс и Хаукиз, рубашка от Турноболла и Ашера, подаренная ему женой на шестидесятишестилетие, и голубой шелковый галстук из дорогого лондонского магазина «Сулк». Дипломат выглядел усталым и подавленным. Перелет из Гонконга доконал его, чему немало способствовала старая американская кинокомедия, которую демонстрировали во время полета. Фильм изобиловал устаревшими непристойными шутками самого дурного свойства, от которых Марвуда просто тошнило.
Несколько минут назад Марвуд, наконец, избавился от назойливых визитеров, желавших приветствовать английского дипломата на гавайской земле. Это была весьма пестрая компания из работников посольства, представителей гостиничного менеджмента и журналистов. В конце концов, он здесь не для того, чтобы решать судьбы мира, а для того, чтобы немного отдохнуть и расслабиться. Кроме того, ему необходимо выполнить поручение, данное гайджином, и чем скорее он сделает это, тем раньше его оставят в покое. Оставшись в одиночестве, он примет наркотик, ставший уже привычным и необходимым злом, сыграет парочку этюдов Шопена и пообедает здесь же, на лоджии. Алан Брюс находился в одной из спален, разбирая багаж. Он распаковывал чемоданы, предварительно отложив в сторону чемоданчик с марками, которые Маноа желал осмотреть лично, и, конечно же, искал надежное местечко, чтобы припрятать запас героина, принадлежавшего Марвуду. По этой причине Марвуд вышел на балкон и увлек с собой местного детектива Маноа, чтобы они могли вместе полюбоваться роскошным видом на океан и горы.
Большой опыт, который накопил Марвуд за столом переговоров во множестве стран, научил его обращать внимание даже на малейшие нюансы человеческого поведения. Что он мог сказать по поводу Маноа? Да ничего утешительного. По мнению англичанина, тот находился на одной из самых ранних ступеней человеческой эволюции. Для всякого, обладавшего минимальной наблюдательностью, это было бы ясно с первого взгляда. Грубые черты лица, холодные, немигающие, словно у кобры глаза, жадность, с которой детектив заглатывал пищу — все говорило в пользу подобной характеристики. В этом человеке ощущалось полное отсутствие сострадания к другим людям, что явствовало из его равнодушия, с которым он повествовал об убийстве Алекс Бендор. Вероятно, Маноа вообще не свойственны нормальные человеческие чувства. Цивилизованный человек не стал бы упоминать о таком неприятном эпизоде вовсе.
Само воспоминание о том, как Маноа появился у него в номере, заставил англичанина содрогнуться от отвращения. Гавайец обращался с людьми, как начинающий политик самого дурного толка. Его манеры были ужасны: похлопывание по спине, пожимание рук, необыкновенная улыбчивость. Ему ничего не стоило обнять совершенно незнакомого человека за плечи и справиться о его самочувствии. Другими словами, худшее, едва ли не гротескное копирование провинциальных американских политиканов. Маноа, как и они, готов на все, лишь бы заручиться поддержкой широких масс и найти союзников среди влиятельных людей. Потом он добрался и до Марвуда, грубо схватил его за локоть и сразу же стал шепотом рассказывать о том, как он разделался с Алекс Бендор три дня назад. Он говорил об этом, пыжась от гордости. Что и говорить, достойное деяние.
Когда они вышли на лоджию, Марвуду удалось сменить тему разговора. Он спрашивал детектива об отеле, в котором остановился, об уровне преступности в Гонолулу, задавал вопросы о ресторане, находившемся на крыше, наконец, о семейной жизни самого детектива. Все, что угодно, только бы не возвращаться к истории с убийством. В свою очередь, Маноа рассказал о местных достопримечательностях — о горе «Алмазная голова», о Перл-Харбор, а также о новом отеле, воздвигнутом усилиями де Джонга совместно с братьями Ла Серрас.
Детектив ткнул пальцем в восточном направлении:
— Горы Коолау. Там я и закопал миссис Бендор.
Марвуд закатил глаза:
— Господи, дружище. Неужели вы не можете позабыть об этом хотя бы на время? Пусть она покоится с миром.
— Как же, успокоилась бы она, если бы ей не помогли! Это была весьма крутая старуха, братец. Вот, взгляни. Это ее рук дело. — Маноа указал на припухлость, которая начиналась рядом со скулой. — Ударила меня, понимаешь, своими же собственными наручниками. Я после этого чувствовал себя, как оплеванный. Ты меня понимаешь?
