Демон - Олден Марк (читаем книги онлайн txt) 📗

Ники Макс кивнул.

— Асбун забирает туда особых заключенных. Я верю тому, что сказал мне телохранитель, но можно уточнить, я знаю как. Послушайте, Асбун Эдди ненавидит. Вот ему и возможность избавиться от Эдди и всех наемников в этой поганой стране. Асбун будет очень красиво смотреться. Человек, который раскрыл заговор ЦРУ.

— Поэтому нас и отлавливают, будто кроликов, — согласился Падерборн.

Лайделл Колмс удивился.

— Заговор? Я не знаю ни о каком заговоре.

— Нравится вам или нет, ребята, а вы в это дело замешаны, — заявил Ники Макс. — Флер Очоа была у старика любимым ребенком, а вам можно не объяснять, какой он псих. Когда приедет, он возьмется за каждого наемника, каждого чужого стрелка, кого только сможет найти. Асбун нас всегда не любил. А сейчас, когда у него есть предлог, он пойдет на нас со всеми Белыми Ножами. Я так понимаю, он нас перебьет или выгонит из страны. Если кто-нибудь из вас думает, что его ждет долгая и счастливая жизнь здесь, пусть подумает еще раз. Чем скорее мы все отсюда уберемся, тем лучше.

Он помолчал, наблюдая, как они думают. И тревожатся. Потом заговорил вновь:

— Я этим занимался и нашел путь — как вывезти нас всех отсюда, всех до единого. Путь легкий.

Лайделл Колмс усмехнулся.

— Наверно, мы взмахнем ручками и полетим.

— И нам не обязательно уезжать с пустыми руками, — добавил Ники.

Падерборн показал на чемодан.

— Только не говори, что здесь полно денег.

— У него тут кокаин, — проговорил Лайделл Колмс. — Он себе на черный день припас.

Ники было не до болтовни. Он нагнулся и положил чемодан плашмя на каменный пол. Расстегнул замочки и откинул крышку. Посмотрите. Они посмотрели. Эмил Осмонд присвистнул. Падерборн ухмыльнулся, а Лайделл Колмс расплылся в улыбке и проговорил:

— О-го-го!. — В чемоданчике лежали различные стволы, пластическая взрывчатка, пара натовских ножей и дымовые гранаты. Ники ничего не сказал о деньгах и фальшивых паспортах для него и Эдди, которые были спрятаны в двойном дне. Он закрыл крышку и поднялся.

— Это идея Эдди, — сообщил Ники. — Всегда надо планировать наперед, так он говорит. В первую же неделю, когда мы сюда приехали, он спрятал чемодан под полом второй исповедальни справа. Решил, что здесь безопасно.

Он покачал головой, голос его упал до шепота.

— Предупреждал я его об этом парнишке Томасе. Предупреждал.

Падерборн склонился к чемодану и стал его поглаживать.

— Кто-то еще знал о мальчишке. Кто-то очень умный. И очень, очень ловкий. Нельзя не восхищаться человеком, который так умен и в то же время классный боец.

Ники Макс, уставясь на немца, постарался сохранить ровный тон, потому что эти люди были ему нужны и он не хотел их раздражать. Но он высказал то, что чувствовал.

— Если ты не возражаешь, то есть если ты не возражаешь совсем, я не хотел бы восхищаться этим человеком, так как, понимаешь ли, именно он отдал Эдди в руки Асбуна.

— Извини, — спохватился Падерборн. — Пенни твой друг, я должен был выбирать слова. Еще раз извини.

Ники Макс сказал, что Асбун будет пытать его, потом убьет, и позаботится, чтобы Эдди умер тяжело. А мы с вами, ребята, должны отнять Эдди у Асбуна и вывезти из страны. Помогите мне, а я вам помогу разбогатеть. Как убраться из этой страны, я тоже знаю.

Он помолчал.

— Это шанс для нас сделать то, что мы делаем лучше всего. И не бесплатно.

— Ты не слишком-то много хочешь, да? — возбужденно проговорил Лайделл Колмс. — За тобой гоняется тайная полиция. За тобой гоняется армия. А ты говоришь, что мы должны войти в дом Асбуна, где он окружен своими людьми…

— Как раз то, чего от нас не ждут, — возразил Ники.

Падерборн кивнул. Улыбнулся. И посмотрел на Эмила Осмонда, который кивнул в ответ. И не улыбнулся.

Ники Макс повернулся к Лайделлу Колмсу.

— Не знаю, как эти ребята, а ты Эдди обязан.

Негр посмотрел на потолочную роспись — двенадцать апостолов — и почесал шею, думая, сможет ли он забыть о своем долге этому белому человеку, и если не сможет, то как же теперь разбираться со сложившейся ситуацией.

Остальным Ники Макс сказал так:

— Да, это правда, я прошу вашей помощи, потому что погибает мой друг. Он стал моим другом так, как становятся друзьями в нашем ремесле. — Его голос прервался, он умолк и пытался откашляться. И тут понял, что достал наконец этих людей, этих более чем хладнокровных убийц, которые плюют на все и на всех, но которые понимают дружбу так, как никогда не поймут ее гражданские.

Первым заговорил Лайделл Колмс.

— Земляк, ты нарисовал очень черную картину. Чернее, чем у меня в заднице. По Асбуну я с тобой согласен. Он говно. А если мы с ним схватимся, надо будет идти до конца. Меня интересует, как ты планируешь наше отбытие из этого тропического рая.

Падерборн кивнул.

— Я поддерживаю. Эмил?

Тот перестал чесать в паху.

— Решай ты, Юрген. Я с тобой.

— Ну что ж, мистер Максимилиан, — решительно проговорил Падерборн, — выкладывайте. Начните с денежного вопроса, уважаемый.

— Да, — поддержал его Лайделл Колмс. — Меня финансовые новости тоже интересуют. Я уже наслушался про этого поганца Асбуна. Давайте говорить о монете.

Ники Макс нахмурился.

— Все должны понимать: что мы начнем, то и закончим. Никто не отступает. Никто. Если сели в вагон, поедете до конца. Получается, что или мы отнимем Эдди у Белых Ножей, или сами погибнем.

Молчание.

— Это для ясности, — продолжал он. — Завтра в это время мы или же будем с деньгами в другом месте, или встретимся с Иисусом.

Потом Ники Макс рассказал свой план.

В 7:17 вечера Херман Фрей вышел следом за своим телохранителем Раулем из ресторана в Китай-городке Мерседа. Китай-городок — это небольшая зона, где сосредоточены чайные заведения, травяные лавки, рестораны и магазины, торгующие экспортом из Китая, Тайваня и Гонконга. Здесь и всегда-то полно народу. А уж сейчас, во время карнавала, Китай-городок показался Фрею сущим адом.

Самый большой обменный пункт Фрея, а он держал их в городе шесть, располагался в двух шагах, на Калле де лос Дескальзос, эта улочка соединяет Китай-городок и плаза Барранко, главную площадь. Пройти туда сейчас будет нелегко. Фрея окружало море дураков в костюмах, от их пьяных криков нервы его натянулись до предела.