Черный клинок - ван Ластбадер Эрик (лучшие книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
«Макура на хирума» открыла мне, что за человек он был, на какую подлость способен при определенных обстоятельствах. Я понимала, что совесть моя не успокоится, если я отпущу его просто так, не преподав ему хороший урок. Если обратиться к прошлому, то такое решение стало следствием того, о чем предостерегала меня бабушка Кабуто, – высшей степени самонадеянности, рожденной в перегретом котле «макура на хирума».
Вот от этого и видятся ложные пути развития будущего, именно от этого с такой самоуверенностью и протаптывается тропа, отклоняющаяся без каких-либо четких сигналов от предопределенного самой судьбой курса.
Меня разбирал смех. Кое в чем далеко не маловажный дар «макура на хирума» схож с католическим понятием греха: темная сторона могущества непрерывно соблазняет его обладателя, и чем человек могущественнее, тем сильнее соблазн. Ложный путь развития будущего сбивает с толку даже тех, кто полностью контролирует свою мыслительную энергию, и зачастую они принимают неверные решения. Так случилось с Кабуто, так происходило и со мной.
К чести Кабуто, следует отметить, что она пыталась предупредить меня, но ведь как часто благие предупреждения зароняются в глухие уши молодых людей, которые не могут учиться на ошибках, совершенных старшими.
У меня имелись свои скрытые причины взяться за проведение экспериментов в Камбодже. Хотя такая работа была далеко не безопасна – северовьетнамцы наверняка убили бы нас, попадись мы им в лапы, да и камбоджийцы тоже не преминули бы это сделать, если бы мы не запугали их до ужаса, – я рассматривала эту работу как неплохую возможность испытать себя.
Многие годы я применяла свой дар экстрасенса как своеобразный маяк в надежде завлечь мужчин, которые оставили бы свое семя в моем чреве, из которого родился бы ребенок, обладающий небывалым доселе даром «макура на хирума». Теперь, проводя эксперименты, я убедилась, что мощь такого сигнального маяка можно увеличить в десять тысяч раз. И как раз здесь-то мое ясновидение указало мне неверный путь развития событий. И все это произошло из-за моего ошибочного возбуждения при появлении Торнберга Конрада III и последовавшего за ним горького разочарования. Я почувствовала себя обманутой, вступив в половую связь с существом, психическое развитие которого было крайне запущено и нуждалось в основательной чистке. Но все же одновременно я не могу отрицать, что ощутила при этом и волнение, которое обычно испытываешь, познав запретное удовольствие.
Прежде я уже говорила, что в своей душе во время полового акта я ничего не ощутила, не было никакого экстаза, который в таких случаях охватывает миллионы людей вот уже на протяжении веков. В течение долгих часов после сношения с Торнбергом я чувствовала внутреннюю опустошенность, или, лучше сказать, ощущала нечто вроде острой боли под ложечкой. Мало-помалу я, к своему ужасу, поняла, что такое переживание возникло в результате моего сношения с этим чужестранцем. Нечто подобное я, по сути дела, ощущала, когда он неистовствовал внутри меня, и вот теперь мне страстно захотелось вновь испытать то же самое. Обуздать свое желание я не сумела. Я опять увлекла его в постель и снова и снова вступала с ним в сношение, пока он не пресытился любовью и не выбился из сил. К своему стыду, я чувствовала, что мне хочется еще и еще. Раньше до этого дня я считала секс лишь необходимым средством для достижения своих целей, одним из видов оружия в моем внушительном арсенале. Теперь все изменилось.
Мне страстно хотелось, как иной раз хочется отведать наркотика, иметь этого человека – чужестранца, врага, наконец, который хотя и потерял разум от полового вожделения, тем не менее не замедлил бы вывернуть меня наизнанку, если бы только твердо знал, что сумеет таким образом познать мою тайну, которую он загорелся выведать.
А теперь я воспылала от желания и чуть было не засмеялась радостно, лежа рядом с уснувшим Торнбергом во влажной темной палатке. В руке я держала его инструмент, которым он только что энергично пронзал меня, заставляя трепетать все мое тело. Ладонь моя стала мокрой от его спермы, и эта слизистая студенистая жидкость, дающая жизнь, заставляла мое сердце биться все быстрее и быстрее.
Сколько в жизни непознанных тайн!
Если бы мне только удалось что-нибудь распутать за те восемьдесят пять лет, что я живу на этом свете! Не раз бывало так, что, когда думаешь, что наконец-то расшифровал какую-нибудь загадку жизни, тут же вклинивается вдруг что-то или кто-то и переворачивает вверх ногами все твои тщательно продуманные построения.
Наконец наступил рассвет, а с ним обострился и характер моей дилеммы. Я понимала, что не могу позволить Торнбергу остаться со мной еще на одну ночь, и почти утвердилась в мысли, что его присутствие представляет для меня угрозу. Так как я не получала сексуального наслаждения в течение длительного времени, его неожиданное запоздалое появление оказывало на меня глубокое и сильное воздействие. Из-за длительного и сильного напряжения духовных и физических сил мысли у меня начали путаться, а пару раз я ловила себя на том, что совершенно не думаю о деле, а мечтаю лишь подольше оставаться с ним. Я даже замотала головой, как бешеная собака, стряхивающая пену с черных губ, и попыталась сделать глубокие вдохи, чтобы вновь обрести спокойствие и ясность мышления.
К тому моменту, когда он проснулся, я уже выбрала свой путь и знала, что это произойдет непременно, но волновать меня уже не будет. Конечно же, моя способность ясновидения предоставила мне возможность бегло взглянуть на опасности, которым он подвергнется из-за моего решения. Но мне уже до этого не было дела, и я считала, что, даже если мне покажут, чем чреват для его жизни предначертанный путь, все равно изменить его уже не могла. В предстоящих событиях я улавливала некий смысл оживших сил, схожести жизней в единстве времени и пространства.
Разумеется, я могла бы спокойно убить Торнберга и Вулфа: лишь одно мое слово – и мои подручные выстрелят им в затылок. Может, сейчас я и отдала бы такой приказ, но в ту пору я презирала подобное варварское поведение, полагаясь на «макура на хирума» в большей мере, чем сейчас, в состоявшемся будущем, которое тогда ослепило всех нас. Вы должны понимать, что распоряжаться жизнью и смертью других людей – дело ужасно забавное, что бы там ни говорили. И я обнаружила, что больше всего ощущаешь волнение не тогда, когда применяешь свою власть над другими, а когда в твои руки попадается враг и ты осознаешь, что вольна поступать с ним как знаешь.
Итак, наступил тот особенно приятный момент, когда Торнберг открыл налитые кровью глаза и почувствовал мой ноготь на своей шее.
– А ведь я могла отдать команду застрелить тебя или, что еще лучше, сама сделать это за попытку украсть секреты наших экспериментов, – шепнула я ему на ухо.
Зачарованным взглядом я следила, как он быстро и инстинктивно потянулся за ножом, который я оставила на полу, как поднес его к моему мягкому оголенному горлу. Ну что же, вот наконец и пробудился в нем мужчина. Все они, эти мужланы, одинаковы, сущие скоты, и я всегда это знала. Им плевать на физические раны, которые они наносят друг другу.
Я не сделала ни малейшего движения, а лишь нажала большим и указательным пальцами на пучок нервов, расположенных прямо под правым ухом. От его лица сразу же отхлынула кровь, он побледнел, рот у него невольно перекосился, как у старика в предсмертной агонии, жадно заглатывая воздух. Руки и ноги у него вдруг ослабели, потому что в мышцы перестал поступать кислород. Нож со стуком упал на пол.
Я снова приложила ноготь к его медленно пульсирующей сонной артерии.
– Стоит мне лишь вспороть тебе кожу, вскрыть артерию, и ты истечешь кровью, – шепнула я ему на ухо. – И я могу это сделать прямо сейчас, могу через пять минут, могу попозднее, как мне заблагорассудится, в ты ничем не сможешь помешать мне.
Ну что же, в ту пору я была моложе и отчасти истеричка, но он сам довел меня до такого состояния. В эту минуту я ненавидела его так, как никогда в своей прежней я будущей жизни. Во рту от сильного чувства стало так горько, что я еле выговаривала слова. И лишь гораздо позднее до меня дошло, что я и себя-то в это время ненавидела не меньше, чем его.
