Лента Мёбиуса - Тилье Франк (книги онлайн читать бесплатно TXT) 📗
Стефан опустился в любимое кресло на колесиках. Странное дело… Ведь обычно он никогда не помнил снов! Ни в детстве, ни в юности. Как и большинство людей, страдающих сомнамбулизмом, он знал о сновидениях только из книг. Или из чужих рассказов.
Почему же теперь образы обрели такую отчетливость? Из-за полученной в аварии черепно-мозговой травмы? Из-за того, что он резко перестал принимать антидепрессанты и нейролептики? Может, оба этих фактора, объединившись, спровоцировали нарушения в определенных зонах мозга? Или же… это симптомы внезапно возникшей шизофрении.
Стефан посмотрел на свои ладони, проследил линию жизни. Он никогда не был ни шизофреником, ни психологически неуравновешенным человеком. Никогда. Все это совпадения, ужасные совпадения.
Он снова пролистал записную книжку, из которой уже начали выпадать страницы.
Оружие.
В первом сне, когда в него кто-то целился, он говорил о «черном одноствольном пистолете с обоймой». А во втором сне уточнял название: «зиг-зауэр».
Такой пистолет часто используют при съемках детективов.
Значит, речь шла об оружии сыщика.
Он встал и провел рукой по лбу. Футболка промокла от пота.
– Спокойно… Без паники…
Может, «зиг-зауэр» ему приснился просто потому, что другого оружия он не знал? Логично. А Со? Обрывки глубоко запрятанных воспоминаний? Почему у Сильвии тоже возникло ощущение, что она знает этот городок?
Он залпом выпил с четверть бутылки воды и бросился к ноутбуку, стоявшему позади гигантского монстра по имени Хищная Пасть, чьи акульи зубищи отбрасывали на экран угловатые тени.
В Гугле он набрал номер, стоявший во сне на номерном знаке: 8866 BCL 92. Никакого результата.
Потом поинтересовался Мери-сюр-Уаз. Слово «энок» ему смутно о чем-то напоминало, он где-то его уже слышал. Но когда? Вспомнить не удавалось, память шутила с ним шутки.
Он набрал «Enok», «Enoc», «Ennok», «Henoc». Ничего. Но когда на вариант «Хеннок» он получил результат, сердце у него сжалось. Карьер Хеннока существовал на самом деле. В Мери-сюр-Уаз. Там, где тот тип из радио угадал цифры в лото. Там, где была убита малышка Мелинда. В городе в тридцати километрах от его дома.
С дурным предчувствием Стефан кликнул сайт любителей спелеологии.
Карьер Хеннока… Согласно статьям в Интернете, этот загадочный карьер разделялся на две части: на помещение для выращивания шампиньонов и подземный немецкий гараж, построенный во время Второй мировой войны. Карьер имел естественный свод, и в некоторых галереях вода была так прозрачна, что в ней, как в зеркале, отражались стены. Эта вода стояла с мартовского половодья, как утверждал сайт.
Мелинду нашли утонувшей. Снова совпадение?
На веб-сайте указывалось также, что в 1988 году в карьере Хеннока был снят фильм «Тайны пропасти». Несомненно, это могло объяснить, почему название карьера показалось ему знакомым. Вполне возможно, что подсознание снова сослужило ему службу.
Когда Стефан закрыл сайт, его била дрожь. Он решительно ничего не понимал.
Подойдя к кофейнику, он налил себе чашку холодного кофе. Ночь еще только начиналась. Ему предстояло докапываться, разбирать по косточкам, отыскивать. Может, попадется информация об этой Мелинде? О похищении? О капитане жандармов Лафарге? О последовательности чисел 4-5-19-20-9-14?
Ему подумалось о «Предчувствиях», о «Дежавю», о «Пропавшем», наконец, то есть о той серии американских фильмов, где один из героев играет в лотерею на номера, которые без конца повторяет сумасшедший. Эти цифры прокляты.
Предчувствие… Слово это все быстрей и быстрей завертелось у него в мозгу. Предчувствие не раз спасало ему жизнь и не раз приводило к фиаско. Прошли годы, и это понятие на крутом повороте его снова чуть не убило. Двенадцать букв, из-за которых его считали «психологически неуравновешенным». Так думали даже его приемные родители, с которыми он после восемнадцати лет порвал все связи.
Стрелка часов показывала три часа ночи, когда он, еле живой от усталости, набрал в поисковике слово «Дюпюитрен». Это знаменитое имя было напечатано на желтом билете, который он во сне порвал и выбросил в окно.
Появился ответ.
Стефан попятился и бухнулся в свое кресло, откинув назад голову, а потом еще раз взглянул на экран.
Музей Дюпюитрена.
Музей врожденных заболеваний.
9
Четверг, 3 мая, 23:54
Вик неподвижно стоял под уличным фонарем и вглядывался в здание из красного кирпича, отражавшееся в мокром асфальте. Как странно было оказаться лицом к лицу с этим сооружением, печально известным каждому полицейскому подразделению Парижа! В тусклом лунном свете парижский Институт судебной медицины, что на набережной Рапе, смотрелся как крепость.
Отвезя Вана в отделение – видимо, его коллега мало спал и много работал, – Вик вполне мог вернуться домой, к Селине, погладить ее по животику. Но что-то привело его сюда: любопытство, стремление докопаться, сделать дело как можно лучше, утвердить свое присутствие здесь, а самое главное – властное желание ни за что не спать. Не спать в эту первую ночь. В эту ночь он попытается стать сыщиком. Попытается.
Войдя в старое здание, Вик ощутил давящее присутствие смерти. Он прошел сквозь пустынные залы, где выстроились большие столы из нержавеющей стали. Стены пропитались гнилостным запахом. За долгие годы здесь производилось столько вскрытий…
Ему еще ни разу не приходилось входить в прозекторский зал, где вскрывали трупы. Только он собрался толкнуть дверь, как из нее, опустив голову, вышел майор Мортье. Заметив молодого лейтенанта, он вытаращил глаза. Потом стащил с себя маску, защитные очки и шапочку.
– Маршаль? А ты что здесь делаешь?
Дверь в тамбур за его спиной с шипением прикрылась, но Вик успел услышать за дверью женский голос. Значит, судмедэксперт – женщина?
– Я узнал, что экспертиза начнется в двадцать один тридцать. Вана я отвез в отделение, а потом подумал, что у меня еще есть шанс…
– Шанс?
– Ну, это просто такой оборот речи.
Мортье покачал массивной бритой головой:
– Я вышел покурить. Покурю и пойду обратно. Мы уже почти закончили. Пошли, выйдем вместе.
Стоя на асфальте перед входом, он нервно затянулся сигаретой.
– Грязная история. Чертовски грязная история.
– А что показывает вскрытие?
Майор медленно выпустил струю дыма в небо. Атмосфера была наэлектризована до предела, напряжение хоть рукой трогай.
– А эта садомазо, Жюльетта Понселе, что говорит?
– Она встречалась с Леруа два-три раза в неделю. Исключительно ради секса. Махровый садомазохизм, а главное – с уклоном в акротомофилию.
– Это ты докопался?
– Ван устроил ей в отделении такое шоу, что она хочешь не хочешь, а заговорила.
– Он это умеет, если надо. Можно подумать, у него природный дар развязывать языки.
Вик кивнул. Они только что обедали с Ваном вместе в закусочной, и он рассказал ему всю свою жизнь. А когда выходили, Вик вдруг осознал, что ничего не знает о коллеге, не знает даже, где тот живет. Зато узнал, как зовут его рыбку, карликового сомика: Пуаша, Сомик-крошка.
– По словам Понселе, жертва всегда питала склонность к разного рода ампутантам. Стоило ей на улице встретить человека с ампутированной ногой или рукой, у нее сразу же возникало страстное желание вступить с ним в сексуальный контакт.
– Да она просто чокнутая!
– И да и нет. Склонность и даже страсть к изуродованным телам – на самом деле не новость. Тут дело в образе, гораздо более распространенном, чем кажется. Леруа зарегистрирована на множестве интернет-форумов под ником «Bareleg», «Голоножка». Там ищут контактов те, кто именует себя преданными или поклонниками. Кого там только нет: подростки, замужние дамы с детьми, адвокаты, профессора. И все чувствуют тягу к ампутантам. Есть там и инвалиды, которые выходят на сайт, и, бывает, образуются пары поклонник – ампутант.
