Фирма - Рыбин Алексей Викторович Рыба (читать книги без регистрации TXT) 📗
Портнов пошел в ванную, принял горячий душ, побрился, почистил зубы, еще больше посвежел и повеселел и вернулся в комнату.
Надел чистое белье и рубашку, свой любимый костюм — серый в тонкую черную полоску, новые носки, ботинки, взял кейс с документами и, выйдя на лестницу, захлопнул за собой дверь квартиры.
Он решил съездить в ресторан, пообедать как следует, а потом, до времени, назначенного Греком, просто погулять по Москве. Может быть, заехать на ВВЦ, куда его тянули ностальгические чувства — в молодости он с друзьями много дней провел в окрестностях выставки. Потом можно махнуть на Воробьевы горы, или на Патриаршие пруды — посидеть на лавочке, глядя на воду и вспоминая любимые фразы Булгакова…
Портнов уже забыл, когда он отдыхал последний раз, когда мог позволить себе просто так, бесцельно болтаться по городу. Он чувствовал себя совершенно счастливым.
5
Портнов вошел в кабинет ровно в назначенное Греком время. Алексей знал, что на встречу с этим человеком опаздывать не принято и опоздание может быть расценено как неуважение. А это, учитывая репутацию и статус Грека, не то что чревато осложнениями, это и есть самые что ни на есть сильные осложнения.
Несколько лет назад, оказавшись неведомо по какой надобности на одном из концертов «Каданса», Грек после выступления группы пришел в гримерку и сам предложил Портнову помощь.
Что это было — приступ сентиментальности, которые с возрастом случаются у бандитов все чаще и чаще, и принимают иной раз самые неожиданные формы, или тонкий расчет на перспективу, — Портнов так никогда и не узнал.
— Добрый вечер, — сказал тогда Грек. — Меня зовут Георгий Георгиевич.
— Очень приятно, — ответил Леша. — Портнов… Алексей.
Грек кивнул.
— Я занимаюсь в некоторой степени музыкальным бизнесом…
Портнову можно было не объяснять, кто такой Грек и чем он занимается.
Леша не первый год вращался в столичной музыкальной тусовке и не мог не быть в курсе того, как обеспечивается охрана больших концертов, каким способом и кто контролирует поставки аппаратуры в большинство крупных московских магазинов, на какие деньги строятся и открываются новые музыкальные клубы, где менеджеры популярных артистов берут кредиты для раскрутки новых своих клиентов или подпитки старых. Конечно, Портнов не представлял себе всех тонкостей механизма кредитования артистов и продюсеров, но знал, кто за всем этим стоит.
Конечно, один человек не может тащить на себе такую махину — огромный и работающий как часы механизм по выкачиванию денег из всех сфер шоу-бизнеса, от цирковых представлений и заграничных гастролей каких-нибудь молодежных театров до выпуска альбомов поп— и рок-звезд. Механизм этот обслуживало множество самых разных людей, среди которых были и ставленники известных криминальных группировок, и ушлые бухгалтеры, не имеющие к этим группировками никакого отношения, и деятели из частных музыкальных агентств, которые сами называли себя «слегка прибандиченными».
Вся эта сложная система, включающая в себя конвейер по изготовлению звезд и производственные мощности, выпускающие сопутствующую звездам продукцию — от дисков до маек и сумок с названиями групп, портретами и именами кумиров, — вся эта машинерия могла работать, только будучи хорошенько смазана «черным налом». Прервись хоть на день поток грязных денег, и механизм тут же даст сбой, более длительная задержка приведет к катастрофам и необратимым последствиям.
Портнов не знал истинного положения Грека в этой сложной системе, но в том, что место это далеко не последнее, был уверен.
Тогда, при первой встрече, они проговорили всего минут десять. Грек просто сказал, что Портнов может рассчитывать на его, Грека, помощь. В течение нескольких лет Алексей то и дело возвращался в мыслях к этому разговору, но даже в трудных ситуациях, когда действительно припирало, не осмеливался набрать номер могущественного Георгия Георгиевича и попросить о поддержке. А вот когда дошло дело до контракта с Ренатой и Портнов заработал первые деньги, которые уже можно было назвать начальным капиталом, он отбросил сомнения и страхи и обратился к Греку с просьбой о ссуде на развитие предприятия под названием «Рената».
Сейчас Алексей миновал секретаршу, которая, несмотря на поздний час, выглядела свежей и бодрой, улыбнулся ей и, получив ответную профессиональную улыбку, вошел в кабинет.
— Садись, Леша, — сказал Грек, не вставая с кресла за рабочим столом и не протягивая руки. — Садись. Поговорим.
Портов сел напротив хозяина кабинета и уставился поверх его головы на какие-то дипломы, висевшие в рамочках на стене.
«Дипломированный бандит», — вертелась в его голове совершенно ненужная сейчас мысль. Ненужная и даже вредная, поскольку она неожиданно развеселила Портнова и он не смог сдержать улыбку, совершенно неуместную в данном случае.
— Весело, — констатировал Грек без улыбки. — Тебе весело. Что ж, неплохо. Молодец. Ну, Леша, тебя можно поздравить, как я слышал?
— Если слышали, Георгий Георгиевич, то что нам долго рассусоливать? Вы же все знаете. Говорите, что вы хотите?
— Ну-ну. Ты не груби. Сам обосрался, теперь хамишь.
Грек не испытывал ни малейшей жалости к Портнову. Он не любил людей, которые не только не могут заработать себе на жизнь столько, сколько им нужно или кажется необходимым, но и не способны удержать в руках то, что есть, что попало к ним либо по воле случая, либо по причине внезапной вспышки деловой активности.
В этом смысле Георгию Георгиевичу были очень близки размышления Бояна о русских людях, в большинстве своем не способных обеспечить самостоятельно ни себя, ни свою семью, ни потомков.
«Русские делают все возможное, чтобы не оставить после себя никакого наследства», — сказал Толик во время их последней встречи, и Грек запомнил эту фразу. Сейчас ему казалось, что она удивительно подходит для сидящего напротив него слабака, не сумевшего удержать в руках золотую рыбку и вот теперь глупо улыбающегося. Ожидающего решения своей участи, для облегчения которой он не может и не хочет даже пальцем пошевелить.
