Леопард - Несбё Ю (лучшие книги txt) 📗

— О'кей. А ты уверен, что она будет ночевать в Гоме?

— Я вообще ни в чем не уверен. В Гоме всего два отеля, если верить Катрине, никто там номеров не бронировал, ни на имя Верни, ни на имя Галтунг. С другой стороны, партизаны контролируют дороги и на запад, и на север, а до ближайшего города на юге ехать восемь часов.

— Неужели ты думаешь, Тони вызвал сюда Лене только ради того, чтобы выдоить из нее деньги?

— Йенс Рат сказал, что проект переживает критическую фазу. А ты видишь какую-то другую причину?

Кайя пожала плечами.

— А что, если даже убийца способен любить так сильно, что просто-напросто хочет, чтобы она была рядом? Неужели в это так трудно поверить?

Харри кивнул. Словно бы соглашаясь — «да, ты права». Или же «да, трудно».

Когда самолет выпускал шасси, раздалось жужжание и щелканье, как при замедленной съемке.

Кайя выглянула в окно:

— Мне не нравится этот шопинг, Харри. Мне не нравится оружие.

— Лейке — насильник.

— И мне не нравится быть полицейскими инкогнито. Я понимаю, что мы не можем контрабандой провезти в Конго наше собственное оружие, но разве нельзя попросить конголезскую полицию помочь с задержанием?

— Я уже говорил, что договора о сотрудничестве у нас нет. Кроме того, вполне возможно, что Лейке, у которого денежки водятся, давно прикормил местных полицейских, и они у него на жаловании. Тогда они его предупредят.

— Теория заговора.

— Точно. Тут математика довольно простая. Зарплаты полицейского в Конго не хватает, чтобы прокормить семью. Расслабься, у ван Боорста есть прекрасный магазинчик металлических изделий, и он достаточно профессионален, чтобы не болтать.

Шасси с легким вскриком коснулись посадочной полосы.

Кайя, прищурившись, смотрела в окно.

— А почему тут так много солдат?

— ООН перебрасывает сюда подкрепление. В последние дни партизаны подошли еще ближе.

— Какие партизаны?

— Партизаны-хуту, партизаны-тутси, партизаны-май-май. Кто их разберет?

— Харри?

— Да.

— Давай поскорей сделаем эту работу и вернемся домой.

Он кивнул.

Уже светало, когда Харри шел вдоль вереницы такси у аэропорта. Перекинувшись парой слов с несколькими водителями, он нашел наконец того, кто прилично говорил по-английски. По правде говоря, великолепно говорил. Это был мужчина невысокого роста с бойкими глазами, седыми волосами и вздувшимися жилами на висках и на высоком блестящем лбу. Английский у него был довольно оригинальный, эдакий высокий оксфордский штиль с протяжным конголезским акцентом. Харри объяснил, что хотел бы нанять его на весь день, они быстро договорились о цене и обменялись рукопожатиями, третью оговоренной суммы в долларах и именами — Харри и доктор Дьюгам.

— Специалист по английской литературе, — объяснил мужчина и, не таясь, пересчитал деньги. — Но поскольку мы проведем вместе весь день, можешь звать меня Сол.

Он открыл заднюю дверь помятого «хёндая». Харри объяснил Солу, куда ехать — к той дороге, что идет от сожженной церкви.

— Вижу, ты бывал здесь раньше. — Сол уже ехал по ровной полосе асфальта, которая, едва они выбрались на шоссе, сменилась лунной поверхностью с кратерами и трещинами.

— Один раз.

— Ты должен быть осторожен, — улыбнулся водитель. — Хемингуэй писал, что если ты открыл свое сердце Африке, то тебе больше никогда не захочется куда-нибудь еще.

— Хемингуэй это писал? — усомнился Харри.

— Ну конечно, но Хемингуэй вечно писал такую романтическую фигню. Напивался, стрелял львов и писал сладкой мочой с виски на трупы. А правда заключается в том, что в Конго никто не возвращается, если в этом нет особой нужды.

— У меня она есть, — усмехнулся Харри. — Послушай, я пытался найти шофера, который меня возил в прошлый раз. Джо из «Помощи беженцам». Но его номер не отвечает.

— Джо уехал, — сказал Сол.

— Уехал?

— Взял семью, украл автомобиль и поехал в Уганду. Гома окружена. Они всех поубивают. Мы скоро уезжаем, видишь, я тоже. У Джо была хорошая машина, может, ему и удалось удрать.

Харри узнал шпиль церкви, возвышающийся над руинами той части города, что сожрал Ньирагонго. Он держался за сиденье, пока «хёндай», раскачиваясь, лавировал между воронками. Пару раз ему показалось, что машина шаркает днищем по дороге.

— Жди меня здесь, — сказал Харри. — Дальше я пойду пешком. Скоро вернусь.

Харри вылез из машины и вдохнул серую пыль, запах специй и гнилой рыбы.

И пошел дальше. Какой-то явно пьяный мужчина попытался задеть его плечом, но не попал и зашатался. Харри услышал несколько слов в свой адрес, но продолжал идти своей дорогой. Не слишком быстро, но и не слишком медленно. Добравшись до единственного кирпичного дома, зажатого между магазинами, он громко постучал в дверь и стал ждать. Услышал внутри быстрые шаги. Слишком быстрые для ван Боорста. Дверь чуть приоткрылась, он увидел половинку черного лица и один глаз.

— Van Boorst home? [138]— спросил Харри.

— No. [139]— Сверкнул большой золотой зуб в верхней челюсти.

— I want to buy some handguns, miss van Boorst. [140]He могли бы вы мне помочь?

Она покачала головой:

— Sorry. Good buy. [141]

Харри поспешил засунуть ногу в щель.

— Я хорошо заплачу.

— No guns. Van Boorst not here. [142]

— А когда он вернется, мисс ван Боорст?

— Я не знаю. Мне некогда.

— Я ищу одного человека из Норвегии, Тони. Tall, handsome. You've seen him around? [143]

Женщина покачала головой.

— А вечером ван Боорст вернется? Это очень важно, мисс.

Она посмотрела на него. Смерила его взглядом. Медленно, с головы до ног. И обратно. Мягкие губы раздвинулись, обнажая зубы.

— You a rich man? [144]

Харри не ответил. Она сонно моргала, черные глаза светились мутным светом. Потом она улыбнулась кривоватой улыбкой:

— Thirty minutes. Come back then. [145]

Харри пошел назад к машине, уселся на переднее сиденье, попросил Сола ехать к банку и набрал номер Кайи.

— Сижу в зале прилета, — сказала она. — Никаких сообщений, кроме того, что самолет из Цюриха прилетает по расписанию.

— Я зарегистрирую нас в гостинице, прежде чем поеду назад к ван Боорсту и куплю то, что нам надо.

Гостиница находилась к востоку от центра, на дороге, ведущей к руандийской границе. Перед ресепшеном была парковка, отполированная лавой и обрамленная деревьями.

— Их посадили после последнего извержения, — сказал Сол, словно прочитав мысли Харри, ведь в Гоме почти не было деревьев.

Номер на двоих находился на втором этаже невысокого здания у самого озера и имел балкон, нависающий над водой. Харри выкурил сигарету, глядя на утреннее солнце, сверкавшее в воде и отражавшееся в металле буровой установки вдалеке. Он взглянул на часы и пошел назад на парковку.

Казалось, образ жизни Сола в совершенстве приспособлен к вялому движению транспорта, частью которого он был: он ехал медленно, медленно говорил, и так же двигал руками. Он припарковался у церкви, на приличном расстоянии от дома ван Боорста. Выключил мотор и вежливо, но решительно попросил Харри уплатить треть суммы.

— Ты мне не доверяешь? — спросил Харри, подняв бровь.

— Я доверяю твоему искреннему желанию заплатить, — сказал Сол. — Но в Гоме деньгам будет спокойнее у меня, чем у Харри. Сожалею, но это так.

Харри лишь кивнул, услышав такие рассуждения, пересчитал оставшиеся деньги и спросил, нет ли у Сола в машине чего-нибудь тяжелого и компактного, размером примерно с револьвер, вроде карманного фонарика. Сол кивнул и открыл бардачок. Харри вынул оттуда фонарик, сунул его во внутренний карман куртки и посмотрел на часы. Прошло двадцать пять минут.