Поиск седьмого авианосца - Альбано Питер (чтение книг .txt) 📗
После войны Араи еще двадцать пять лет прослужил в силах самообороны. Потом вышел в отставку. На «Йонагу» он пришел добровольно, и адмирал Фудзита взял его несмотря на то, что Араи никогда не имел дела с авианосцами. Араи сидел над книгами и техническими справочниками ночи напролет и иногда даже засыпал за своим столом.
Резкий голос адмирала отвлек Брента от его размышлений.
— Командир дивизиона живучести! Доложите о повреждениях!
Араи поспешно поднялся и, изредка заглядывая в кипу листков, твердо и звучно заговорил:
— Кормовой прибор управления огнем уничтожен — разбит и сброшен за борт…
— Знаю! Уже вся Япония знает об этом! — раздраженно перебил его адмирал.
— Разрешите продолжать, господин адмирал? — с достоинством спросил Араи и, когда Фудзита кивнул, проговорил, снова заглянув в блокнот: — Две двадцатипятимиллиметровых трехствольных зенитных установки уничтожены. Прислуга погибла.
— Смерть, достойная самурая, — воскликнул Кацубе, брызгая слюной. — Их души теперь на небе, в храме Ясукуни.
— Вне всякого сомнения, — нетерпеливо сказал Фудзита и жестом попросил Араи продолжать.
— …кормовые приборы поиска воздушных и надводных целей, две наблюдательных платформы уничтожены полностью. Выгорела часть взлетно-посадочной палубы между островной надстройкой и кормовыми подъемниками. Тридцать три человека убито, двадцать четыре ранено. Большая часть — сильно обожжена.
— ВПП сильно деформирована? Прогиб?
— Нет, господин адмирал.
— Ходовая часть?
Поскольку главный механик лейтенант Тацуя Йосида на совещании отсутствовал, руководя работами в машинном отделении, поднялся старший офицер:
— Лейтенант Йосида доложил мне, что сегодня к 18:00 закончит снимать накипь. Все шестнадцать котлов будут готовы к работе к 20:00.
— Топливо?
— Завершаем погрузку, господин адмирал.
— Артиллерийская боевая часть? — Фудзита перевел взгляд на Нобомицу Ацуми.
Капитан третьего ранга поднялся:
— По докладам ремонтников для замены ПУАЗО и двух установок потребуется шесть недель.
Адмирал присвистнул.
— Снарядные погреба будут полностью загружены к 20:00.
— Так. Палубная авиация?
Йоси Мацухара, выглядевший усталым и подавленным, встал.
— Наши истребители и бомбардировщики продолжают учебные полеты над аэропортом и Цутиурой. — Его голос зазвучал глуше. — Вчера мы потеряли троих отличных летчиков. Они были истинными самураями и могли бы жить, если бы наши самолеты были оснащены более мощными двигателями. Истребители, с которыми мы дрались вчера, превосходят по скоростным показателям все, что я видел над Средиземным и Южно-Китайским морями…
Даизо Сайки, поправив золотое пенсне, чудом державшееся на его приплюснутом носу, бросил с места:
— Моим людям плевать на все эти ваши двигатели, моторы, показатели… Если надо, мы будем драться голыми руками! Зубами!
— Верно! Верно! — воскликнул Окума и Кацубе. — Банзай!
Первый поднялся во весь свой немалый рост, второй закапал слюной стол перед собой.
Адмирал движением руки восстановил тишину и приказал Окуме сесть на место.
— Идет выпуск новых моторов «Накадзима-Сакаэ» мощностью тысяча семьсот лошадиных сил, — сказал он.
— Я знаю, господин адмирал, — ответил Мацухара. — Но когда мы их получим?
Фудзита взглянул на Араи, и тот сказал:
— Первая партия из двадцати штук прибудет послезавтра.
— Да ваши А6М2 не выдержат такой нагрузки, — сказал Окума.
— Развалятся еще на рулежке, — поддержал его Сайки, покусывая оправу пенсне.
Глаза Мацухары гневно вспыхнули.
— Инженеры фирмы «Мицубиси» уже представили мне расчеты и схемы укрепления зализов крыла с фюзеляжем и стопорных винтов. По их мнению, лонжероны достаточно надежны. — Он забарабанил пальцами по столу и, словно учитель, отчитывающий нерадивого школяра, продолжал, обращаясь к Окуме: — Не забудьте, подполковник, в 44-м на наших А6М8 стояли двигатели «Кинсэй-62» мощностью в тысяча четыреста «лошадей». А машина была бронирована да еще несла дополнительные баки — и ничего: летала и воевала и не разваливалась.
Послышался одобрительный смех. Однако Окума и не думал сдаваться:
— Господин адмирал, — обратился он к Фудзите, — я предлагаю новыми двигателями оснастить прежде всего мои торпедоносцы. Их набор и укреплять не надо.
— Вы, подполковник, кажется, собирались идти на врага с голыми руками? — саркастически осведомился Мацухара. — Вы что, специалист, инженер?
— Нет, но я консультировался с…
— Мне неинтересно, с кем вы консультировались.
— Ну, хватит! — Фудзита стукнул кулачком по столу. — Без истребителей бомбардировщики беззащитны, а потому мы поставим новые моторы на наши «Зеро».
Окума с угрюмым видом опустился в кресло. Сайки скорчил недовольную гримасу, но не произнес ни слова.
— Подполковник, вчера вы сбили предателя, капитана Кеннета Розенкранца, — продолжал адмирал.
— Он выбросился с парашютом и упал в залив. Из лазарета его доставили сюда и содержат под караулом.
— Его самолет разбился в самом центре Токио?
— К сожалению, это так, господин адмирал. И его Ме-109 и «Зеро» моего ведомого, которого сбил Фрисснер.
— Почему вы не пришли на помощь Таку Исикаве, когда два «Мессершмитта» поливали из пулеметов его парашют? — спросил Тасиро Окума.
— Как вы смеете бросать мне такое обвинение?!
— Да-вот так и смею!
Брент Росс, зная, что старый адмирал поощряет прямой и откровенный обмен мнениями без оглядки на субординацию, был все же поражен тем, как сгустилась атмосфера ненависти в кают-компании. А адмирал словно устранился, занял позицию стороннего наблюдателя по отношению к офицерам, глядевшим друг на друга с непримиримой и нескрываемой злобой. Может, так учит запутанный кодекс бусидо? Или привыкший за десятилетия изоляции обходиться без женщин старик находит какое-то странное, полуизвращенное удовлетворение, стравливая людей?
— Вы не можете утверждать, что у вас кончились патроны! — продолжал Окума. — Я насчитал в магазинах двадцать два двадцатимиллиметровых и сорок восемь — калибра семь и семь.
Пошатнувшись, Йоси Мацухара залился от шеи до лба густой краской. Глаза его вылезли из орбит, на лице выступила испарина, дыхание стало прерывистым.
— Вы… вы шпионили за мной?! Шарили в моем самолете? Мы с вами… я так этого вам не спущу. Одному из нас не жить.
— Да! — вдруг послышалось от дверей.
Все обернулись и, не веря своим глазам, уставились на Таку Исикаву, который стоял, привалившись к переборке. Голова и левая нога от ступни до бедра у него были забинтованы.
— Да! Я тоже спрашиваю вас, подполковник Мацухара: почему вы бросили меня в беде?
Брент взглянул на адмирала, но старый моряк хранил молчание, а на лице Тасиро Оку мы лейтенант впервые за те три месяца, что они плавали вместе, заметил улыбку.
— Таку, — моляще произнес Мацухара. — «Мессершмитт» снес мне закрылки левого крыла, машина не слушалась…
— Но сесть в аэропорту Токио вы, однако, смогли?!
— Да, но…
— Вы обязаны были хотя бы попытаться! Сделать хоть что-нибудь. Так поступил бы самурай! Нет, я вижу, ты не забыл, Йоси, Китай, не забыл летную школу в Цутиуре…
— Таку, ты ответишь за свои слова! Когда поправишься, мы…
Исикава вдруг покачнулся, поднес руку к забинтованному лбу. Через комингс шагнул часовой.
— Довольно! — воскликнул адмирал, которому наконец наскучила эта забава. — Капитан, возвращайтесь в лазарет. — Он сделал знак часовому. — Матрос Катари, помогите капитану.
Тот подхватил Исикаву под руку и повел к сходному трапу.
Довольно долго адмирал посматривал то на Мацухару, то на Окуму, словно сравнивал противников. Брент Росс глубже вдавился в неудобное кресло, чувствуя, как кают-компанию обволакивая все и вся, заполняет вязкая тишина. Наконец раздался голос адмирала:
— Я приказываю вам забыть свою вражду. Прежде чем мы начнем убивать друг друга, нужно прикончить еще десяток или два арабов и их наемников. Ну, а потом уж… — он пожал плечами и поднял обе руки ладонями кверху, скользнул взглядом по застывшим в ожидании лицам офицеров. — Теперь надо выяснить, где базируются эти «Дугласы»? В Сибири? Вероятно. Дальности полета им хватит. А «Мессершмиттам» — нет! Они не могут одолеть такое расстояние.
