Возвращение седьмого авианосца - Альбано Питер (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
— Я заметила, что все они, кажется, понимают по-английски. — Прищурив глаза, она глянула на Брента. — Брент, а сколько лет этому человеку?
— Сто.
— Сто, — недоверчиво повторила Кэтрин.
— Да. Мы с адмиралом Алленом слышали его официальное представление. Он участвовал в Цусимском сражении.
Девушка оказалась в явном замешательстве и удивленно подняла брови.
— Цусима находится в Корейском проливе, там в 1905 году японцы разбили русский флот, — объяснил Брент. — Потом традиционные курсы генштаба и военно-морской колледж, где он участвовал в разработке первого палубного самолета.
— Но мой университет?
— После первой мировой войны он получил степень магистра по английскому языку. Кажется, в 1921-м.
— Уму непостижимо.
— Но на самом деле в этом нет ничего удивительного, Кэтрин. Япония брыкалась и вопила, когда в девятнадцатом веке ее тащили из феодализма. Она должна была догонять западный мир, брать его идеи и технологию. Это было замечательно. Японцы разбили Россию спустя всего пятьдесят лет после того, как адмирал Перри вынудил их вступить в контакт с Западом.
Ожил один из самолетов: его двигатель пробудился к жизни, застучал, запинаясь и почти останавливаясь, но затем, после некоторого колебания, когда яростно заработали все его четырнадцать цилиндров, стал набирать обороты, выпуская облачка синевато-серого дыма. Запустился еще один двигатель. Потом еще и еще, пока все шесть великолепных белых истребителей не задрожали на швартовах полетной палубы.
— Я слышала, что большинство этих людей не покидали корабля более сорока лет, — сказала Кэтрин, показывая на суетившихся вокруг самолетов воздушного патруля.
— Трудно поверить, но это правда. Некоторые из них сходили на берег в Токио и нашли омерзительным то, что увидели.
— А их семьи?
— Не забывайте, что члены команды были застрахованы. Их жены снова вышли замуж или умерли, а многие погибли во время воздушных налетов американской авиации. Семья Фудзиты целиком исчезла в Хиросиме.
— Боже! Разве он не горевал?
— Сначала, конечно, да. — Брент постучал по экрану. — Но разум самурая понять трудно. — Он на секунду задумался. — Кэтрин, вы когда-нибудь слышали понятие «кокутай»?
Настала очередь девушки задуматься.
— М-м, мой отец употреблял это слово. Император — у нас висел его портрет. Он олицетворял Японию. Это, Брент?
— В общем, да, Кэтрин. Император — это олицетворение сути государства.
— Какой пережиток!
— Но не для этих людей. «Кокутай» — их основная движущая сила.
— И сейчас? Вы хотите сказать, что они по-прежнему слуги своего императора? Мой отец был в сердце настоящим японцем, но…
— Разумеется. Я говорил вам, что они из средневековья с присущей ему феодальной преданностью. Для них Хирохито остается Богом и его слова священны и сомнению не подлежат. Фудзита отвечает только перед ним.
— Адмирал на мостике, — громко крикнул охранник Кэтрин.
Повернувшись и вытянувшись, Брент увидел Фудзиту, сопровождаемого капитаном второго ранга Кавамото и лейтенантом Хиронакой. Фудзита занял свое обычное место возле телефона, выжидательно поглядывая из-под шлема не по размеру, а штабные офицеры приникли к ветрозащитному экрану.
— Вольно, — сказал адмирал, махнув рукой. — Продолжайте нести вахту.
— Слушаюсь, сэр, — ответил Брент и поднял бинокль. Кэтрин направилась к двери.
— Можете остаться, мисс Судзуки, — произнес японец с неожиданным радушием. Улыбаясь, Кэтрин вернулась и стала рядом с Брентом. Адмирал обратился к нему: — Что можете доложить, энсин? — спросил он, держась за поручни и глядя на «Зеро», прогревающие двигатели.
— Вахтенный по палубе капитан третьего ранга Ацуми. Идем прежним курсом три-один-ноль, со скоростью восемнадцать узлов, все котлы в рабочем режиме, готовность два, согласно вашим приказам и распоряжениям на ночь, сэр.
— Хорошо. — Адмирал выглядел удовлетворенным. — Сегодня утром мы возобновим боевое патрулирование и тренировочные полеты. — Он повернулся к телефонисту. — Матрос Наоюки, всем экипажам: летчикам занять места в кабинах.
Динамик прохрипел команду, и шестеро летчиков в коричневых комбинезонах помчались по полетной палубе, прыгнули в кабины, а техники, стоя на крыльях и склонившись над пилотами, как птицы над молодыми оперившимися птенцами, помогали затягивать им ремни, поправляли парашюты, проверяли замки фонаря и кислородные баллоны. Фудзита посмотрел, как ветер рвет на кормовом гафеле боевой флаг, на репитер гирокомпаса, затем отдал распоряжение телефонисту:
— Сигнальному мостику: поднять сигнал «курс один-три-ноль».
Через мгновение флаги и вымпелы засвистели над головой, как миниатюрные пастушьи кнуты. Подняв бинокль, Брент подошел к краю площадки, за ним, словно привязанная, двинулась девушка. Брент увидел ответные сигналы на реях эсминцев.
— Корабли сопровождения отвечают на наш сигнал, сэр.
— Отлично. Сигнал убрать.
Резким рывком сильной руки сигнальщик дернул вымпелы «Йонаги» назад в кису для флагов. «Флетчеры» отреагировали мгновенно.
— Принято сэр.
— Хорошо. — Адмирал повернулся к переговорной трубе. — Право руля на заданный угол, курс один-три-ноль: — Накренившись и оставляя белый шрам на голубой поверхности, корабль описал большую дугу, сопровождение следовало его движениям, будто танцоры кордебалета на сцене Большого театра.
— Он поворачивает, мы возвращаемся, — шепнула на ухо Бренту Кэтрин.
Брент хмыкнул.
— Становимся к ветру — зюйд-остовому. Самолеты не могут взлетать, когда ветер с кормы. Он к тому же, кажется, увеличивает скорость.
— Есть держать один-три-ноль, — пришел ответ от телефониста.
— Сигнальному мостику: скорость двадцать четыре.
В течение нескольких минут флаги и вымпелы повторяли приказ, затем исчезли, и Брент после открытия маневровых клапанов ощутил, как сильнее заработали четыре мощные машины.
— Почему он просто не передаст команду по радио, а, Брент? — спросила Кэтрин. — Так было бы проще.
— Да. И арабским радиостанциям было бы проще перехватывать наши сигналы.
— Даже отсюда?
— В любом месте, Кэтрин. Даже от Островов Зеленого Мыса.
— Но вы должны пользоваться радио.
— Только когда враг в зоне видимости и в случае крайней необходимости.
Слова Брента прервала команда Фудзиты:
— Вымпел на гафель. — Треугольный вымпел с красным кругом на белом фоне уперся в клотик.
Кэтрин показала пальцем вверх на вымпел.
— Сигнал нашему сопровождению, — объяснил Брент. — «Запускаю самолеты». — «Флетчеры» медленно стали снижать скорость и отстали за кормой. — Наш телохранитель, — сказал Брент, указывая рукой на впереди идущий эсминец. Он перевел бинокль на кабину первого «Зеро». Мацухара ответил взглядом и поднял руку.
— Ваши убийцы сегодня настроены дружелюбно, — прошипела Кэтрин.
— Оставим это, — не оборачиваясь, резко бросил Брент.
— Полосы за кабиной. Что они означают? — быстро спросила Кэтрин, стараясь отвлечь Брента и смягчить его злость.
Брент принял ее игру.
— Зеленая полоса — «Коку сэнтай», первая эскадрилья, Тихоокеанский воздушный флот. Голубая — принадлежность к авианосцу «Йонага», три цифры на хвосте — тип самолета и его бортовой номер.
Брент вновь перевел свое внимание на полетную палубу, где техники стояли поодаль от самолетов, он увидел Мацухару, который, склонясь над приборами, газовал двигателем, работал педалями, рулями и закрылками. Подполковник удовлетворенно выбросил большой палец правой руки вверх. Тут же четверо механиков отсоединили крыльевые и хвостовые тросы, только двое остались у колодок.
Глаза всех сфокусировались на регулировщике взлета в желтой униформе, стоявшем на площадке по правому борту полетной палубы и державшем в руке высоко над головой желтый флажок.
— Взлет! Взлет! — закричал Фудзита телефонисту. — Чего ты ждешь?
Еще до того, как Наоюки успел что-либо сказать в микрофон, желтый флажок упал, колодки были убраны, и двигатель самолета Мацухары взревел. Летчик резко отпустил тормоз, и элегантный истребитель стремительно рванулся ввысь. Один, потом другой «Мицубиси» разбежались по палубе и взмыли в небо за своим командиром, сделав полагающуюся «коробочку» против часовой стрелки, они быстро выстроились в традиционный японский клин и стали набирать высоту.
