Фирма - Рыбин Алексей Викторович Рыба (читать книги без регистрации TXT) 📗
— Кто там? — невпопад спросил Гольцман, машинально беря трубку из рук бандита.
— Там Моня. Твой администратор. Он сейчас на стадионе. Поговори с ним. Он тебе доходчивей объяснит…
— Что? При чем тут…
Гольцман услышал в трубке голос Мони и махнул рукой на Игната — мол, иди ты куда подальше…
— Игорь? Что там у тебя?
— Борис Дмитриевич? Это вы?
— Я, я… Говори, что там происходит? Тут у меня какие-то… Короче, что?
— Труба, Борис Дмитриевич! Полный аллес! Все билеты арестованы!
— Что это значит?
Лицо Гольцмана стало наливаться революционным багрянцем. Он был профессионалом и уже понял, что сейчас услышит. Понял, но только до самой последней секунды не хотел в это верить.
— Никого не пускают на стадион, Борис Дмитриевич. Тут ревизия из налоговой инспекции… Полиция, все дела… Короче, все билеты, которые куплены через кассы, — фальшивые…
— Я сейчас приеду! — рявкнул Гольцман. — Сейчас все решим. Потом будем разбираться.
— Тут еще, — начал Моня, и Гольцман понял, что самое страшное впереди.
— Что? — спросил он тихо.
— Артисты бастуют.
— Как?!
— Говорят, что это подстава. Для того чтобы мы… то есть вы… ну, то есть «Норд»… заработали денег… Что никакой это не памятный концерт, а кидалово… И что они на сцену не выйдут. Они уже уезжать собираются. Все. И Рената, и даже «Совы» наши… Вообще все. Как сговорились.
— Никого не выпускать! — заорал Гольцман, заметив, как усмехнулся Игнат, следивший за разговором. — Никого! Запереть! Я сейчас буду!
Борис Дмитриевич швырнул трубку на пол. Игнат, ловко изогнувшись, поймал ее на лету и сунул в карман.
— Вы бы осторожней с чужими-то вещами, Борис Дмитриевич… Ну как, проясняется что-нибудь?
— Да, — ответил Гольцман. — Мне кажется, проясняется. Мне кажется, милый друг, что это наезд. Я правильно понимаю?
— Что за выражения, Борис Дмитриевич! Что за жаргон! Вы же уважаемый человек, солидный бизнесмен…
— Хватит мне лапшу вешать! Хватит! Что за номера? Ты знаешь, что я с тобой сделаю? Ты представляешь, мальчик, с кем связался?
— А вот хамить не надо, Борис Дмитриевич. Не надо. Я, может, по сравнению с тобой и мальчик, да только охрана твоя чего-то мне поперек дороги не встала, и на стадионе тоже… Все тихо-набожно.
— Славно, славно… А что от меня-то вам нужно? Зачем ты срываешь концерт?
— А кто сказал, что я тебе концерт сорву? Ничего похожего. Дам отмашку — будет концерт. Не дам — не будет. И заплатишь неустойку как миленький. Я-то знаю, кому тебе платить надо. Не знаю, правда, сколько, но, думаю, немало.
— Все вы знаете, все умеете… Так какого хрена тебе от меня надо?
— Как это — какого? Большого.
— Ты не тяни, надо решать с концертом. Что я тут, шутки с тобой шутить буду?
Игнат снова улыбнулся.
— Ты все пытаешься поменяться со мной местами, Боря. Это я тебе сейчас условия ставлю, а не ты мне.
— Так что тебе надо, Игнат? Что за байду вы тут замутили?
Гольцман встал с кресла и начал быстрыми шагами ходить по кабинету. Оказавшись у двери, Борис Дмитриевич резко поворачивался на сто восемьдесят градусов, а приблизившись к столу, на мгновение замирал, касался пальцами бумаг и только потом поворачивался и устремлялся обратно.
— Так, может, кто-нибудь скажет, что там у вас происходит?
— Это у вас происходит, Боря, — лениво ответил Игнат. — У нас уже все произошло.
— Поехали! — тихо сказал Гольцман. — Поехали на стадион.
— Конечно. Машина внизу, — улыбнулся Игнат.
Гольцман, Игнат и Моня сидели на диване в гримерке, предназначенной для Ренаты.
— Значит, ты, Боря, понял наши условия? — в очередной раз спросил Игнат.
— Условия… — Гольцман с мрачным видом взирал на носок своего ботинка. — Понял. Тебе что-то надо подписать?
— Ничего не надо. Твое слово, Боря, сказанное лично мне, — этого вполне достаточно. Ты же знаешь наши правила.
— Знаю, знаю. Я за базар всегда отвечал.
— Вот и чудно. Значит, вводишь Кропалева в правление своего фонда. Все права на публикации — диски, кассеты, видео — всех твоих артистов передаешь нам. И ты в доле. Всего-то делов!
— Да… Всего делов.
«Разберемся, — думал Гольцман. — Эти бандиты еще не представляют, с кем связались. Мы еще повоюем. Посмотрим, чья возьмет».
— Ну, где Рената-то? Будем концерт начинать, или как? Я твои условия принимаю, теперь давай выполняй мои.
— Будет тебе Рената, все тебе будет.
Игнат вытащил из кармана телефон и набрал номер.
— Шурик? Зайди в гримерочку к Ренате, будь другом.
Гольцман усмехнулся.
— Ты чего? — спросил Игнат, отключив телефон.
— Так, ничего. Интересно на его рожу блядскую посмотреть.
— Зачем же так? Он, Боря, такой же, как ты. Человек дела, я имею в виду. Ты же понимаешь, что без нас вы бы все равно на настоящий уровень не вышли.
— Это почему же?
— А потому, что все производство в наших руках. Вы ни хера не сделаете сами. Мэрия, не мэрия, это все на бумаге хорошо. И на митингах. А заводы, на которых диски штампуются, — заводы-то под нами стоят. Так что давайте все решим миром. Иначе просто в трубу вылетите.
В гримерку вошел Шурик.
— Добрый день, — сказал он Гольцману и, протягивая руку, шагнул к дивану, на котором сидел его прежний начальник.
Гольцман хотел было послать предателя, обматерить, выпустить пар, но вместо этого привстал и пожал протянутую ему ладонь.
— Здорово, Шурик. Давно не виделись.
— Да, Борис Дмитриевич, давно.
— Вот как все славно, — заметил Игнат, растянув рот в широкой и искренней улыбке. — Все просто замечательно. Друзья встречаются вновь.
— Да, — сказал Гольцман, пристально глядя в глаза Шурика. — И, думаю, мы сработаемся.
— Сработаемся, Борис Дмитриевич, — ответил Шурик очень серьезно. — Конечно, сработаемся. Где наша не пропадала?
Тон Александра Михайловича сказал Гольцману очень много. И то, что он прочитал в глазах Рябого, ему очень понравилось. Не собирался сдаваться Александр Михайлович. Не собирался под бандитов ложиться. А значит, и вправду поборются они еще, повоюют. Хорошо, что они с Рябым снова оказались в одной связке. Михалыч — мужик ушлый… Да и он, Гольцман, тоже не лопух.
