Зеркальное отражение - Клэнси Том (читать книги онлайн полностью без сокращений txt) 📗

Вторник, 22.45, неподалеку от Хабаровска

Когда генералу Орлову удалось наконец связаться с составом, прапорщик Федоров ответил ему, что Никита ушел на паровоз, чтобы наблюдать за рельсами впереди. По словам Федорова, потребуется несколько минут, чтобы вызвать его в вагон.

– Нескольких минут у меня нет, – решительно заявил Орлов. – Передай ему, пусть немедленно остановит состав и подойдет к телефону.

– Слушаюсь, товарищ генерал, – ответил прапорщик.

Торопливо пройдя в головную часть плавно качающегося вагона, Федоров снял трубку внутреннего коммутатора и нажал кнопку вызова. Прошла почти минута, прежде чем Никита ему ответил.

– В чем дело? – спросил он.

– Товарищ лейтенант, – сказал Федоров, – на связи генерал Орлов. – Он приказал немедленно остановить состав, после чего он хочет переговорить с вами.

– Здесь очень шумно, – ответил Никита. – Повтори. Федоров перешел на крик:

– Генерал приказал немедленно остановить состав и...

Прапорщик не договорил до конца, услышав пронзительный гудок паровоза, через открытую дверь, а не по внутреннему коммутатору. Через мгновение его швырнуло вперед; завизжали колеса, застонали сцепки, вагон с силой ударило о тендер. Бросив трубку коммутатора, Федоров поспешил назад, чтобы помочь удержать спутниковую тарелку, которую, не растерявшись, подхватил один из солдат. Однако сам приемник отбросило в сторону, и один из коаксиальных кабелей был оборван. К счастью, керосиновая лампа с тяжелой подставкой не опрокинулась. Как только состав полностью остановился, пассажиры и солдаты стали подниматься на ноги, помогая друг другу, а Федоров первым делом проверил оборудование. Хотя оторванный разъем остался закреплен на антенне, сам кабель, похоже, не пострадал. Скинув перчатки, прапорщик попробовал без промедления восстановить связь.

Поскольку всю переднюю часть паровоза занимал громадный паровой котел, окна в кабине машинистов были только сбоку. Никита как раз смотрел в одно из них и разглядел сквозь густые хлопья снега, что рельсы перегородило поваленное дерево. Он крикнул машинисту, чтобы тот остановил поезд, но, увидев, что молодой парень растерялся от неожиданности, вынужден был сам сорвать тормоз.

Троих человек, находившихся в кабине, грубо швырнуло на пол. Когда состав полностью остановился, Никита услышал крики с крыш вагонов. Быстро поднявшись на ноги, он ощупал правое бедро, онемевшее от удара, и, сняв с крючка на стене фонарь, подбежал к окну. Направив широкий луч света на снежные сугробы, молодой лейтенант увидел, что один из солдат сорвался с крыши головного вагона, однако теперь он уже взбирался по заснеженному откосу.

– С тобой все в порядке? – крикнул ему Никита.

– Кажется, в порядке, товарищ лейтенант. – Молодой солдат стоял пошатываясь. – Нам выдвинуться вперед?

– Нет! – рявкнул Никита. – Возвращайся назад и продолжай наблюдение.

– Слушаюсь, товарищ лейтенант, – ответил солдат, неуклюже козыряя рукой в облепленной снегом рукавице.

С крыши вагона протянулась пара рук, помогая ему забраться обратно.

Приказав машинисту и кочегару внимательно наблюдать за всем в окна, Никита вскарабкался на угольный тендер. Ветер утих, и снег валился вертикально вниз. Безмолвие стояло пугающее, подобное той ватной тишине, которая наступает после автомобильной аварии; только сапоги Никиты резко и отчетливо скрипели на куче угля. Он пробрался через тендер, поднимая в воздух снег и угольную пыль, затем неуклюже спрыгнул на сцепку головного вагона. Ежась от холода, Никита посветил фонариком, отыскивая дверную ручку.

– Возьми шестерых человек и осмотри путь, – приказал он коренастому сержанту Верскому, войдя в вагон. – На рельсы упало дерево, его нужно немедленно убрать. Пусть трое оттаскивают дерево, а трое их прикрывают.

– Будет исполнено, товарищ лейтенант, – ответил Верский.

– Берегитесь снайперов, – добавил Никита. – Возможно, у них есть приборы ночного видения.

– Вас понял, товарищ лейтенант.

Никита повернулся к Федорову:

– Что с рацией?

– Мне нужно несколько минут, чтобы наладить антенну, – ответил прапорщик, согнувшись рядом с лампой.

– Поторопись, – бросил лейтенант, выпуская в морозный воздух облачка пара. – Что еще сказал генерал?

– Только остановить состав и переговорить с ним, – ответил Федоров. – Больше ничего.

– Проклятие! – выругался Никита. – Час от часу не легче.

Пока группа старшего сержанта Верского доставала из вещмешков осветительные шашки, Никита распорядился, чтобы пассажиры поправили обрушившиеся штабеля ящиков. Из соседнего вагона прибежал перепуганный солдат, и Никита отправил его назад, приказав закрепить ящики и передать остальным, чтобы все были настороже.

– Скажи всем, чтобы смотрели в оба, – добавил Никита. – К нам могут подкрасться сзади.

Широко расставив ноги, лейтенант стоял посреди вагона, нетерпеливо покачиваясь на каблуках.

Он пытался поставить себя на место врага.

Возможно, дерево упало само, а может быть, его положили на рельсы. Если так, то западня не достигла своей цели. Если бы локомотив налетел на дерево, состав остановился бы рядом со скалой, – идеальное место, чтобы расправиться с теми, кто находился на крышах вагонов. Но теперь, с расстояния нескольких сот метров, противнику удастся в лучшем случае убрать одного-двух солдат, после чего его обязательно обнаружат. А каждый, кто попытается приблизиться к составу, будет виден как на ладони, – и как только его увидят, по нему будет открыт огонь.

Итак, что же попробует предпринять неприятель?

Отец звонил, чтобы приказать остановить поезд. Известно ли ему было про поваленное дерево? А может быть, генералу удалось узнать что-то еще, быть может, про заложенную взрывчатку или про тех, кто находится в засаде?

– Быстрее же! – поторопил Федорова Никита.

– Товарищ лейтенант, уже почти готово, – ответил прапорщик.

Несмотря на холод, его лицо раскраснелось, а на лбу блестели бисеринки пота.

Чувствуя сгущающееся в воздухе напряжение, Никита все больше заводился от собственной беспомощности. И дело было не только в полной изоляции и приглушенных звуках. Нарастало ощущение, что, кем бы он сейчас ни был, хищником или жертвой, враг, с которым он так жаждет встречи, совсем близко.