Правила охоты - О'Рейли Виктор (читать книги онлайн полные версии txt) 📗
Глава 25
Военная база Атсуги, к боковому КПП которой они подъехали, была со всех сторон огорожена и тщательно охранялась.
Темноту прорезывали лучи мощных прожекторов.
Расположенная прямо под Токио военная база Атсуги служила штаб-квартирой элитной воздушно-десантной штурмовой бригады японских Сил самообороны. Именно здесь Фицдуэйн должен был подняться на борт дирижабля.
С болью в сердце он подумал об Адачи, который готовился на этой базе и отсюда вылетал на учебно-боевые задания. Казалось только справедливым, что возмездие его убийцам начнется именно здесь. Вспоминая Адачи, Фицдуэйн ощущал горечь потери, печаль и уже знакомое ему чувство вины, которое посещало его всякий раз, когда ему приходилось терять друзей. “Почему его, а не меня?” — думал он в таких случаях. Но сегодня Фицдуэйн решительно отодвинул эти мысли на задний план; ему предстояло обдумать несколько более насущных проблем. То, что они планировали, было достаточно сложным и опасным и требовало от Фицдуэйна предельного внимания.
Черный лимузин Токийского департамента полиции, в котором находились водитель-полицейский. Паук Йошокава и Фицдуэйн, остановился перед полосатым шлагбаумом. Охрана попросила всех выйти из машины и тщательно проверила документы и пропуска.
За шлагбаумом Фицдуэйн разглядел раздвижные заграждения с острыми пиками на случай попытки прорыва и два хорошо замаскированных пулеметных гнезда.
Десантники относились к своей безопасности на редкость серьезно. Солдаты других частей, в полном боевом снаряжении и маскировочной раскраске, патрулировали внешний периметр авиабазы и охраняли основные постройки. Атсуги была не только военным объектом, но и тренировочной базой “Кидотаи” — полицейских сил спецназначения, и потому являлась основной мишенью террористов.
Закончив проверку, охранники в белых шлемах сделали знак проезжать и отдали честь. Минут через пять впереди появился черный силуэт дирижабля. В темноте он казался невероятно большим, а Фицдуэйну он напомнил страшное космическое чудовище.
— Потрясающе! — выдохнул Йошокава, выбираясь из лимузина. — Какая грозная красота! Удивительная машина!
— По сравнению с общепринятым стандартом этот дирижабль довольно маленький, — скромно сказал Паук, который на самом деле очень гордился полицейским воздушным кораблем. — Его размеры: примерно семьдесят футов в высоту, пятьдесят в диаметре и двести футов в длину. Он вмещает в себя четверть миллиона кубических футов газа.
Фицдуэйн подумал про себя, что летать на дирижабле — все равно что подняться в воздух на средних размеров городском доме. Он привык к гораздо меньшим аэростатам, которые бороздили небо его родной Ирландии. С другой стороны, Фицдуэйн всегда гордился своей способностью к открытому мышлению.
Йошокава тем временем о чем-то задумался. Очевидно, его душа инженера и изобретателя была в значительной степени потрясена увиденным.
— Когда я думаю о дирижаблях, — вслух рассуждал он, — я всегда вспоминаю “цеппелины” первой мировой войны и ужасную катастрофу дирижабля “Гинденбург” в Нью-Джерси в 1937 году. Я видел ее в старой кинохронике, когда был мальчишкой. Это было страшное зрелище. Огромный шар взорвался, и все пассажиры погибли в пламени.
— Несомненно, именно это обстоятельство сильно снизило спрос на дирижабли, — сухо заметил Фицдуэйн. — Скажу откровенно, Йошокава-сан, что подобные истории ничуть меня не бодрят. На случай, если вы вдруг позабыли, в чем тут дело, позвольте мне почтительно напомнить, что сегодня ночью я как раз собираюсь подняться в воздух на одном из них.
— Ох! — сказал Йошокава. — Боже мой!… Некоторое время он смущенно молчал, потом взял себя в руки и попытался исправить неловкость.
— Но я же говорил о далеком прошлом, Фицдуэйн-сан! В наши дни дирижабли стали намного безопаснее…
— Будем надеяться, Йошокава-сан, — ответил Фицдуэйн и сделал строгое лицо. — Мне очень не хочется приземлиться слегка подрумяненным или даже зажаренным, как хороший бифштекс. Думаю, вам будет интересно узнать об этом.
Паук издал какой-то невнятный звук. Йошокава посмотрел на Фицдуэйна, потом перевел взгляд на заместителя начальника департамента полиции. Паук не выдержал и расхохотался.
Фицдуэйн услышал смех Сабуро Иноки во второй раз. Впервые он услышал его в своем замке, в Ирландии. С тех пор прошло всего несколько недель, но сейчас ему казалось, что все это было в прошлом веке.
— Останови машину, — неожиданно приказал Шванберг.
Они только что миновали КПП, но до стоянки дирижабля надо было ехать еще полмили.
— Мы еще не приехали, Пол, — возразил сидевший за рулем Палмер.
— ОСТАНОВИ СВОЮ ГРЁБАНУЮ ТАЧКУ НЕМЕДЛЕННО, ОСЕЛ ЧЕРТОВ! — заорал Шванберг.
Палмер вздрогнул и резко затормозил. Виляя задом, их небольшой посольский “форд” проехал еще несколько метров и встал. Палмер молча ждал. Шванберг и в лучшие времена не отличался вежливостью, а когда он был в таком настроении, то самым разумным было спрятать голову в мох и не отсвечивать.
— Погаси весь свет к гребаной матери, Чак, — с нажимом сказал Шванберг. — Весь.
Палмер послушно вырубил фары и габаритные огни.
Двое мужчин молча сидели в машине, вглядываясь в темноту сквозь ветровое стекло. Впереди, на фоне ночного неба, четко выделялся силуэт дирижабля. В свете аэродромных огней были видны техники и наземная обслуга, сновавшая туда и сюда по своим делам. По сравнению с огромной тушей воздушного корабля люди казались муравьями.
Шванберг неожиданно достал свой “браунинг”, на ощупь проверил обойму и затолкал се обратно ударом ладони. Люди были чертовски бестолковы и тупы, и слава Богу, что в жизни можно было хоть на что-то положиться. Пара пуль калибра девять миллиметров — и твой противник сразу перестает быть проблемой. Так оказывалось уже не раз. Лучше всего стрелять сзади в шею, тогда жертва падает, как под топором.
— Это чертовски умный план, Пол, — негромко проговорил Палмер.
Шванберг резко повернулся к нему, и его лицо перекосилось от ярости.
— В том-то и дело, тупица! — прорычал он. — Это чертовски хитрый план и выдумал его этот распроклятый ирландец! Хотел бы я знать, что еще он задумал?
Палмеру и раньше случалось видеть босса в таком скверном настроении. Природа этих приступов была неясна, но впечатление складывалось такое, будто Шванберг обладает каким-то таинственным чувством, которое позволяет ему предугадывать грозящую его драгоценной шкуре опасность. Уже не раз бывало, что в разгар какой-нибудь операции Шванберг вдруг, ни с того ни с сего, без всякой видимой причины останавливался и крепко задумывался. Иногда он как ни в чем не бывало продолжал операцию. Иногда он, не вдаваясь в объяснения, отказывался от какого-нибудь выгодного проекта. Самое удивительное заключалось в том, что до сих пор Шванберг ни разу не ошибался. Это его качество и стало одной из главных причин того, что он все еще оставался цел и невредим в опасной игре, которую вел со своим руководством и со всем миром.
— Мне кажется, он не подумал, что этот его план — последний, — сказал Палмер, стараясь утешить босса. Эти слова только что пришли ему на ум. Палмер не очень хорошо умел формулировать свои мысли, однако предстоящая работа была ему по душе. К тому же он был полностью уверен в способности Шванберга в критический момент достать что-нибудь из рукава, да и на дирижабле он никогда не летал.
Настроение Шванберга внезапно изменилось. Поначалу его одолело неясное беспокойство, но теперь все снова встало на свои места. Чак был прав; ситуацию контролировали они, и никто другой.
— Поехали, — сказал он, и Палмер снова запустил двигатель. Шванберг негромко засмеялся.
— Этот его план — последний, — повторил он. — Чертовски правильная мысль!
Палмер присоединился к его смеху, а вскоре их машина уже тормозила у дирижабля.
Через два часа, после долгих и утомительных проверок, по большей части не имевших отношения к предстоящей задаче, дирижабль отцепился от причальной мачты, и ударная группа оказалась в воздухе.
