Шань - ван Ластбадер Эрик (полная версия книги .TXT) 📗
— К чему, черт побери, ты клонишь, Макс?
— Я полагаю, что твой шеф, Роджер Донован, работает на другую сторону.
На площадке один из ребят, владевший мячом, совершил ошибку, выйдя за пределы шестиметрового круга, начерченного на земле, и потеряв тем самым драгоценные очки. Очки также снимались в том случае, если игрок позволял мячу коснуться земли. Начислялись же они в зависимости от сложности ударов, выполняемых играющими.
Симбалу стало жалко паренька, допустившего ошибку. Игра была близка к завершению, и, совершив промах, мальчик вряд ли мог претендовать на победу. Вдруг Тони понял, что на самом деле ему жаль не мальчика, а самого себя.
— Что-то я не услышал от тебя чего-нибудь вроде: “Ты сошел с ума”, — ровным голосом заметил Треноди.
Мальчик, выбитый из колеи своей ошибкой, совершил новую. Мяч, соскользнув с его ноги, ударился о землю под громкие крики соперников. Теперь у бедолаги вовсе не осталось ни единого шанса.
— И тем не менее что заставляет тебя подозревать Роджера в измене?
— Дело просто в одной картине, — ответил Треноди. — Хотя, впрочем, все совсем не просто.
— Ничего не понимаю.
— Ты помнишь картину, которую Донован повесил в своем кабинете, став директором Куорри?
— Помню. Автор, если не ошибаюсь, Сера. — Давнишний разговор с Донованом всплыл в его памяти. — Впрочем, это всего лишь копия.
— Кто тебе это сказал?
— Донован.
— Значит, он соврал. У него в кабинете висит подлинник.
— Ради всего святого, надеюсь, ты не подозреваешь его только потому, что этот шедевр слишком дорогая вещь для государственного служащего. Донован — выходец из очень богатой семьи.
Треноди помахал рукой, отметая это предположение.
— Конечно, нет. Дело вовсе не в деньгах. Вся штука в том, что мне уже приходилось видеть этот этюд раньше. Много лет назад я наткнулся на него в Париже. Уже тогда я был помешан на импрессионистах. Я рыскал в поисках новых впечатлений по галереям и музеям. И, конечно же, по аукционам! Боже, я готов был продать свою бессмертную душу дьяволу за один такой визит. Пожалуй, единственный раз в жизни я позволял себе время от времени пренебрегать своими служебными обязанностями. В самый разгар рабочего дня я готов был сорваться с рабочего места, прослышав про открывшийся где-то художественный аукцион. На одном из них я и увидел этого Сера. Его приобрела очаровательная женщина с чудесными серыми глазами и густыми каштановыми локонами. Я хорошо запомнил ее. Я хотел бы, разумеется, сам купить Сера, но ведь я—не твой Друг Донован. Моя семья никогда не отличалась особым богатством, и я учился не в тех школах, где полагается.
Он рассмеялся, однако в его смехе проскользнула горечь, вызванная, быть может, запоздалым сожалением.
— Я родился не на той стороне дороги. Я помню, как горящими глазами смотрел на дочерей бостонских браминов и пытался понять, откуда берется их превосходство надо мной и моими стариками. Разумеется, те, кто живут на вершине холма, не приходят домой с работы с лицом, черным от угольной пыли, и руками, жесткими от мозолей, как шкура носорога. Однако к тому времени, когда я окончил колледж, я уже неплохо разбирался в живописи и ужасно любил Сера. Я мечтал о его работах, хотя они и были мне явно не по карману. Поэтому в тот день, чтобы не расстраивать себя зря, я переключил все свое внимание на покупательницу.
— На блондинку?
— Да, на блондинку, — подтвердил Треноди. — Она заинтересовала меня вот еще по какой причине. Приглядевшись к ее лицу, я узнал ее. В то время я занимался расследованием причин странных происшествий в ходе одной из наших операций. Исходя из имевшихся сведений, можно было не сомневаться, что здесь не обошлось без участия русских. Точнее сказать, КГБ. И вот в процессе расследования я наткнулся на эту очаровательную женщину, купившую Сера. Звали ее Даниэла Воркута, и она являлась сотрудником КГБ в звании лейтенанта.
Внизу, на освещенной площадке, ребята уже охрипли от крика. Однако их энергия казалась неистощимой. Симбал увидел, что мальчик, совершивший две ошибки, вновь с головой ушел в игру и уже опережал своих товарищей. Тони вдруг ужасно захотелось снова стать таким же юным и жизнерадостным, как этот паренек.
— И это все, что у тебя есть на Роджера? — спросил он чуть погодя. — Ты основываешь свои подозрения лишь на том факте, что у него есть картина, которую много лет назад в Париже купила лейтенант КГБ?
— Не забывай, что Роджер тогда тоже был именно там. Я занялся дальнейшей проверкой и выяснил, что Даниэла Воркута прибыла в Париж с заданием по вербовке новых агентов. Она занимала официальный статус помощника посла по вопросам культуры и имела возможность вращаться в самых влиятельных кругах.
— При чем здесь Сера?
Треноди пожал плечами.
— Людям нравится, когда их вербуют в романтической обстановке. Это часть игры, подчас имеющая очень важное значение. Им всем вначале хочется получить осязаемое подтверждение интереса к себе. Так человек, собираясь искупаться, пробует воду ногой на ощупь: достаточно ли она тепла? Сера, очевидно, был получен Донованом в подарок.
— Ничего себе подарок!
— По нему можно судить о том, какую ценность Донован представлял для них. — Треноди извлек из кармана покрытый сальными пятнами конверт. — И поверь, Тони, он целиком оправдал их надежды. В этом конверте все: описание провалившихся операций, свидетельства об утечке исключительно секретной информации и так далее. Разумеется, все делалось очень тонко и умело.
Симбал посмотрел на конверт, положенный Максом на стол.
— Почему его не раскрыли раньше? Треноди снова пожал плечами.
— Что я могу сказать, Тони? Всему виной наша собственная глупость. Она свойственна так или иначе каждому из нас, какой бы пост он ни занимал. Мы слепо тычемся то сюда, то туда, спотыкаясь на каждом шагу. То, что относится к любой бюрократической работе, справедливо и в отношении нас — мы очень часто ведем себя как идиоты. Я готов признать, что споткнулся в этом деле. Без Сера у нас не возникло бы и малейших подозрений, по крайней мере, в отношении Донована.
— Чего же ты хочешь от меня?
Игра на площадке внизу заканчивалась, и мальчишка, за которым следил Симбал, тремя последними ударами окончательно снял вопрос о том, кто стал победителем. Молодец, —мысленно похвалил его Тони.
— Он совершенно не дает нам жизни, Тони. Он сосет нашу кровь, точно вампир. Мы задыхаемся в его тисках. Так больше не может продолжаться. Его надо убрать. Быстро, тихо и надежно.
Паренек, которого дожидался Симбал, наконец появился. Ловко пробираясь между столиками и улыбаясь на ходу, он приблизился к Тони. Он принадлежал к одному из горных племен, обитавших неподалеку от Могока, где добывались драгоценные камни, которыми заслуженно славилась Бирма. Заглянув в лицо Симбала, он улыбнулся еще шире. Его передние зубы были украшены каким-то образом вставленными в них кроваво-красным рубином, вырезанным в форме сердечка, и ромбовидным кусочком королевского нефрита.
— Они тронулись в путь, — заявил Симбал, поднимаясь. Мальчишка по его поручению наблюдал за убежищем Каррена и Беннетта. — Мне надо идти.
— В Шань, — задумчиво заметил Треноди.
— Да, они направляются туда. На сей счет сомнений нет.
Треноди взглянул на него. Затем подобрал со стола конверт и протянул его Симбалу, промолвив:
— Тони, он негодяй. Худший из них всех.
Симбал, которого настойчиво тянул за рукав мальчик, взял конверт.
— Я посмотрю, что здесь есть.
— Времени осталось мало.
— Что это значит?
— Да так, ничего, Тони. Давай вперед. Шань зовет тебя. Земля, где обитает Бог.
— И где даже не пахнет Роджером Донованом.
— Я не успел сказать тебе последнюю вещь, — промолвил Треноди. — Мои люди, ведущие наблюдение за Донованом, сообщили, что он прибудет сюда в течение ближайших часов.
— Зачем?
— Этого я не знаю. Да, по правде говоря, меня это и не особенно интересует. Самое главное, Тони, чтобы ты действовал без промедления.
