Сирены - ван Ластбадер Эрик (книги без сокращений TXT) 📗
– Откуда мне было знать? Откуда мне было знать? – с издевкой повторил он за нею следом. – Наш капитан сказал то же самое. Он был чертовски любезен и непридирчив по этому поводу. «Послушай меня, Бонстил, – заявил он мне. – У медали есть оборотная сторона. С маньяком покончено раз и навсегда. Я уже созванивался с газетчиками. Твои ребята пали, выполняя свой долг. Они настоящие герои». – Бонстил провел рукой по волосам.
– Герои, – фыркнул он. – Они погибли из-за глупости.
– Не из-за своей храбрости?
– Они были слишком молоды, чтобы быть храбрыми. Они просто недостаточно быстро соображали. – Не выдержав, он наконец взглянул на Дайну и кивнул. – Да, они были храбрыми ребятами.
– И они были твоими людьми. – Она не сводила с него глаз. – Поэтому ты винишь себя за их смерть.
– Они находились в моем подчинении!
– Ты сделал все, чтобы защитить их?
– Мне следовало знать, что у этого сумасшедшего будет при себе спрятано оружие. Он стоял, подняв руки вверх. Я приказал Форейджеру и Кайсу выйти из укрытия и взять его. Он ухмылялся и скалился. Только что его руки были пусты – и вдруг в них откуда-то появился короткоствольный пистолет. Наверно, он висел на резинке внутри рукава. – Серые глаза Бонстила затуманились при воспоминании. – Форейджер и Кайс подошли к этому мерзавцу почти вплотную. Я думаю, они так и не успели понять, что произошло. Услышав первый выстрел, я приказал снайперам стрелять. Его отбросило пулями на шесть футов назад, но к тому времени мои ребята уже были готовы. – Он отвел волосы со лба и, как показалось Дайне, украдкой смахнул слезинку с ресниц.
– Ты защитил их как мог, – заметила она. – Того, что случилось нельзя было избежать.
– Теперь ты опять говоришь, как наш капитан.
– Возможно, потому что мы оба смотрим на все это объективней, чем ты.
– А еще потому что тебе, как и ему, не придется разговаривать со вдовами.
– Нет, не придется, – согласилась она. – Однако, ведь это часть твоей работы, верно?
– Вот почему я решил бросить все после того, как это произошло. Я больше не могу так. Я просто трус.
– Устать от чего-либо – вовсе не то же самое, что быть трусом.
Ветер задрал полу его пиджака, так что стала видна подкладка.
– Именно им я и являюсь. Она пожала плечами.
– Тебе просто жаль самого себя.
– И я так думаю.
– Перестань, Бобби. Я устала от Искренних Признаний. Можем мы обойтись...
– Дайна...
– Нет, – отрезала она. – У нас был шанс. Он оказался упущен, и мне представляется, что так лучше.
Бонстил резко отвернулся от нее и зашагал прочь по пляжу. Совсем юные девушки бросали исподтишка восхищенные взгляды на его крепкую, мускулистую фигуру. Он был мужчиной, способным пробуждать в женщинах желание. «Но он не для меня, – думала Дайна, глядя ему в след. – Возможно, когда-то – да, но не сейчас».
Она поднялась с пляжа по занесенным песком цементным ступенькам к автостоянке. Отыскав темно-зеленый «Форд» Бонстила, она забралась в салон и стала ждать.
Спустя некоторое время появился лейтенант. Наклонившись, он просунул голову в открытое окошко.
– Я проверил то, что ты рассказала мне в прошлый раз. О Мэгги.
– Я думала, ты не поверил мне.
– Лучше сказать, я отнесся к твоим словам скептически.
– Что же заставило тебя изменить свое мнение?
– Я послал запрос на эксгумацию тела, л тем дело и закончилось. – Он открыл дверцу и сел за руль. В салоне было довольно душно и, подняв все стекла, он включил кондиционер. Дождавшись, пока станет чуть попрохладнее, он продолжил. – Я также проверил кое-что относительно нашего друга Найджела Эша. – Повернувшись, он взглянул на Дайну. Его голос вновь приобрел привычную бесстрастность. – Ты знала, что он наполовину ирландец?
– Какой ирландец? – Дайна попыталась скрыть свое изумление.
– Ирландский католик. Его мать родилась в Эндитауне, логове ИРА в Белфасте.
– Я не знаю. Как же она в таком случае вышла замуж за англичанина?
– Не за англичанина, – поправил ее Бонстил, – а за валлийца. Впрочем, по утверждению соседей, это являлось причиной их постоянных ссор.
– Как погляжу, ты немало похлопотал.
– Это еще не все, – сказал он. – У Найджела есть сестра.
– Ни разу не слышала, чтобы он упоминал про нее.
– Ничего удивительного. Я понимаю, почему он молчит о ней.
– Ты имеешь в виду, что они не ладят друг с другом?
– Я не говорил этого, – возразил Бонстил. – Скорее всего, дело в том, что она живет в Белфасте.
– Ты хочешь сказать, она член ИРА?
– Я соврал бы, если б сказал, что могу утверждать это. Наши британские коллеги умеют держать рот на замке, когда им это хочется. Я не услышал от них ни да, ни нет в ответ на тот же самый вопрос, однако они дали мне ее адрес. Она живет в районе Фоле. – Сын Туми был родом именно оттуда. – Ну, теперь выкладывай, что там у тебя для меня?
Дайна извлекла из кармана пластиковый пакетик и протянула ему.
– Мне бы хотелось, чтоб ты отдал его содержимое на анализ в вашу лабораторию.
Осторожно взяв пакетик, Бонстил поднял его и посмотрел на свет.
– Героин?
– Да, – ответила она. – И, возможно, больше ничего. Заклеив пакетик, Бонстил спрятал его во внутренний карман и осведомился.
– Откуда ты его взяла?
Дайна рассказала ему, что случилось в Нью-Йорке и про свои подозрения относительно того, что представляет собой этот порошок.
Бонстил покачал головой.
– Шансы, что ты окажешься права, крайне малы. Наркоманов надувают на улице с этим дерьмом двадцать четыре часа в сутки. Героин всегда продают в смеси. Вопрос только – с чем. Если это неопасное вещество, ну что ж, тогда эффективность наркотика ослабевает и все. Однако если это нечто иное, то ты можешь в результате протянуть ноги на полу в ванной. Ему повезло, что ты оказалась под рукой.
– Ты выполнишь мою просьбу? – Не дождавшись ответа, она спросила. – Скажи мне, героин на улицах когда-нибудь мешают со стрихнином?
– Нет, насколько я слышал. Разве что, если это делается намеренно. – Взглянув на Дайну, он дотронулся до пиджака снаружи на месте внутреннего кармана. – Считай, что это уже сделано. – Достав ключи, он завел машину.
– Послушай, – небрежно бросила Дайна. – Почему бы нам не съездить на бульвар Ван Найс.
Уже смеркалось, и в вечернем освещении можно было не обращать внимания на пыль, мягко оседающую вдоль двух рядов пальм, росших вдоль шоссе.
– Ван Найс? – переспросил Бонстил. – Какого черта нам ехать туда?
Дайна показала ему клочок бумаги, данный ей Мейером.
– Кто такой Чарли By?
– Некто, кто может знать убийц Мэгги. Бонстил с подозрением посмотрел на нее, однако свернул на въезд на Санта-Моника Фривэй.
– Как это к тебе попало?
– Ты хоть что-нибудь можешь принять за чистую монету? – раздраженно осведомилась она.
– Если б я так поступал, то был бы никудышным полицейским. – Однако он улыбнулся. – Ладно, ладно. У нас у всех есть свои секреты. Держи эту тайну при себе.
Добравшись до западного Лос-Анджелеса, Бонстил, описав широкую дугу, выехал на Сан-Диего Фривэй, идущую на север в долину.
– Тебе пришлось потрудиться, чтобы не дать Крису умереть, – заметил он, и Дайна услышала искреннее восхищение в его голосе. – Как он сейчас?
– Нормально. Он по-прежнему в студии. Запись первого сольного альбома заняла у него больше времени, чем он предполагал. Пару недель назад там произошел пожар, и одна из оригинальных пленок накрылась. Ему пришлось записывать три вещи с самого начала. Сейчас он микширует последнюю из них.
– Выйдет как раз к вручению Оскара, а? Тогда ты станешь еще более крупной фигурой.
Им приходилось тащиться еле-еле из-за огромного потока машин, и Бонстил, свернув вправо в Мулхолланде, взяв курс на запад, пока не добрался до бульвара Беверли Глен.
Долина приближалась, и когда они наконец одолели подъем, Дайна поняла, что успеет до наступления темноты насладиться зрелищем огромной впадины между холмами, заполненной клубами грязного коричневого смога. Температурная инверсия – так характеризовали это явление синоптики. Если бы оно продлилось бы достаточно долго, то промышленные шлаки начали бы просачиваться через холмы Санта-Моники и затоплять Беверли Хиллз и Голливуд. Дайна уже видела высоко над головой розоватое свечение, словно в небе над Лос-Анджелесом раскинулся еще один столь же необъятный город.
