Дурной ген - Кук Робин (мир бесплатных книг TXT, FB2) 📗
— Вы первая, — сказал Марвин. — Кстати, доктор Макговерн уже велел мне сделать экспресс-тест на фентанил порошка со стола жертвы. Результат положительный.
— Я не удивлена, — заметила Лори. Дело казалось совершенно заурядным. — Спасибо.
— Да не за что, — кивнул лаборант.
— Где документы по делу? — спросила Лори.
Ее метод включал в себя предварительный просмотр всех доступных материалов, после которого она приступала непосредственно к аутопсии: так было меньше шансов что-нибудь упустить. Это в корне отличалось от модус операнди Джека, который предпочитал ничего не знать о теле, считая, что предвзятость мешает обнаружить неожиданные детали. Лори и Джек частенько поддразнивали друг друга и этим различием, и некоторыми другими, и каждый делал вид, будто он прав, а его оппонент ошибается. На самом-то деле они знали, что правы оба, а подход — это всего лишь вопрос выбора.
— Я положил их на каталку в коридоре. — отозвался Марвин. — Так и думал, что вы «хотите взглянуть на них. прежде чем начать.
Перед тем, как дверь закрылась. Лори показала Маркину большой палец — пусть знает, как она ценит преимущества работы с человеком, которому известны ее привычки. Потом, взяв папку с документами, она пролистала их, пока не добралась до заключения судебно-медицинского дознавателя. Его составил недавно принятый на работу Дэвид Голдберг. Быстро читая материалы, Лори получила неплохое представление о деле. Жертва была обнаружена у себя в квартире и опознана Мэдисон Брайант, подругой и коллегой. По оценке дознавателя (факты, на основании которых он сделал такой вывод, были перечислены тут же), она умерла два или три дня назад. Затем Голдберг описал принадлежности для употребления наркотиков, найденные на журнальном столике покойной, и полупустой шприц, воткнутый в антикубитал фосса, или, иначе, в локтевую ямку. Еще один важный факт: по полученной от родственников информации, никаких проблем со здоровьем у жертвы не имелось. Из документа следовало, что ни члены семьи, ни подруга не знали о пристрастии покойной к наркотикам. Девушка производила впечатление уравновешенного, приспособленного к жизни, уверенного в себе человека.
Все еще читая отчет, Лори зашла в женскую раздевалку и обнаружила, что стоит перед женщиной примерно тридцати лет в довольно броском и дорогом с виду нижнем белье. Та как раз потянулась к открытому шкафчику, чтобы повесить туда дизайнерскую блузку. Там уже виднелись ультрамодные потертые джинсы и короткий белый халат — обычно как раз такие предпочитают стажеры.
Предположив, что перед ней Арья Николс, Лори стала критически разглядывать даму, которая имела сомнительную репутацию в среде других интернов, наговорила оскорблений Чету и, что самое важное с точки зрения самой Лори, недостаточно серьезно относилась к практике в бюро. Та была примерно одного роста с главой судмедэкспертов, где-то пять футов пять дюймов, худая, но жилистая, как балерина, с довольно длинным вариантом стрижки пикси, черноволосая. Когда она повернулась, выяснилось, что у нее пронзительные васильковые глаза, а кожа лица довольно смуглая, будто загорелая. Лори немедленно решила, что в ней нет традиционной, притягивающей взгляды красоты, однако есть некая животная сексуальность и присущая молодости свежесть, которыми сама Лори до сих пор восхищалась, полагая, что мужчины — во всяком случае, некоторые — тоже отдают им должное.
— Здравствуйте, — проговорила Лори с напускной жизнерадостностью. — Я доктор Монтгомери. А вы, наверное, доктор Николс?
К ее удивлению, женщина ответила не сразу. Вместо этого она не мигая уставилась на Лори с легкой застывшей улыбкой в стиле Моны Лизы, раздражающей и провокационной. В ней виделся намек на высокомерие и даже на ничем не спровоцированную скрытую враждебность. Хотя Лори избегала скороспелых оценок, она поняла: нечто в этой женщине вызывает инстинктивную неприязнь. Похоже, дамочка считала, что родилась с серебряной ложкой во рту и на этом основании имеет право на что угодно. Когда Лори училась в частной школе, среди ее однокашниц такие тоже встречались.
— Вы и есть главный судмедэксперт? — спросила молодая женщина, словно не могла поверить в подобную возможность. Чтобы подчеркнуть недоумение, она по-гламурному растягивала слова.
Теперь очередь медлить пришла для Лори. Она боролась с желанием просто развернуться, уйти и бросить стажерку в одиночестве, но сообразила, что пребывает не в лучшем настроении после результатов скрининга на рак груди и откровений Джека о встрече в школе Брукса. Поэтому она мысленно сосчитала до десяти, набрала в легкие воздуха, оборвала подростковую игру в гляделки, в которую оказалась втянута, и зашагала к одному из открытых шкафчиков. Сняв длинный белый халат, который обычно носила в бюро, она повесила его, а потом повернулась к женщине, которая продолжала таращиться на нее все с той же бесстыжей улыбкой.
— Да, — сказала она наконец, стараясь выговаривать слова как можно естественнее и без лишних эмоций, — я главный судмедэксперт. А вы кто?
— А я Арья Николс, — ответила женщина. — Странно. Черт, я думала, вы окажетесь куда старше и безвкуснее. Как по мне, вы не похожи на судебного патологоанатома. У вас слишком нормальный вид.
— Это что, комплимент? — спросила Лори, снимая платье. С первого дня работы в бюро она взяла за правило носить стильную одежду. Сейчас, став первой женщиной-руководителем бюро, она считала это еще более необходимым хотя бы потому, что не желала соответствовать стереотипам, на которые намекала Арья.
— Я просто честна, — нейтральным тоном сказала доктор Николс и направилась за форменными штанами и курткой. Лори проводила ее взглядом, пораженная тем. как естественно она держится, будучи почти раздетой. В школе, где училась Лори, для переодевания перед физкультурой были оборудованы отдельные кабинки. А еще сама она так и не привыкла носить стринги.
— Я слышала от доктора Чета Макговерна, что вы не слишком рады стажироваться у нас в бюро, — сказала Лори.
— Это преуменьшение года, — отозвалась Арья. — Если честно, я считаю, что зря теряю тут время.
— А вам не кажется, что мы, судмедэксперты, приносим существенную пользу обществу? — Лори снова ошарашило поразительное неуважение стажерки. Она раздражалась все сильнее.
— Эй, не передергивайте, — возразила Арья. — Я говорила о себе, а не о вас. Это я теряю тут время. Конечно, мне известно, сколько вы делаете, особенно для правоохранительных органов и других подобных структур, но меня эта сфера не интересует.
— Мы помогаем далеко не только правоохранителям, — заметила Лори. — Скажем так, благодаря судмедэкспертам появился целый ряд инновационных изобретений, которые делают жизнь безопаснее. Например, в конструкцию электронного оборудования были внесены серьезные изменения, чтобы минимизировать поражения электрическим током, и это результат нашей работы. Еще один пример: низковольтные лампы в плавательных бассейнах. Я даже вообразить не могу, сколько жизней спасли эти новшества.
Арья вернулась к своему шкафчику и стала натягивать брюки от униформы.
— Да, возможно, все это правда, но. как я уже сказала, совершенно меня не интересует. Смысл стажировки в том. чтобы дать представление о том. как выглядит работа судмедэкспертов, и я его получила Мне нравятся аутопсии, но только анатомические, которые наглядно показывают, как протекает та или иная болезнь. С моей точки зрения, судебные вскрытия омерзительны из-за запаха и всякого в том же роде.
— Да, они могут быть неприятными, — признала Лори. — Но я воспринимаю их как испытание профессионализма. Вскрытия дают мертвым шанс рассказать свою историю во имя помощи живым. Эта отрасль медицины позволяет каждый день учиться чему-то новому.
— Да ради бога, — скривилась Арья, — хватит уже. Вся эта чушь только для самооправдания и годится. Вам нравится судебная патанатомия, ну и прекрасно. Рада за вас.
— Меня тревожит ваше неуважение, — сказала Лори, стараясь держать себя в руках. После всего, что произошло за последние часы, разговор с неприятной стажеркой стал серьезным испытанием для ее терпения.
