Роковая связь (ЛП) - Торре Алессандра Р. (читаем книги .txt, .fb2) 📗
— Говорит женщина, которая продолжала засыпать Бренду вопросами.
— Каюсь… — Фара вздохнула, наблюдая за растянувшейся пробкой. — Она о чем-то умалчивает. Заметил, как она замерла, когда сболтнула, что Трент больше не приводил гостей?
— Скорее всего, они все о чем-то умалчивают. И, возможно, о факте, не связанным с убийством. Люди постоянно что-то утаивают, Фара. Может, Хью и Нора устраивают секс-вечеринки по выходным. А может у актрисы недавно случился выкидыш, о котором не разнюхали папарацци. Может, им по душе нюхать кокаин за завтраком.
— Так думаешь, что все это безвинно? Место смерти было просто случайностью?
Он свернул в сторону торгового ряда и припарковался в нескольких метрах от закусочной.
— Ты уловила мою мысль. Мы не должны торопиться и рассмотреть все варианты.
— Ну, у нас море вариантов. Мы даже не побывали в доме Трента и не узнали, кто эта таинственная женщина. Шеф надерет нам задницы, если явимся сегодня вечером с кучей сносок о жизни Хью и Норы. — В груди расцвела тревога ввиду чудовищности предстоящей работы. В обычной ситуации это не беспокоило бы, но над их головами тикали часы.
Это всего лишь вопрос времени, прежде чем пресса прознает о случившемся. Вот тогда-то все встанут на уши.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
МАМА
Помнишь, когда Майлзу было три годика? Он был милым, но таким упрямым малышом. Помню, как он приучался к горшку и знал, как ходить в туалет, однако предпочитал делать дела в подгузник. Ты был на работе. Ему нужно было сходить в уборную, но он отказывался, пока не надену на него подгузник. Он кричал на меня — КРИЧАЛ! — чтобы я нацепила подгузник. Я отказалась, после чего он потребовал, чтобы я позвонила тебе.
Я согласилась позвонить с предупреждением о том, что скажешь ты то же самое — что он должен ходить в туалет как взрослый мальчик. Я звякнула, включила громкую связь, и наш сын заговорил таким голосом, который использует, когда собирается зарыдать, и спросил у тебя, можно ли — всего один раз — воспользоваться подгузником, и ты тотчас спасовал, согласившись.
Когда я повесила трубку, он лучился такой самодовольной улыбочкой, отчего захотелось отшлепать его. И вот таким Майлз был тогда. Своенравным. Знаю, так писать не стоит, однако что есть, то есть. Он сунул мне в лицо подгузник и ПРИКАЗАЛ надеть его.
И я выполнила веленное, ибо знала, что если ослушаюсь, то он донесет на меня, как только ты вернешься домой. И хотя я была родителем, а ему было три годика, ты бы разозлился на меня, встал на его сторону и спросил у меня, почему я веду себя по сучьи из-за «одного сраного памперса», поэтому я выполнила приказ: нацепила на него подгузник, после чего пришлось наблюдать за тем, как он сидит на диване и какает, затем пришлось менять его и вытирать попу, мучаясь от запаха. В ту минуту я его возненавидела. Возненавидела вас обоих. Я ощутила себя страшно одинокой. Создавалось впечатление, что вы ополчились против меня, и я пришла к выводу, что каждый раз буду проигрывать вам.
И тот день… он стал для меня переломным. С той поры все, что я делала для вас обоих — стирка одежды, готовка еды, уборка, — у меня возникало чувство, будто я ваша личная служанка. Затаенная ненависть… без понятия, как это объяснить, но я чуть было не бросила вас. Каждое утро, когда ты уходил на работу, я размышляла о том, чтобы собрать чемоданы и просто уехать. Вы оба могли бы заботиться друг о друге.
Так и следовало поступить. Было бы лучше для вас обоих — для всех нас троих, — если бы я ушла.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
ДЕТЕКТИВ
— Первый отчет о вскрытии готов. — Фара прочитала вслух сообщение, присланное доктором Мартином, затем надкусила сэндвич с ветчиной и проволоне с дополнительным желтым перцем чили.
— Здорово. — Кевин глянул на часы. — Оперативно-то как. Так вот что требуется? Номинация на «Грэмми» и чел получает вскрытие в ускоренном порядке на столе доктора Мартина?
— «Грэмми» — музыкальная премия, дурень. — Она достала из-под обертки выпавший перец и съела его, наслаждаясь сладким вкусом. — Но да, лауреату «Грэмми» тоже бы вскрыли грудную клетку в течение часа.
Кевин поморщился и потер рукой широкую грудь.
— Заскочим туда перед тем, как вернуться в имение?
Фара кивнула и привстала, откусив последний кусочек от сэндвича, прежде чем выбросить в мусорное ведро.
— Тела находятся в офисе судебного следователя в Беверли-Хиллз. Вообще-то нам по пути.
— Погнали. — Кевин ухмыльнулся. К передней части его левого резца прилип кусочек «Доритос». Она указала жестом на это место, и напарник кончиком языка выловил лакомство.
Когда детективы добрались до участка Беверли-Хиллз и натянули бахилы, сетки для волос и перчатки, доктор Гарри Мартин уже ждал их с клипбордом в руках, а два тела лежали вповалку в самой большой прозекторской. Гарри подождал, пока за ними захлопнется дверь, затем опустил перегородку на дверь с окошком и сразу же приступил к сути:
— Для начала поговорим о женщине. У меня пока нет ничего касательно установки личности, — объявил док, подойдя к ближайшему телу. — Опечатки пальцев уже отсканировали, но вы же знаете, сколько времени поиски занимает. Я опробовал новое приспособление для распознания лиц, однако у мертвецов иные точки структуры, чем у живых, а закрытые глаза стали еще одними недостающими данными для анализа. Тем не менее, я дважды попытался это сделать, — доктор поднял два пальца на случай, если они не поняли по-английски, — и оба раза впустую.
Из-за двух трупов запах в помещении стал удушающим. Фара пыталась дышать через рот, мысленно призывая Гарри поторапливаться.
— Она обыкновенная мать из среднего класса. — Он сдернул простыню, полностью обнажив ее тело. — Пять футов два дюйма, сто сорок пять фунтов. Я бы предположил, что ей от тридцати одного до тридцати четырех лет.
Тот же возрастной диапазон, что и у Норы Кемп, но между ней и Норой не было ничего схожего, кроме цвета кожи. У этой женщины была татуировка с дельфином на лодыжке, пирсинг в пупке, дерзкий окрас волос, ненакрашенные ногти на руках и красный педикюр. Фара прошлась вдоль тела, ища приметы, которые указали бы на удел жертвы. Паховая область выглядела неухоженной, на бледных ногах — примерно двухнедельная растительность. Бледность не вписывались в картину Калифорнии, города, где все, даже пожилые женщины, носят шорты.
Женщина не отличалась хорошей физической формой, но и не страдала избыточным весом и, вероятно, относилась к физическим упражнениям с тем же равнодушием, что и Фара. Детективша наклонилась ближе, разглядывая ножевые раны, и заметила ряд растяжек на груди.
— У нее есть дети?
Судмедэксперт кивнул.
— По крайней мере, один ребенок. И никакого недавнего полового акта на случай, если это имеет отношение к расследованию. — Он приподнял руку жертвы, показывая запястье. — Видны повреждения от связывания. Женщина боролась с узлами изо всех сил, и довольно долго. По меньшей мере, час, может, два.
Обручальное кольцо сбивало Фару с толка. Кусочек головоломки, который не сходился. Где-то у нее был супруг. Только вот где? И что Трент Айверсон делал с замужней женщиной, да еще и матерью?
— Есть что-нибудь еще, о чем стоит знать? — спросил Кевин: по напряженной позе и подавленному выражению лица она поняла, что запах доставал и его. Вскрытие всегда сопровождается зловонием разложения, крови и фекалий, а когда на столе лежат двое, то запах просто невыносим.
Гарри же походу не замечал этого.
— Пока нет. Она выглядит как среднестатистическая женщина, если не обращать внимания на четыре колотых раны на туловище. Но, опять-таки, может быть именно это и делает ее примечательной. Она определенно не наркоманка и не проститутка.
Кевин повернулся ко второму телу.
— А как насчет него?
— С идентификацией должно быть проще. Он однояйцевый близнец, так что работа занимательна. — Мужчина улыбнулся под маской, уголки глаз приподнялись. Любой, кто находил нечто «занимательное» в трупах, всегда вызывал у Фары подозрение. Он откинул простыню до пояса, и Фара была благодарна, что оказалась со стороны головы Трента, где не было сквозного ранения.
