Цзян - ван Ластбадер Эрик (лучшие книги TXT) 📗
Джейк проглотил комок в горле. Говорить ему было все труднее и труднее. Поэтому и фразы его становились все более рублеными.
— Дело в том, что наша атака была молниеносной: ребята у меня были что надо... А контратака последовала незамедлительно. Мы не ожидали такого отпора. Мы были не готовы. И ребята занервничали, засуетились... Ничирен руководил нашим противником, будто переставляя шашки вэйци, а затем и сам бросился вперед, убив двоих моих лучших ребят... Нас окружили и устроили кровавую баню. Кровь была везде... На широких листьях кустарников, на траве и на земле... Вода в Сумчуне покраснела от крови...
Джейк опустил голову и долгое время молчал, подавленный своими воспоминаниями. Потом он поднял глаза, и Блисс увидела, что они полны боли.
— И тут я почувствовал, что нам кто-то помогает из-за кустов. А потом и увидел их — членов китайской триады, знакомых мне по Гонконгу, которые, как я знал, работают на границе, обеспечивая переход людей из коммунистического Китая. Они помогали нам скрытно, стреляя из-за кустов, но потом некоторые из них выскочили из засады и набросились на людей Ничирена сзади...
Джейк проглотил комок в горле. Глаза его смотрели на Блисс, не мигая. Как у маньяка, — подумала она.
— Я наблюдал за ней несколько минут, прежде чем до меня дошло, кто это. Она очень изменилась. И все-таки это была моя девочка. Моя Лан...
На этот раз молчание затянулось. Джейк совсем потерялся в хаосе своих воспоминаний и чувств, отражение которых он видел на прекрасном лице Блисс. Она пошевелилась, и Джейк, сморгнув, продолжил свой рассказ. И теперь в голосе Джейка появились какие-то отрешенные нотки.
— Я видел, как она сломала позвоночник одному из людей Ничирена. Она сделала это очень умело, как это сделала бы львица, защищая своих малышей. В лице ее не было ни злорадства, ни жестокости. Только чувство выполняемого долга. Она делала то, во что верила. Чего ни я, ни ее мать дать ей не могли... А в следующий момент кровь брызнула из ее жил. Она подломилась, как тростинка на ветру. Пули прошили ее насквозь, вырывая из нее куски живой плоти... Ничирен опустил свой автомат, а я уже ничего не видел. Будто красной пеленой закрылось мое сознание, и я бросился на него сквозь кусты. Ветки били меня по лицу, но я бежал все дальше... Очнулся я в джунглях, совсем один. Ничирена не было... Вернувшись к реке, я обнаружил, что моей дочери среди убитых не было. Ее унесли, по-видимому, ребята из ее триады.
Блисс, не мигая смотрела на Джейка.
Наконец он закрыл глаза. Его зрачки были полны лунного света, и ей казалось, что Джейк все еще смотрит на нее.
Тайванец был в паршивом настроении. Его брат утонул в крытом бассейне в Моррисон-хилл два дня назад. Взрывное устройство, заложенное им в игорном доме в Макао, сработало впустую. И, в довершение всех несчастий, ему пришлось просидеть уйму времени, свернувшись калачиком, как медведю в берлоге, дожидаясь своего часа.
Он приложил прибор ночного видения к правому глазу и еще раз внимательно поглядел сквозь окуляр. Голова Блисс, затем Джейка. До чего же глуп этот человек, -подумал он, — что притащил сюда женщину. Поделом ему, что умрет сейчас.
Тайванец выследил их через фирму, в которой они арендовали машину. Это было так же просто, как свалиться с плавающего бревна. Ему давно бы надо быть дома. В Тайбее его заждалась его слепая девушка по имени Мо: она могла возбудить его до чертиков, просто походив по его голой спине босыми ногами. В ней было что-то неземное. Ему очень хотелось к ней. Он не занимался сексом с тех пор, как получил это задание, и сейчас буквально исходил половой истомой. Надо будет побаловаться с этой китаянкой после того, как он прикончит ее мужика. С ней, конечно, не будет так хорошо, как с Мо, но придется довольствоваться тем, что имеешь.
Да, придется. Запах крови всегда стимулировал его половую мощь. Надо будет позаботиться о том, чтобы было побольше крови, прежде чем он возьмет ее. Это будет хоть какой-то компенсацией за то, что он сейчас не дома, не с Мо. Во всяком случае, эта хоть не белая. От белых женщин его вообще воротит.
Тайванец заерзал, почувствовав тяжесть между своих ног. Опять посмотрел на женщину сквозь окуляр, пристроенный на ствол его автомата «Лайсон-6000». Относительно новая для него игрушка. До этого он пользовался исключительно шведским «Кульспрута», считая его лучшим автоматом в мире. Теперь пришлось перейти на «Лайсон». Хорошая машинка: делает 850 выстрелов в минуту, причем патроны самые его любимые — от «Парабеллума».
Тайванец вспомнил инструкцию: убить на месте. И он бы мог выполнить ее, но только не сейчас, когда утонул его брат. Сейчас его цель была как на ладони, в призрачном сиянии инфракрасных лучей. Стоит ему нажать на спусковой крючок, и через три секунды от этого гвай-лои от его женщины останутся только два куска кровавого мяса, размазанные по скале.
Но Тайванец и не подумает этого делать. Не ему, обладателю черного пояса в тэквондо, таким образом мстить за смерть брата. Это дело чести, которое мужчина обязан выполнить, стоя лицом к лицу с врагом. Дело чести не имеет ничего общего с 850 выстрелами в минуту.
Тайванец отложил «Лайсон» в сторону и соскользнул с плоского камня, на котором он только что лежал, свернувшись клубком.
На этот раз Джейк почувствовал врага. Он слился с природой, став частью этой душной ночи, полной треньканья цикад, шорохов ночных зверьков, шелеста ветра среди деревьев, движущихся теней облаков.
Фо Саан учил его не только прислушиваться к ночи. Он учил его, как стать ее частью.
Поэтому Джейк и почувствовал приближение Тайванца. Его обостренным органам чувств он предстал в виде темного туннеля — черноты чернее ночи.
Он повернулся. Но чтобы оказаться лицом к лицу с нападавшим, ему надо было избавиться от камня, который он подставил себе и Блисс под спины для удобства, когда они устраивались здесь. Сейчас камень был скользким от росы. Джейк потерял долю секунды и поэтому, услышав жужжание, он, вместо того, чтобы защититься, ударил ногой поднимающуюся с земли Блисс, чтобы она не попала под нунчаки.
Этот звук было трудно не узнать. Это оружие издает переливчатое жужжание, похожее на трель жаворонка — совершенно посторонний звук в тишине ночи.
За проявление заботы о Блисс он поплатился. Пожалуй, Тайванец был прав насчет него. Все было бы иначе, будь он один среди гнездовий хищных птиц и вилл богачей.
Рабочий конец нунчаков обвился вокруг его бедра, и вся правая сторона онемела. Он упал лицом вниз в сырую траву, успев заметить, как Блисс метнулась к той ускользающей тени и свалила ее наземь. Свет луны, жиденький и непостоянный из-за мчащихся туч, осветил Тайванца. Его плоское, блестящее от пота лицо было сосредоточено. Это делало его похожим на каменного идола.
Холод объял Джейка и он отчаянно пытался преодолеть его. Он не пытался двигаться, понимая, что это было бы пустой тратой времени. Вместо этого он сконцентрировался на том, чтобы изгнать из организма сковавшее его онемение.
Тайванец прижал Блисс к земле. Ее ноги раскинулись, будто она совокупляется с нападающим. Они оба так отчаянно извивались, что борьба и в самом деле напоминала половой акт. В темноте ночи, с луной и облаками в качестве свидетелей, впечатление были истинно сюрреалистическое.
Джейк увидел, что она провела прием атемив район печени Тайванца. Он скатился с нее, одновременно нанеся ей удар коленом. Блисс, все еще прижатая к земле, не смогла увернуться от удара в тазовую кость. Джейк услышал ее стон.
Мгновенно перехватывая инициативу, Тайванец обрушил на ее грудь и живот град ударов костяшками пальцев. Карате, -подумал Джейк.
Теперь главное, чтобы его беспокойство за Блисс не отвлекало его от того, что он должен был делать. А дело его заключалось не в том, чтобы прохлаждаться на мокрой траве, а наблюдать за Тайванцем, стараясь понять его стиль: в чем его сила и в чем его слабость, каков его дух.
