Страх вратаря перед одиннадцатиметровым - Хандке Петер (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗
* * *
Блох стал наблюдать за собакой в поле, которая бежала к мужчине; потом он заметил, что наблюдает уже не за собакой, а за мужчиной, который двигался так, словно хотел заступить кому-то дорогу. Теперь он увидел за мужчиной ребенка; и заметил, что наблюдает не за мужчиной и собакой — это было бы вполне понятно, — а за ребенком — издалека казалось, что он дергается, — но потом Блох понял, что ребенок кричит, а издали видишь только, что он дергается. Тем временем мужчина схватил собаку за ошейник, и все трое, собака, мужчина и ребенок, пошли дальше в одном направлении. «К чему бы это?» — подумал Блох.
Перед ним на земле — другая картина: муравьи, устремившиеся к хлебной крошке. Он заметил, что опять-таки наблюдает не за муравьями, а, напротив, за мухой, сидящей на крошке.
Буквально все, что он видел, кричало. Окружающие картины не казались естественными, а будто специально были сделаны для кого-то. Они чему-то служили. Взглянешь на них, а они буквально лезут тебе в глаза. «Как восклицательные знаки», — подумал Блох. Как приказы! А когда он закрывал глаза и спустя некоторое время опять открывал, буквально все уже казалось другим. И картины, которые он видел, по краям словно бы мерцали и подрагивали.
Едва поднявшись со скамейки, Блох стремительно зашагал прочь. Спустя немного он остановился, потом тут же с места побежал. Он припустил вовсю, внезапно стал, изменил направление, побежал размеренно, потом быстрее, потом опять медленнее, стал, побежал, теперь назад, на ходу повернулся, побежал опять вперед, опять же на бегу повернул обратно, пошел шагом, развернулся и снова побежал вперед, через несколько секунд помчался во всю прыть, остановился как вкопанный, присел на придорожный камень и тут же, едва успев встать, побежал дальше.
А когда он затем снова остановился и пошел дальше, окружающие картины стали с краев будто затуманиваться, а под конец, если не считать кружка посредине, и совсем почернели. «Как в кинофильме, когда кто-нибудь смотрит в подзорную трубу», — подумал Блох. Пот на ляжках он обтер штанами. Он прошел мимо погреба, в котором чаинки, потому что дверь в погреб была полуотворена, необычно светились. «Как картофель», — подумал Блох.
Разумеется, дом перед ним был одноэтажный, ставни были закреплены крючками, черепица на кровле обросла мхом (тоже еще словечко!), дверь была на запоре, и над ней надпись: Народная школа , за домом в саду кто-то колол дрова, наверное школьный сторож, ну конечно, и перед школой, естественно, тянулась живая изгородь, да, все сходилось, все было на месте, даже губка под доской там, внутри, в сумрачной классной, и рядом ящичек с мелом, и даже полукружья под окнами на наружной стене, и расшифровка этих условных знаков, подтверждающая, что это царапины от крючков; словом, все было так, как если бы от всего, что ты видел и слышал, ты получал подтверждение: да, да, точь-в-точь сходится.
Крышка угольного ящика в классной была поднята, из ящика (первоапрельская шутка!) торчал черенок угольной лопатки, вдобавок пол с широкими половицами, еще сырой в щелях после мытья, не говоря уже о географической карте на стене, умывальнике рядом с доской и кукурузных листьях на подоконнике — все в целом плохая подделка! На эти первоапрельские шуточки он не попадется.
Блох словно бы очерчивал все более широкие круги. Он забыл еще громоотвод возле двери, и теперь он показался ему самым главным знаком. Пора действовать. Он помог себе тем, что прошел мимо школы во двор и заговорил в дровяном сарае со школьным сторожем. Дровяной сарай, школьный сторож, двор: все знаки. Он смотрел, как сторож поставил полено на чурбак, как поднял колун. В это время он со двора сказал что-то, сторож задержался, ответил, а когда опустил колун, полено завалилось на сторону, прежде чем сторож попал в него, и он что есть силы ударил по чурбаку. Поленница еще не наколотых дров за спиной сторожа рассыпалась. Опять своего рода знак! Но единственное, что за этим последовало, было то, что Блох спросил сторожа в полутемном сарае, неужели все классы в школе занимаются в одной классной комнате, на что школьный сторож ответил, все классы занимаются в одной классной комнате.
Не мудрено, что дети, кончая школу, даже говорить толком не учатся, внезапно сказал школьный сторож, вгоняя колун в чурбак и выходя из сарая; ни одной-единственной фразы не могут до конца досказать, разговаривают между собой больше отдельными словами, а если их не спрашивают, то и вовсе молчат; что они учат, так это правила, которые отбарабанивают наизусть; кроме правил, не умеют произнести ни одной фразы.
— В сущности, все более или менее немые, — сказал школьный сторож.
Что это значит? Куда клонит школьный сторож? Какое это имеет к нему отношение? Ведь никакого? Да, но почему же школьный сторож разговаривает так, будто это имеет к нему отношение? Блоху бы следовало ответить, но он не рискнул. Раз начавши, ему придется продолжить разговор. Поэтому он еще послонялся по двору, помог школьному сторожу собрать поленья, вылетевшие при рубке из сарая, а потом, бочком-бочком, незаметно оказался опять на улице и мог беспрепятственно уйти.
Он прошел мимо стадиона. Рабочий день кончился, и футболисты тренировались. Земля была такой сырой, что, когда кто-нибудь из игроков ударял по мячу, из травы летели брызги. Блох некоторое время посмотрел, начало темнеть, и он пошел дальше.
В привокзальном ресторане он съел фрикадельку и выпил пива. Потом на платформе сел на скамью. Девушка в туфельках на высоких каблуках-шпильках ходила взад и вперед по гравию. В помещении дежурного по станции зазвонил телефон. В дверях стоял и курил железнодорожник. Из зала ожидания кто-то вышел и сразу же остановился. Опять затрезвонило в комнате дежурного, и слышен был громкий разговор, похоже, кто-то говорил по телефону. Тем временем совсем стемнело.
Стояла относительная тишина. Видно было, как то тут, то там кто-нибудь затягивался сигаретой. Сильно отвернули водопроводный кран и сразу же опять завернули. Будто испугавшись! Поодаль в темноте разговаривали; высоко, как в полусне, звучали гласные: а, и. Кто-то вскрикнул: ой! Нельзя было понять, выкрикнул мужчина или женщина. Совсем издалека было слышно, как кто-то отчетливо произнес: «У вас очень измученный вид!» Так же отчетливо виден был путевой обходчик, он стоял между рельсами и чесал в голове. Блох подумал, что спит.
Можно было увидеть, как подошел поезд. Смотреть, как несколько человек сошли, словно в нерешительности, надо ли им сходить. Под конец сошел пьяный и с силой захлопнул дверь. Видно было, как железнодорожник на платформе подал фонарем знак и как поезд отошел.
В зале ожидания Блох посмотрел расписание. В этот день больше поездов не было. Зато по времени уже можно было пойти в кино.
В фойе кинотеатра уже сидели несколько человек. Блох с билетом в руке тоже к ним подсел. Публика все прибывала. Было приятно слышать это множество разнородных звуков. Блох вышел на улицу, постоял там, потом вошел в зрительный зал.
В фильме кто-то выстрелил из винтовки в человека, сидевшего в отдалении спиной к стрелявшему у костра. Ничего не произошло; человек не упал, а продолжал сидеть, он даже не оглянулся, чтобы узнать, кто стрелял. Прошло некоторое время. Потом человек склонился набок и остался лежать неподвижно. Уж эти мне старые винтовки, сказал стрелявший своему спутнику, никакой пробойной силы. На самом деле человек у костра был мертв еще до выстрела.
После фильма Блох поехал с двумя парнями в машине к границе. Снизу в машину ударил камень; Блох, сидевший сзади, опять насторожился. Так как был день зарплаты, в пивной не оказалось ни одного свободного столика. Блох подсел к первому попавшемуся. Подошла арендаторша и положила ему руку на плечо. Он понял и заказал водки для всех сидящих за столом.
В уплату он положил на стол свернутую купюру. Парень рядом с ним, развернув бумажку, сказал, что в ней может случайно оказаться другая купюра. Блох сказал: «Ну и что?» И снова сложил бумажку. Парень вновь развернул бумажку и прижал ее пепельницей. Блох сгреб окурки из пепельницы и кинул их парню в лицо. Кто-то сзади вытащил из-под Блоха стул, и он соскользнул под стол.
