Шань - ван Ластбадер Эрик (полная версия книги .TXT) 📗
Она вдруг превратилась в совершенно чужого для меня человека, к тому же пытавшегося убить меня.
Хан взглянул на Джейка.
— Я сделал единственное, что мне оставалось. Она сказала мне, что беременна, и в этот момент я, должно быть, тоже сошел с ума. Я помню, что в голове у меня застряла одна мысль: Это его ребенок, а не мой!Вот тогда я убил ее и его. Ребенка. Свое будущее. В один миг я лишился всего. Всего. А потом на целую неделю остался с ними наедине.
Старик вздернул голову и еще крепче ухватился за Джейка.
— Понимаешь, мне было мало убить твоего отца, Джейк Ши. — Его слезы высохли. В ясных, почти бесцветных глазах горела какая-то неутоленная страсть. Джейк представил себе, как давным-давно Хуайшань Хан точно таким же взглядом впивался в лицо Сеньлинь за мгновение до того, как отправить в вечный мрак ее и нерожденного ребенка.
Почувствовав внезапный приступ отвращения, он вырвался из рук Хуайшань Хана. Однако он снова вцепился в него своими костлявыми пальцами.
— Этого было мало, Джейк Ши, — завопил он. — Твой отец отобрал у меня не только любовь и жизнь, но и будущее. Теперь я уничтожу его будущее!
Чудовищным усилием Джейку все же удалось оттолкнуть от себя полоумного старика. Он испытывал непреодолимое омерзение. Ужаснувшись при виде столь низко опустившейся человеческой души, он развернулся лицом к горящему строению, намереваясь отыскать Симбала и Беннетта. Однако вместо них увидел другого человека, медленно приближавшегося к нему.
Джейк понял, что это женщина. Шаг за шагом она подходила к нему, и наконец сквозь пелену дождя и клубы дыма стали проступать очертания лица, такого знакомого. Сколько раз оно являлось ему во сне, после того, как четыре года назад на берегу реки Сумчун Ничирен застрелил...
Лан! Дочь, живая!
—Лан, — позвал он ее. Невыразимая радость охватила все его существо. — Лан!
— Привет, папа! — сказала она, как когда-то учил ее полковник Ху, вытащила пистолет и, прицелившись, нажала на курок.
Услышав выстрелы, Тони Симбал развернулся так резко, что брызги дождя полетели во все стороны. Едва он успел разглядеть Джейка и стоящую напротив него тонкую фигуру, как Беннетт кинулся бежать во весь дух, и Тони пришлось помчаться за ним следом.
На территории лагеря царил настоящий хаос, вызванный грозой, взрывом на фабрике и внезапным налетом шаньских воинов. Мгновенно сориентировавшись, Беннетт метнулся в сторону горящего строения. Это был умный ход. Фабрика стояла на южной границе лагеря. Если бы Беннетт побежал в любую другую сторону, он рисковал бы наткнуться на солдат генерала Куо, не знавших его в лицо, или, еще того хуже, попасть под шальную пулю.
Симбал, приняв во внимание все эти соображения, не стал следовать непосредственно за Беннеттом, а взял немного в сторону, чтобы, обогнув горящую фабрику, попасть туда, куда бы устремился сам на месте своего противника.
Он оказался на границе джунглей. Его ноги то и дело цеплялись за низенькие кустики: джунгли надвигались на опиумную фабрику, несмотря на то что территория вокруг нее совсем недавно расчищалась топорами людей Куо.
Тони огляделся по сторонам, держа автомат наизготовку. Однако дождь искажал перспективу, и к тому же пламя пожара отбрасывало беспорядочные тени, прыгавшие перед глазами с головокружительной быстротой.
Беннетта нигде не было видно, и Симбал, ругая себя на все лады, зашел дальше в джунгли и, повернувшись, двинулся параллельно стене фабрики.
Уловив краем глаза стремительное движение, он, пригнувшись, бросился в ту сторону с такой скоростью, на какую только был способен. В следующую секунду у Тони перехватило дыхание. Он перегнулся пополам, когда Беннетт нанес ему второй удар по почкам. Автомат выпал из рук Симбала, и Беннетт тут же бросился поднимать его.
Симбал устремился за ним. Ухватив его за ноги, он опрокинул противника на землю, но тот, перевернувшись на живот, ударил Тони ногой в лицо.
Носок ковбойского ботинка всего лишь оцарапал Симбалу щеку, зато каблук врезался ему точно в челюсть. Тони отлетел назад, а Беннетт кинулся за АК-47, завладел им и торопливо прицелился.
Он спустил курок в тот момент, когда Симбал прыгнул на него. Спешка подвела Беннетта: очередь прошла мимо. Тони же, еще не успев приземлиться, снизу ударил его под подбородок ребром ладони.
От удивления и боли Беннетт вскрикнул, а Симбал, свалив врага на землю, ударил его локтем в солнечное сплетение. Тот, в свою очередь, угодил Тони в пах прикладом автомата.
У Симбала посыпались искры из глаз. Он задыхался. Тошнота подступала к горлу.
Беннетт, еле-еле поднявшись, навел АК-47 на лежащего противника.
— Господи, Тони, ты всегда был словно заноза у меня в заднице. Эдакий благородный рыцарь. Честное слово, я думаю, что окажу тебе большую услугу, убив тебя. Я вызволю тебя из рабства, дам тебе возможность отдохнуть от каторжного труда на жалких людишек, у которых денег в карманах еще меньше, чем извилин в голове. — Он положил палец на курок. — Пока, Тони.
В этот миг Симбал выбросил вверх правую руку, которой до того держался за живот. Узкий, острый как бритва, метательный нож вошел по рукоятку в грудь Беннетта. Тот упал замертво с застывшим на лице удивленным выражением.
Сделав три глубоких вздоха, Симбал поднялся на колени. Забрав автомат из рук Беннетта, он, пошатываясь, побрел в сторону лагеря.
Кровь струилась из раны Джейка и смешивалась с дождем. Он опустился на колени, затем с большим трудом снова поднялся на ноги.
— Лан! — звал он. — Лан! О Будда!
Видя, что она снова прицеливается в него, он подумал: Не может быть, что это все происходит на самом деле. Я просто сплю и вижу кошмарный сон, от которого могу пробудиться в любую минуту.
Однако боль была настоящей, и Джейк чувствовал, как с каждым ударом натруженного сердца его силы истекают.
Делая над собой страшное усилие, он шагнул к Лан. Однако очередной порыв ветра оказался настолько силен, что Джейк вновь упал на колени. Задыхаясь, не видя перед собой ничего, кроме каких-то размытых пятен, он пытался собраться с мыслями, но вид дочери, а затем и сознание того, что она сделала и еще собиралась сделать с ним, лишили его присутствия духа. Отчаяние и ужас сковали его рассудок.
— Лан, — повторял он. — Лан, я люблю тебя.
Говорил ли он ей это когда-нибудь прежде? Когда он в последний раз держал ее в своих объятиях? Когда она в последний раз приходила к нему за утешением? Да и находила ли она это утешение, даже если и приходила к нему? Возможно, что нет. Он ведь тогда не хотел дочери. Он, помнится, сильно разочаровался в своей первой жене, когда вместо мальчика она родила ему девочку. Не зря же он приложил все усилия, чтобы закалить душу Лан, сделать ее твердой и решительной.
Теперь-то он понимал, что лишал дочери всей радости жизни. А то, что осталось от Лан, покинуло несчастливый и неуютный родительский дом и присоединилось к одной из самых радикальных триад, Стальные Тигры, действовавшей на южной границе Китая.
И вот сейчас, в приступе безумия, она собиралась убить его, своего отца. Он поднял глаза и сквозь завесу боли и горя увидел дуло пистолета. Оно смотрело ему точно между глаз. Лицо Лан оставалось абсолютно бесстрастным. Оно не выражало ни узнавания, ни гнева, ни злости — ничего. Да и что могло выражать лицо машины, запрограммированной на бездумное выполнение кошмарной задачи.
Джейк предпринял последнюю, отчаянную попытку приблизиться к ней. Поднявшись на ноги, он сделал три быстрых, спотыкающихся шага и рухнул лицом в грязь у ее ног.
Для самой Ци Линь исчезло все вокруг, кроме него. Она слышала, как он произносит вновь и вновь одно и то же имя, но вряд ли сознавала, что оно когда-то принадлежало ей. Скорее, ей казалось, что он говорит на каком-то чужом языке, каждый звук которого ударял ее, точно капли дождя.
