Цикл романов "Все секреты мира" (СИ) - Берри Стив (читать книги бесплатно .TXT) 📗
— У тебя новая прическа, Стефани? И одежда… Решила сменить имидж? Мне нравится. Класс.
— Специально для тебя старалась.
— Что ты здесь делаешь?
Она помахала в воздухе книгой.
— Пришла покопаться в твоих закромах.
Мальчишеское лицо Дейли исказилось от страха.
— Вот-вот, — продолжала Стефани, — пришла твоя очередь попотеть. А Диксон? — Она возвысила голос. — Я разочарована твоим выбором любовниц.
Из спальни вышла Диксон — совершенно голая, но без малейших признаков стеснения.
— Тебе конец, — сказала она.
Стефани передернула плечами.
— Это мы еще посмотрим. По крайней мере сейчас твой пистолет у меня.
Она продемонстрировала оружие.
— Что ты намерена делать? — спросил Дейли.
— Еще не решила. Кстати, у вас это давно?
— Не твое дело, — огрызнулась Диксон.
— Просто любопытно. Я прервала ваши игры лишь для того, чтобы сообщить: теперь игра заключается не только в том, что я должна от вас прятаться.
— Ты, я вижу, неплохо осведомлена, — сказал Дейли. — Кто твоя подруга?
— Кассиопея Витт, — вместо Стефани ответила Диксон.
— Я польщена тем, что вы меня знаете.
— Я обязана тебе дротиком, угодившим мне в шею.
— Не стоит благодарности.
— Возвращайтесь в постель, вы двое, — велела Стефани.
— У меня другой план, — сказала Диксон и стала спускаться по лестнице, но Стефани направила на израильтянку ее же пистолет.
— Не испытывай меня, Хизер. Я недавно стала безработной, меня пытаются арестовать, так что мне терять нечего.
Диксон остановилась, возможно, почувствовав, что теперь действительно не самый подходящий момент для того, чтобы лезть на рожон.
— В спальню, — приказала Стефани.
Диксон колебалась.
— Сейчас же!
Диксон вернулась на верхнюю ступеньку лестницы. Стефани сгребла всю одежду израильтянки, включая ее туфли.
— Ты не рискнешь преследовать нас, опасаясь публичного скандала, — сказала она, обращаясь к Дейли, — а вот она может. Это по крайней мере задержит ее.
И они ушли.
49
Вена, 18.40
Торвальдсен накинул на плечи пурпурную мантию. В дни ассамблеи это традиционное облачение были обязаны носить все члены ордена. Первое заседание было назначено на семь часов, но Торвальдсен не ожидал от него ничего интересного. Обычно в начале ассамблеи было много разговоров и мало дела. Ему не нужны были союзники для выполнения своих целей, но нравилось дружеское общение, черед которого наступал по завершении официальной части.
Гари сидел на одном из обтянутых кожей кресел с высокими спинками.
— Как я выгляжу? — шутливым тоном спросил он.
— Как король.
Парадная мантия на Торвальдсене была до колен, сшита из бархата, богато украшена золотым шитьем и девизом ордена: «Я дерзнул». Этот антураж оставался неизменным с пятнадцатого века, когда был учрежден орден Золотого Руна.
Торвальдсен надел на шею знак ордена — золотое руно, висящее на цепи из 28 звеньев-кремней, из которых вырывались языки красного пламени.
— Это наш символ, — пояснил он. — Его выдают каждому новому члену ордена.
— Похоже, дорогая вещица.
— Да уж не из дешевых.
— Для вас все это действительно важно?
Датчанин пожал плечами.
— Мне это нравится. Но это совсем не то, что религия.
— Папа говорил мне, что вы еврей.
Торвальдсен кивнул.
— Я про евреев почти ничего не знаю. За исключением того, что миллионы их были убиты во время Второй мировой войны. И вот этого я действительно не понимаю.
— В этом ты не одинок, Гари. Гои пытались уничтожить нас на протяжении веков.
— Почему другие люди ненавидят евреев?
Торвальдсен задумывался над этим вопросом множество раз, как и те философы, теологи и политики, которые столетиями рассуждали на эту тему.
— Для нас все это началось с Авраама, точнее говоря, с того, что называют Авраамовым заветом. В возрасте девяноста девяти лет ему явился Бог и заключил с ним завет — или, иными словами, договор, — сделав его народ богоизбранным, тем, который унаследует земли Ханаанские. Но, увы, вместе с такой честью на нас была возложена и большая ответственность.
Он видел, что мальчик заинтересовался.
— Ты когда-нибудь читал Библию?
Гари отрицательно мотнул головой.
— Обязательно почитай. Это великая книга. С одной стороны, Бог благословил евреев, сделал их избранным народом. Но именно их ответ на это благословение определил их последующую судьбу.
— Что вы имеете в виду?
— Они взбунтовались, стали курить фимиам идолам и благодарить их за свое благополучие, стали жить не по заветам Божьим, а руководствуясь собственными страстями и желаниями. И тогда Бог покарал их, рассеяв среди неевреев.
— Именно поэтому их не любят?
Торвальдсен закончил застегивать свою мантию.
— Трудно сказать. Но с тех пор евреи непрерывно подвергались преследованиям.
— У Бога, видно, крутой нрав.
— Бог Ветхого Завета — совсем не такой, каким Он предстает в Новом.
— Боюсь, Он мне не очень по душе.
— И не тебе одному. — Торвальдсен помолчал. — Евреи первыми в мире стали утверждать, что человек несет ответственность за свои поступки. Не боги виноваты в том, что жизнь пошла не так. В этом виноват ты сам. И это сделало нас другими. Христиане пошли еще дальше. Человек был изгнан из Эдема по собственной вине, но Бог, любя человека, искупил наши грехи кровью Своего Сына. Еврейский Бог — жесток и вершит правосудие, Бог христиан — воплощение милосердия. Огромная разница!
— Но ведь Бог должен быть добрым, разве не так?
Датчанин хитро улыбнулся и обвел взглядом изысканную комнату. Пора переходить от теологии к более насущным вещам.
— Скажи, что ты думаешь о произошедшем в беседке?
— Не знаю, что и думать, но мистеру Херманну явно не понравится то, что вы похитили его дочь.
— Так же как твоим родителям не понравилось то, что случилось с тобой. Разница лишь в том, что она взрослая женщина, а ты подросток.
— Почему все это происходит?
— Думаю, мы скоро это узнаем.
Внезапно дверь распахнулась, и в комнату ворвался Альфред Херманн. Он тоже был облачен в мантию, только у него она была украшена синим шелком.
— Ты похитил мою дочь? — спросил Херманн, трясясь от ярости.
Торвальдсен стоял неподвижно как статуя.
— Абсолютно верно, — ответил он.
— И ты наверняка знал, что комната прослушивается?
— Для этого большого ума не требуется.
Напряжение нарастало. Херманн неожиданно для себя оказался в совершенно непривычной для него ситуации.
— Хенрик, я этого не потерплю!
— А что ты сделаешь? Вызовешь Когти Орла, чтобы он разобрался со мной?
Херманн колебался, не зная, что сказать. Наконец он спросил:
— Это именно то, чего ты добиваешься?
Торвальдсен подошел ближе.
— Ты переступил черту, когда похитил этого молодого человека, — проговорил он, указав на Гари.
— Где Маргарет?
— В надежном месте.
— Ты не осмелишься причинить ей вред!
— Я осмелюсь на все, что будет необходимым. Ты достаточно хорошо меня знаешь.
Пронзительный взгляд Херманна впился в него, словно гарпун. Глядя на австрийца, Торвальдсен в который раз подумал о том, что это костлявое лицо больше подошло бы фермеру, нежели аристократу.
— Я думал, мы друзья.
— Я тоже так думал. Но все это пошло прахом после того, как ты отобрал этого юношу у его матери и уничтожил книжный магазин его отца.
Заседание ассамблеи должно было вот-вот начаться. Торвальдсен тщательно рассчитал время для того, чтобы вызвать Херманна на поединок. Будучи Синим Креслом, тот был обязан являть собой образец дисциплины и уверенности. Никто из членов ордена не должен был знать о каких-либо проблемах в его личной жизни.
И еще он не имел права опаздывать.
— Нам нужно идти, — сказал наконец Херманн. — Но это еще не конец, Хенрик.
