Покушение - Сенде Елена (электронная книга txt, fb2) 📗
Бенуа отлично справлялся с ролью заботливого мужа. Тем не менее она чувствовала язвительность, скрывавшуюся за его любезностью. Он злился на нее за опоздание и обязательно заговорит об этом по дороге домой, в этом она была уверена. Он не мог даже предположить, что ей пришлось пережить. Она все ему расскажет, и он простит ее. Она залпом осушила бокал шампанского.
Письмо Дома, скомканное, лежало в ее сумке, но каждое его слово четко запечатлилось в ее памяти. Все элементы этого письма указывали на то, что его автором был маньяк с самым настоящим расщеплением личности. Все, кроме этого: «Я бы предпочел другую тебя. Свою Лили, которая, отчаявшись, играет танго».
Это пугало Сириль. Никто, кроме нее самой, не знал, что в детстве отец называл ее Лили. Никто, кроме Бенуа, не знал, какое место в ее жизни занимала музыка. Каким образом Жюльен Дома мог раздобыть настолько личную информацию? Сириль говорила себе, что чудес не бывает, что этому должно быть логическое объяснение, нужно лишь отыскать его. Слова — это всего лишь слова, они не должны пугать. Тем не менее она чувствовала, что боится, и ничего не могла с этим поделать. Ей нужно было хорошенько все обдумать. Но сейчас она скатывала из хлебного мякиша шарики и молилась, чтобы этот вечер побыстрее закончился.
Она рассеянно слушала соседа справа, рассказывавшего о волшебном влиянии зверобоя на настроение. Он спросил ее мнение по этому поводу, и она что-то ответила ему, одновременно пытаясь применять техники позитивного мышления, которые она преподавала своим пациентам с таким энтузиазмом:
«Спасибо, жизнь, за то, что ты позволила мне находиться здесь и сейчас, сопровождать своего мужа. Спасибо за то, что подарила мне увлекательную профессию, которая позволяет встречаться с приятными людьми. Спасибо за то, что я живу, что я здорова. — Ей удалось заставить замолчать внутренний голос, пытавшийся рассказать нечто гораздо менее утешительное. — Спасибо за то, что дала мне возможность создать чудесную клинику, которую я так люблю. Спасибо за все, чего мне удалось достичь».
Это подействовало, как освежающий душ. Сириль успокоилась и посвятила все свое внимание соседу по столику.
Блейк, закончив получасовую речь, посвященную важности исследований в области нейропсихологии, что позволит со временем победить болезни Альцгеймера и Паркинсона, выпил еще один бокал вина. Сидевшая рядом Сириль попыталась осторожно остановить его.
— Что он делал, пока я говорил? — обратился он к жене.
— Ничего особенного. И будь поаккуратнее с вином.
— Мне аплодировали больше, чем ему?
— Да, дорогой. Может, на этом бокале стоит остановиться?
— Его речь была не чем иным, как чванством!
Сириль на секунду закрыла глаза. Она не разделяла мнение Бенуа относительно великого ученого в области нейропсихологии, который был одним из ее учителей в Сент-Фелисите. Она уважала его, несмотря на то что это сильно задевало Бенуа.
В одиннадцать часов продажа картин завершилась, и гости встали со своих мест.
У Бенуа заплетался как язык, так и ноги. Они подошли к машине.
— Я поведу, — настояла Сириль.
— Когда уже закончатся эти церемонии? — произнес Бенуа. — Я устал от всех этих формальностей.
— Если получишь Нобелевскую премию, придется привыкать к ним, — с улыбкой ответила Сириль.
Они ехали молча. Наконец Сириль припарковала машину и они оказались в мраморном холле здания. В лифте Бенуа посмотрел на супругу уже ласковее.
— Ты обещала приехать вовремя…
Сириль взяла его за руку в надежде успокоить.
— Прости, у меня возникла серьезная проблема.
Но Бенуа не слушал ее.
— Я единственный был без жены. И как я выглядел по сравнению с Тардьо?
Сириль попыталась что-либо возразить, но он оборвал ее:
— Ты знаешь, что на прошлой неделе этот мерзавец летал в Стокгольм на обед с членами Нобелевского комитета? Мне сказал об этом Френсис.
Они вышли из лифта, и Сириль открыла дверь их квартиры.
— Я позвоню ему, — заявил Бенуа, — и выскажу все, что думаю. Пусть он идет к черту вместе со всем Каролинска! Какой негодяй!
— Бенуа, пожалуйста, успокойся.
Сириль сняла пальто, туфли и серьги. Она была не в состоянии выдерживать эту сцену и хотела избежать разговора с мужем о своем мрачном открытии, но пыталась быть терпеливой.
— Я понимаю, что ты нервничаешь, но вокруг происходят и другие важные события.
Бенуа снял галстук.
— Ты же видишь, что он посещает всякие интересные места. Расхваливает себя по мере возможности. Предупреждает прессу о каждой своей новой публикации. А этот старикашка, исполняющий роль его агента? Я же ничего такого не делаю. Я всегда отказывался участвовать в этом цирке. Я все время вкалывал. И если он получит Нобелевскую премию, а не я, я подниму огромный скандал!
Сириль вздохнула. Почему она должна все это выслушивать? Еще и именно в этот день! У нее начинала болеть голова. Она прошла в соседнюю комнату и открыла шкаф, чтобы повесить платье. Она уже вышла из ванной, а Бенуа по-прежнему разговаривал сам с собой:
— В конце концов, я никогда особо не думал о своем окружении. Посмотри, с кем он общается. А теперь представь, что я стал бы хлопать по плечу министра и обедать с этими кретинами из Национального центра научных исследований!
Сириль стиснула зубы.
— Бенуа, хватит! Прекрати. Довольно уже разговоров о нем, мне это надоело!
Взгляд, которым ее одарил Бенуа, был полон презрения, которое он испытывал к своему сопернику. Держась на ногах довольно уверенно, он подошел к ней.
— Мне кажется, или ты его защищаешь?
Сириль сделала шаг назад.
— Не говори глупостей!
— Ты думаешь, я не видел, как ты красовалась перед ним сегодня? Еще когда ты училась в университете, он увивался за тобой.
Она пожала плечами.
— Это уже слишком, Бенуа, прекрати. У меня болит голова. День выдался просто кошмарным.
— Кошмарным? Ты что же, считаешь, что мне очень легко, да?
— Дай пройти, я хочу выпить снотворное.
Он преградил ей путь.
— Ты и с ним спала, пока училась в интернатуре?
Сириль не выдержала:
— Ты совсем спятил!
Бенуа крепко схватил ее за руку.
— Я спятил? Ты говоришь о моей проблеме, да?
— Что?
— Когда декан факультета хвалил мои работы, он как-то странно смотрел на меня. Похоже, все в курсе…
— Бенуа, в конце концов, о чем ты говоришь?
— Конечно! Тебе это надоело! Ведь Блейк даже не в состоянии нормально писать!
Сириль поняла, что теряет самообладание.
— Хватит! Никто об этом не знает, кроме тебя, твоего невролога и меня. А сейчас ты меня отпустишь, успокоишься, и мы ляжем спать!
Бенуа сильнее сжал ее руку.
— Ты делаешь мне больно, Бенуа!
— Не смей так разговаривать со мной! Слышишь? Не смей! Я не тупой!
Сириль замерла. Бенуа смотрел на жену и вдруг, словно пораженный молнией, отпустил ее руку и упал на кровать.
— Прости. Не знаю, что на меня нашло.
Сириль молчала. Муж протянул руки, у нее не было ни малейшего желания сделать шаг ему навстречу.
— Прости, дорогая, прошу тебя, — жалобно произнес Бенуа.
Потрясенная Сириль застыла на месте.
— Я выпью таблетку и лягу спать, — сказала она устало. — Мы поговорим обо всем этом, но не сейчас.
Она прошла в ванную, нашла в шкафчике с лекарствами таблетку и проглотила ее, чувствуя себя одинокой, как никогда прежде.
«Чертов день!»
14
9 октября, 7.30
Новые мокасины из черной замши натирали ноги и давили везде, где только могли. Сириль злилась на себя за то, что достала их сегодня утром из коробки, но нашла себе оправдание: ей хотелось надеть что-нибудь новое и с новыми силами приступить к следующему дню. В результате предстоит заклеить ноги пластырем, как только она приедет в клинику, иначе уже через час на каждой стопе образуются по две водянки.
