Убежище - Новак Бренда (читать книги полностью .TXT) 📗
— И что мне делать теперь? — спросила Фейт.
— Ничего, — сказала Хоуп. — Тут ты ничего не сможешь сделать. По крайней мере, у нас еще осталась возможность связаться с мамой. Пока ты не позвонила домой, я не была в этом уверена.
Далеко не во всех домах Супериора были телефоны. У многих членов Предвечной апостольской церкви не было обеспечения для кредита, и они не могли убедить телефонную компанию, что оплатят счет. Но некоторым более могущественным святым братьям удавалось получить номер, и обычно они регистрировали его на одного из своих детей. Во времена, когда Хоуп жила в Супериоре, телефон был определенным показателем положения в общине.
— Папа уговорил телефонную компанию поставить телефон у сестры Хелен и пытался забрать мамин. Но мама и слышать об этом не хотела. Это был единственный раз, когда я видела, что она с ним спорит.
— И он сдался? А почему телефон был для нее так важен? Ее же не волновало, как произвести на всех впечатление.
— Ты что, шутишь?
— Шучу? В каком смысле?
— Я думаю, она ждала твоего звонка. Отдать телефон значило бы, что она никогда этого не дождется.
Слова Фейт подействовали на Хоуп, как крепкий снежок, ударивший в грудь. Ей столько раз хотелось позвонить матери, особенно после рождения ребенка…
Но раны были слишком глубоки и не хотели зажинать. Она не могла допустить, чтобы родственники воспрепятствовали ей, особенно сейчас. Ей надо было думать о Фейт. Если не ради них, то хотя бы ради малыша она не могла допустить, чтобы Эрвин вынудил сестру вернуться.
— Утром мы позвоним маме и расскажем о том, что слышали сегодня, — сказала Хоуп. — Она сделает, что в ее силах. Может, потом свяжемся и с Джедом. — Хоуп при этой мысли поежилась, но ради того, чтобы защитить невинного ребенка, она сделает что угодно.
Фейт глубоко вздохнула и явно взяла себя в руки.
— Видишь, что я тебе принесла? Одни только неприятности.
— Эти неприятности причиняет Эрвин, а не ты.
Ее сестра не ответила.
— Фейт? Это не ты. Это Эрвин. И он просто пытается тебя напугать. Не позволяй ему этого, иначе он выиграет.
— Ты действительно так думаешь?
— Да.
— Тогда ладно.
Хоуп сжала плечо сестры:
— Так держать, Фейт. И с Сарой все в порядке.
— Я надеюсь.
— Завтра мы позвоним и проверим.
— Это обнадеживает.
Хоуп взяла со стола чашку с травяным чаем и передала ее Фейт.
— С тобой все нормально?
Фейт сделала глоток и поставила чашку.
— Да, но я ужасно устала. Наверное, сейчас пойду спать.
— Хорошая идея.
Хоуп смотрела, как сестра выходит из кухни. Скованная походка Фейт ее обеспокоила. Фейт говорила, что с ней все в порядке, но Хоуп понимала, что телефонный звонок глубоко ранил ее.
— Черт тебя подери, Эрвин. Черт тебя подери! Отправляйся обратно в ад, — яростно пробормотала она, когда сестра скрылась в холле.
Хоуп вылила чай Фейт в раковину, поставила чашку в посудомойку и пошла проверять двери и окна. Во время жары и прохладных бризов она иногда оставляла входную дверь открытой, позволяя прохладному воздуху проникать в дом. Этот маневр приносил весенние запахи, которые она так любила, — свежескошенная трава, анис, розмарин. Она жила там, где все друг друга знают, ходят в одну церковь в ближайшем квартале и не думают о кражах или насилии.
Но сегодня ее не интересовало, насколько безопасно ее соседство и как пригласить в дом бриз. Она собиралась запереться на все замки.
Когда она проходила по гостиной, между ее ног пулей пролетел Оскар. Он пробыл в доме почти весь день и даже позволил Фейт его покормить. Но выжидательное мяуканье у двери сообщило Хоуп, что он хочет выйти наружу.
— Ну, так иди, — сказала она, открывая дверь и придерживая москитную сетку.
Кот вылетел мимо нее на улицу, пронесся через двор и исчез в зеленой изгороди, отделяющей ее сад от сада мистера Париса.
Хоуп воспользовалась шансом и оглядела окрестности. Никаких странных машин поблизости. Никакого движения, никакого шума — все тихо и неподвижно. На крыльце миссис Крендал, что жила через дом от Хоуп, горел свет и отбрасывал на лужайку причудливые тени. Ничего необычного. Миссис Крендал оставляла включенным свет на крыльце каждую ночь.
В общем и целом эта ночь ничем не отличалась от обычной — спокойной и мирной.
Перед самым рассветом Хоуп разбудил звук сильного удара. Оставаясь в постели, она напрягла слух, пытаясь уловить что-то, кроме собственного дыхания. Нервы натянулись до предела от внезапно нахлынувшего осознания реальности. Что это было? Фейт? Она встала?
Хоуп посмотрела в темный холл. Она надеялась попять по отблескам света, что это ходит ее сестра. Но в спальне было так темно, что она даже поморгала, убеждаясь, что глаза открыты.
— Фейт? — тихо позвала она.
Никакого ответа.
Сбросив одеяла, Хоуп вылезла из постели и осторожными шагами направилась в холл. «Наверняка не о чем беспокоиться», — сказала она себе. Но при воспоминании об угрозах Эрвина и недавнем телефонном звонке у нее стало покалывать шею.
Конечно же Эрвин не мог так скоро вернуться. И конечно, он не станет никого травмировать.
«Конечно»? Хоуп осознала, что относительно своего дяди ни в чем не может быть уверена. Он так долго считал себя выше закона. Бог знает, на что он может решиться. Он считает, что Хоуп уже дважды обманула его, и обещал отомстить. И Хоуп понятия не имела, каким образом он «заставит ее заплатить». Но она не позволит ему захватить их врасплох. Или причинить вред Фейт.
Ступая тихо, как мышь, Хоуп прошла по дому и остановилась перед дверью комнаты Фейт. К счастью, та была открыта, и Хоуп заглянула внутрь. Кажется, сестра получила личного пространства больше, чем имела когда-либо в своей жизни, и не видела необходимости закрывать на ночь двери.
Слева от кровати располагалось окно. Оно выходило в сад, и растущие там тополя почти не пропускали света. Но через несколько секунд Хоуп удалось различить силуэт сестры. Фейт спокойно спала в своей постели.
Так откуда же был шум, который она слышала?
Она на цыпочках спустилась вниз и прошла через холл к гостиной и кухне, где окна пропускали гораздо больше света. Телефонная трубка по-прежнему лежала на столе, так что Эрвин не смог бы позвонить им еще раз. Она питала надежду, что позже сможет установить сигнализацию — на случай непосредственной опасности.
«Но сейчас еще нет никакой опасности. Я просто слишком нервничаю», — сказала она себе. Но от этого у нее не перестало сосать под ложечкой. И это не отменяло самого насущного вопроса: что сделает Эрвин, если вернется?
Хоуп вспомнила его ярость в ночь, когда он узнал, что она беременна от Боннера. Отец отозвал Эрвина в церкви и сказал, что хочет встретиться с ним дома, чтобы обсудить возникшую проблему. Но Эрвин приехал первым и стал обзывать ее всякими мерзкими словами — шлюхой, продажной девкой, дочерью дьявола. Он бы и ударил ее, если бы дома не было матери.
Фейт однажды сказала, что она верит — Эрвин любит Хоуп. Но Хоуп было виднее. С тех пор как она повзрослела настолько, чтобы отказывать ему и избегать его общества, он маниакально стремился заставить ее подчиниться. Но он никогда не любил ее.
Горящие цифры встроенных часов микроволновки бросали на кухонные стены зеленоватый блеск, напоминающий об инопланетянах. На глазах Хоуп цифры сменились с 2:34 на 2:35. Они заснули меньше трех часов назад. Но за три часа вполне можно было доехать из Супериора до Сент-Джорджа. Эрвин легко мог вернуться в Супериор утром вместе с Боннером, устроить звонок Фейт и потом ускользнуть опять, никем не замеченным. Каждая из жен просто подумает, что он с другой, а остальные святые братья ни о чем не догадаются. Держась поближе к стенам и темным углам, Хоуп глянула через застекленные двери во двор и потом открыла их. За крыльцом и старыми деревьями было трудно разглядеть что-то мелкое — только ворота в сад, гриль, садовую мебель. К счастью, никакого движения заметно не было.
