Потерянные души Уиллоубрука - Вайсман Эллен Мари (книги онлайн без регистрации .TXT, .FB2) 📗
Не успела она закончить, как Марла схватила ее за плечи, швырнула лицом вниз на кровать и принялась стаскивать с нее одежду. Сейдж изворачивалась и брыкалась, пытаясь оттолкнуть чужие руки, но без толку: Марла была здорова как бык. Стиснув зубы, она схватила Сейдж за шею и крепко придавила к матрасу, как камень бабочку.
— Я предупреждала, — рявкнула она. — Старушка Марла с тобой сегодня возиться не будет. А теперь будь паинькой и ступай в душ. Или я позову сестру Вик, и она даст тебе кой-чего успокоительного. Выбирай.
Вцепившись в ее руку, Сейдж задыхалась, ловя ртом воздух.
Марла надавила сильнее:
— Перестанешь говниться?
Сейдж кивнула, раскрывая и закрывая рот, как умирающая рыба. Наконец Марла освободила ее. Сейдж повернулась на бок, прижав руку к горлу, кашляя и даваясь рвотой.
— Вставай, — приказала Марла.
Сейдж сползла на край матраса и нетвердо встала, все еще кашляя и держась за горло.
Марла уперла руки в бока и уставилась на нее:
— Ну что, сама разденешься или мне тебя обслужить?
Сейдж помотала головой, дрожащими пальцами расстегнула юбку, сняла ее и положила на кровать; стянула через голову вязаный жилет и блузку, тоже положив их на кровать, затем расстегнула лифчик и стащила его, прикрывая рукой грудь.
— Поживей, красавица, — велела Марла, — я не собираюсь весь день с тобой валандаться.
По-прежнему прикрывая грудь, Сейдж одной рукой стянула трусы и переступила через них, пылая от стыда и страха. Затем, пытаясь загородить пах, затолкала одежду под подушку сестры. Здравый смысл подсказывал ей. что никто, кроме Марлы, не обращает внимания на ее наготу, ведь почти все остальные тоже раздеты, но это не помогало.
Марла указала на душевую:
— Ступай туда. И не вздумай опять фордыбачить, не то напущу на тебя сестру Вик. Слышишь меня?
Кивнув, Сейдж направилась в кафельную комнату, лавируя между кроватями, каталками, тележками и тачками, пробираясь среди голых, кричащих, рыдающих, хохочущих девочек и девушек. От слез у нее все плыло перед глазами, но она старалась посматривать под ноги, чтобы не ступать в желтоватые пятна и коричневые лужи. Марла шла следом, прихрамывая и вылаивая приказы другим пациенткам. Когда пришла очередь Сейдж войти в кафельную комнату, она, задержав дыхание, приблизилась к ряду унитазов. Марла попыталась спустить воду в некоторых из них, но тщетно: туалетная бумага и экскременты заполняли почти каждую чашу. Некоторые унитазы были забиты бумажными полотенцами и матерчатыми пеленками. По углам шныряли тараканы.
— Туда вон садись, — велела Марла, показывая на свободный унитаз. — Теперь некогда кочевряжиться.
Сейдж отрицательно помотала головой.
Разъяренная Марла направилась к ней, зло и жестко поджав губы. Не дожидаясь побоев, Сейдж подошла к унитазу, зажмурилась и присела, пытаясь помочиться, но у нее ничего не вышло, хотя мочевой пузырь просто разрывался. Не в силах больше задерживать дыхание, она вдохнула, и легкие снова наполнились отвратительной вонью фекалий, обжегшей ноздри и горло. Веки набухли слезами гнева и омерзения; Сейдж сморгнула их и наконец расслабила мочевой пузырь. Закончив, она огляделась в поисках чистой туалетной бумаги, но ничего не обнаружила. Тем временем Марла сдернула с унитаза какую-то девочку и отволокла ее к санитарке в дождевике, после чего направилась к Сейдж. Выпрямившись, та торопливо прошла к стене душевой и стала ждать, пока ее окатят из шланга.
Когда настал ее черед, Сейдж, отплевываясь и разбрызгивая воду, попыталась прикрыть ладонями лицо и грудь от обжигающей ледяной струи, но служительница задрала ей руки вверх и грубо развернула. Вода захлестала по голове, спине и ягодицам Сейдж. Когда с ней закончили, санитарка в дождевике промокнула ее мокрым насквозь полотенцем и перешла к следующей обитательнице. Марла отослала Сейдж назад на кровать и приказала одеваться.
Дрожа и стуча зубами, Сейдж сделала, как ей велели. Счастливые обладательницы одежды, которые были в состоянии самостоятельно обслужить себя, с трудом влезали в платья, блузки и юбки, а прочие пациентки, беспомощные и забытые, лежали рядом со своими скомканными вещами. Некоторые, не утерпев, снова ходили под себя. Вернувшись к своей койке, Сейдж, дергая и растягивая ткань, надела белье и одежду на еще мокрое тело, завернулась в тонкое одеяло и села на кровати, растирая руки и ноги, чтобы согреться.
Она смотрела на дверь, молясь, чтобы кто-нибудь вошел и признал, что произошла ошибка: доктор Болдуин снова позвонил Алану, тот все объяснил, и теперь она может ехать домой. Жетон на автобус найдется в кабинете врача вместе с замшевой курткой и сабо, которые она потеряла в приемном покое, и доктор Болдуин извинится перед ней. А может быть, Алан уже едет сюда забирать падчерицу. Конечно, он будет в бешенстве, что пришлось суетиться, но ей было все равно, лишь бы он увез ее отсюда. В глубине души Сейдж понимала, что просто тешит себя иллюзиями, но это была единственная оставшаяся у нее надежда.
Как только все обитательницы были политы из шланга, облачены в подгузники и одеты, Марла, прихрамывая, стала обходить палату, покрикивая и сдергивая с кроватей тех, кто мог стоять, а остальных перекладывая в каталки и тележки. Затем она погнала всех к двери.
— Давайте! — кричала она. — Шевелитесь. Пора двигаться.
Пока Марла отпирала двустворчатые двери, санитарка в дождевике принялась мыть пол, распространяя резкий дух антисептика. Сейдж втайне радовалась, что покидает палату. Может, она найдет того, кто ее выслушает. Но туг покрытая шрамами девушка с соседней кровати тоже встала, все еще не одетая, и повернулась лицом к Сейдж, загородив ей проход. Мозаично-красное пятно растекалось у нее по лицу и шее, доходя до плеча и частично сползая на грудь. Держа в руках платье с фиолетовым верхом и юбкой в сиреневых цветочках, соседка хмуро смотрела на Сейдж.
— Я его пока не хочу надевать, — заявила она. — Но другое кто-то стащил, а из прачечной еще несколько недель ничего не принесут.
— Сочувствую, — отозвалась Сейдж, не зная, что еще сказать.
— Это мама мне прислала, помнишь? И я спрятала его под матрас, хотела сберечь до тех пор, когда она опять приедет.
Когда девушка сказала, что мать снова навестит ее, Сейдж не могла не подумать о Розмари: сколько дней, недель, месяцев, лет провела сестра в ожидании визита матери? Сколько раз приходила в отчаяние, тоскуя по той, кто никогда не придет?
— Мама тебя часто навещает?
— Где там часто, сама же знаешь, — пожала плечами девушка. — С того раза два года прошло. И я без понятия, когда она опять появится, но перед отъездом мама сказала: «Тина, я очень скоро приеду, так что веди себя хорошо. И смотри, чтобы на тебе всегда было красивое платье».
Сейдж внутренне содрогнулась. Два года? Почему эта бедняжка думает, что ее мать вообще когда-нибудь вернется?
— Давно ты здесь? — спросила она.
Тина с удивлением покосилась на нее, словно глупее вопроса не слышала.
— А чего ты вдруг спрашиваешь? Мы же давно договорились, что тут трудно сказать, когда и что случилось. Но сдается мне, лет восемь уже, как мама ушла, а папочка меня кипятком окатил. А может, чуть больше.
О господи. Так вот откуда у нее шрамы. Но восемь лет? Значит, она была совсем маленькая, когда произошла трагедия.
— А почему твой папа так с тобой поступил?
— Сама знаешь почему. Потому что я слабоумная и надоела папочке.
Сейдж не знала, что сказать. Неужели отец мог намеренно изувечить родную дочь? И как бедной Тине удалось восемь лет оставаться нормальной в таком ужасном месте? Если, конечно, она нормальная.
— Да нечего расстраиваться, — заметила Тина. — Ты здесь не первый день и понимаешь: я не единственный ребенок из распавшейся семьи, который тут застрял. — Она указала на девочку лет семи-восьми, которая, опустив голову, плелась к двери. — Взять вот Джинни. Она появилась, пока тебя не было. Папаша привез ее в Уиллоубрук в большом крутом кадиллаке, вышвырнул и сказал, что больше и слышать о ней не хочет. пусть хоть помрет. А у нее, блин, шарики все до одного на месте. — Тина натянула через голову фиолетово-сиреневое платье и продела руки в рукава. — Наверное, лучше я хоть это надену, чем голяком ходить. А ты опять в яме была?
