Радио Судьбы - Сафонов Дмитрий Геннадьевич (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Значит, в этом неплохо было бы смотаться снова на Черное. Он знал в Крыму много интересных местечек. Крым...
Детская мечта. Один парень, Шура Сошников, с которым он вместе «тарахтел на малолетке», рассказывал, что Крым – это райское место и что, как только он «откинется», сразу же отправится туда.
До Джорджа только потом дошло, что Шура сам ни разу там не был. Шура считал, что Крым – это большой город. «Есть Старый и Новый Крым. Между ними – большой мост, – говорил он. – Так вот Новый – это ерунда. А Старый – это класс!»
Сошник так туда и не добрался. «Откинулся», почудил пару месяцев на воле, затем – сто шестьдесят вторая, и поплыл обратно. Но уже на «взрослую» зону.
А он сумел взяться за ум. Даже нет – не взяться за ум, просто годы, проведенные в колонии, заставили его понять одну прописную истину: на свете нет ничего дороже свободы. Ничего. Ни одна вещь на этом свете не стоит того, чтобы променять на нее свою свободу.
Взяться за старое? «Бомбить» ларьки и палатки? Увольте. Он лучше заработает. Деньги все равно появятся. Не так быстро, но зато – на все сто твои. Жениться? Боже упаси! Что-то он не видел ни одной лошади, которой бы НРАВИЛОСЬ надевать хомут на шею. А он что, глупее? Ну уж нет.
Решено. Крым. Симферопольская трасса. В очень приличном состоянии. Шестьсот верст за день намотать вполне реально. А если поднапрячься, то и все восемьсот.
Он ехал не спеша. Восемьдесят, не больше. Куда торопиться? Утро, впереди целый день. Какой, к черту, день? Все лето. А если смотреть на вещи шире – целая жизнь. И это его сильно радовало.
До того самого момента, когда ему вдруг захотелось кофе. Чертовски захотелось кофе с сигаретой. Ну да, курение в сочетании с кофеином – вредная привычка. Она-то его и сгубила. Уж лучше бы выпил пива – как оказалось, пару бутылок «Миллера» он все-таки заначил в кофре.
Но Джорджу захотелось именно кофе, будь он неладен. И это все изменило.
Он увидел указатель, показывающий направо, в сторону съезда с шоссе – «Новинки». И за указателем – бледно-голубой вагончик с надписью «Кафе». Он нажал на тормоз и съехал с асфальта. Поставил «Урал» чуть в стороне, в тени вагончика.
На стоянке были две фуры. «Пустые, наверное, – подумал Джордж. – Разгрузились в Москве и теперь гонят порожняком».
У него и раньше случались конфликты в дороге, но не так уж часто и не такие серьезные, чтобы этому можно было придавать значение.
Джордж зашел в вагончик. Все как обычно. Почерневший грязный пол, несвежие занавески на пыльных окнах, тучи мух, жужжащих под низким потолком, серпантины ловушек, свисающие над прилавком, и запах пережженного растительного масла, доносящийся из подсобки, переоборудованной в кухню. Ничего нового. Ничего такого, что могло бы его удивить.
Он вошел и сказал женщине, стоявшей за прилавком:
– Кофе, пожалуйста. Черный и с сахаром.
У женщины были печальные маслянистые глаза и шикарные черные усы. Джордж быстро успел представить, какие у нее должны быть ноги, и от этого темно-коричневая бурда, которую она наливала из прозрачного стеклянного чайника и которую явно хотела выдать за кофе, показалась ему еще менее аппетитной. Он быстро кивнул и понес пластиковый стаканчик к свободному столику – дальнему от входа.
За ближним расположились два здоровых мужика. «Наверное, те самые дальнобойщики, чьи фуры стоят на стоянке», – подумал Джордж. Они ели плов из таких же пластиковых та релочек. Обычно плов в таких заведениях – фирменное блюдо. Это так же верно, как и то, что пластиковые тарелочки здесь не являются одноразовой посудой.
Он шел, глядя на кофе, щедро налитый до краев, и стараясь не расплескать мутную горячую жижу. Внезапно тот мужик, что сидел спиной, выставил ногу в узкий проход. Джордж запнулся, и кофе плеснул ему на руку.
– Ну что ж ты, брат? Аккуратнее надо! – Мужик укоризненно покачал головой. – Обжегся небось, а? – Он громко захохотал и подмигнул товарищу. Второй кивнул, бросил на Джорджа скучающий взгляд и снова уткнулся в тарелку с пловом.
Джордж взял стаканчик в другую руку, поставил его на стол и вытер руку салфеткой. Если бы предприимчивые трактирщики открыли способ стирать бумажные салфетки, они бы так и делали.
– Я разлил из-за тебя кофе, – медленно, почти по складам, проговорил Джордж.
Будь мужик поумнее, он бы услышал в его голосе тщательно скрытую угрозу. Но он не слышал. Или не хотел слышать.
– Да ты что? Какая жалость. Ну так купи еще. Или бабок нет? Тогда продай свою куртку, а? – Он заржал еще громче. – Виталь, возьмешь эту тряпку? Зимой на радиатор вешать? Парень продает.
Джордж сел на скамейку. Вокруг стаканчика набежал коричневый ободок. Он отхлебнул. Кофе, как всегда, оказался чересчур сладким. На сахаре здесь явно не экономили. Он достал пачку и закурил. «Надо еще успеть купить сигарет». – Он поймал себя на мысли, что именно так и подумал. Не купить сигарет, а УСПЕТЬ купить сигарет.
Он спокойно пил свой кофе и курил.
Первый дальнобойщик не унимался. Он сидел к Джорджу лицом и рассматривал его с откровенным презрением.
– Ты смотри, Виталь. Вырядятся черт знает во что, сядут на свою перделку и считают, что они – короли трассы. А? Пацанье...
Джордж сидел с невозмутимым видом. Сейчас он старался избежать конфликта. Их двое, и к тому же их столик преграждает путь к отступлению. Не надо спешить.
Он медленно допил кофе и потом, по привычке, сломал стаканчик. Услышав хруст, женщина, стоявшая за прилавком, болезненно вздрогнула, как хозяйка, на глазах которой неосторожный гость разбил любимую фарфоровую чашку.
Джордж встал и направился к прилавку. Он шел не торопясь и успел заметить, как тот, первый, снова высунул из-под стола ногу в стоптанном черном ботинке. Джордж замер прямо перед ногой. Он постоял, выдерживая паузу. Размышлял – наступить или нет. Затем нарочито высоко поднял левую ногу и перенес ее через черный ботинок.
Дальнобойщик быстро двинул ногой и дотянулся до носка правого ковбойского сапога из светло-коричневой замши. – Ой! – воскликнул он с деланным испугом. – Извини, брат. Похоже, я тебя испачкал. Не в обиду, а?
Краска бросилась Джорджу в лицо. Он с трудом удержался, чтобы не заехать этому здоровяку прямо в ухо. Затем заставил себя улыбнуться и кивнул: мол, не в обиду.
Дальнобойщик снова засмеялся. Ему было очень весело.
Джордж подошел к прилавку.
– Сколько с меня?
– Четырнадцать рублей.
– И еще – пачку «Кэмела».
– Сорок шесть. – Женщина с мольбой и в то же время с жалостью посмотрела на него. Ей совсем не хотелось, чтобы в ее заведении вспыхнула драка. К тому же она была совершенно уверена в ее исходе и, видимо, невысоко оценивала шансы Джорджа на победу.
Джордж кинул на прилавок пятьдесят рублей, взял сдачу и пошел на улицу.
Он не стал открывать новую пачку. Достал из начатой предпоследнюю сигарету и сел на байк.
Он умел выжидать. Как ни странно, этому его научил Сошник, худой вертлявый парень. Его ноги и руки были словно подвешены на пружинах, которые постоянно подергивались. Даже когда Сошник сидел, казалось, будто он куда-то бежит.
На «малолетке» часто приходилось драться – куда чаще, чем есть. И в драке обычно непоседливый Сошник становился расчетливым и хладнокровным. Он умел выбирать момент.
Для кого-то главным было просто «помахаться», пустить противнику юшку. Но Сошник видел только одну цель – победить. Он мог ждать день, два, терпеливо сносить издевки и насмешки, но, если чувствовал, что момент настал, – бил наверняка. И так сильно, что всегда вырубал соперника. Наглухо. Однажды он подстерег своего обидчика в столовой и, выхватив из кастрюли черпак, так отделал здорового бугая – эстонца по имени Аймар Пиккор, – что парень стал заговариваться и мочиться во сне.
Сошник провел две недели в карцере, вернулся оттуда зеленый и едва стоящий на ногах от голода, зато веселый и счастливый.
Пожалуй, умение затаиться и ждать нужного момента было единственным полезным навыком, который Джордж вынес из-за колючей проволоки.
