Абсолютная власть - Балдаччи Дэвид (книги без регистрации .TXT) 📗
Джек следил за дорогой и одновременно наблюдал за ней. Их встреча не была случайной. На самом деле, она бегала по одному и тому же маршруту в парке с тех пор, как они переехали в округ Колумбия и поселились в небольшой многоэтажке в юго-восточной часта города рядом с Истерн Маркет.
В то утро Джек проснулся в таком отчаянии, какого не испытывал с тех пор, как Кейт оставила его четыре года назад, а через неделю после этого он осознал, что она не вернется. И теперь, когда на горизонте маячила его свадьба, он решил, что ему во что бы то ни стало нужно повидать Кейт. Он не мог смириться с тем, что этот огонек погаснет. Скорее всего, из них двоих лишь он один еще замечал его мерцание. И не найдя в себе смелости оставить сообщение на автоответчике, он решил поискать ее в парке среди туристов.
До того как они столкнулись, он бегал уже около часа, оглядывая встречных в поисках лица с фотографии в рамке. Он заметил ее минут за пять до их внезапной встречи. Если бы его пульс уже не участился в два раза под влиянием бега, то он все равно возрос на столько же, как только Джек увидел ее, непринужденно и легко бегущую по дорожке. Конечно, он не желал, чтобы она повредила лодыжку, но именно поэтому она сидела теперь в его машине и он вез ее домой.
Кейт собрала волосы в “конский хвост” с помощью шнурка, обмотанного вокруг ее запястья.
– Как идет работа?
– Нормально. – Ему не хотелось разговаривать о работе. – Как твой старик?
– Тебе лучше знать. – У нее не было ни малейшего желания разговаривать об отце.
– Я не видел его с тех пор, как...
– Счастливчик. – Она замолчала.
Джек покачал головой: какой же он идиот, что завел разговор о Лютере. Он все-таки надеялся, что по прошествии стольких лет отец и дочь, наконец, помирятся. Очевидно, этого не случилось.
– Я наслышан о твоих успехах в прокуратуре.
– Это точно.
– Я не шучу.
– С каких это пор?
– Кейт, мы все взрослеем.
– Только не Джек Грэм. Прошу тебя, не надо.
Они свернули направо, к Конститьюшн, и направились в сторону Юнион Стейшн. Джек внезапно спохватился. Он знал, куда ехать, но не хотел, чтобы она узнала об этом.
– Я плохо здесь ориентируюсь. Куда теперь?
– Извини. Обогнуть Капитолий, затем к Мэриленд и налево, к Третьей улице.
– Тебе там нравится?
– При моей зарплате вполне. Дай-ка подумать... Ты, наверное, живешь в Джорджтауне, в одном из тех огромных домов с помещениями для прислуги?
– Я никуда не переезжал, – пожал плечами Джек. – Живу все там же.
Она изумленно посмотрела на него.
– Джек, куда же ты тогда деваешь деньги?
– Покупаю все, что мне нужно, а нужно мне очень немного. – Он тоже взглянул на нее. – Кстати, как насчет мороженого “Дэйри Куин”?
– В этом городе его нет, я уже искала.
Он резко развернулся, усмехнувшись при звуке обращенных к нему автомобильных сирен, и нажал на педаль газа.
– Видимо, вы плохо искали, коллега.
Через полчаса он въехал на стоянку перед ее домом. Он обежал машину, чтобы помочь ей выбраться. Поврежденный сустав распух еще больше. Почти все мороженое было уже съедено.
– Я помогу тебе подняться.
– Незачем.
– Я же повредил тебе лодыжку. Позволь мне хоть частично загладить свою вину.
– Я справлюсь сама, Джек.
Ему были знакомы эти интонации, даже теперь, по прошествии четырех лет. Он устало улыбнулся и отошел в сторону. Она медленно поднялась до середины лестницы. Когда он уже садился в машину, она обернулась.
– Джек!
Он поднял глаза.
– Спасибо за мороженое. – Она зашла в дом.
Отъезжая, Джек не заметил человека, стоящего у деревьев перед въездом на стоянку.
Лютер вышел из тени деревьев и осмотрел дом. За последние два дня его внешность сильно изменилась. К счастью для Лютера борода у него росла быстро. Его волосы были коротко острижены, а то, что осталось, закрывала шляпа. Его яркие глаза прятались за темными очками, а мешковатый плащ скрывал очертания худощавого тела.
Перед тем как исчезнуть, он хотел увидеть ее еще раз. Он удивился, встретив Джека, но не имел ничего против. Джек ему нравился.
Лютер поежился: дул пронизывающий ветер. Было значительно холоднее, чем обычно бывает в Вашингтоне в это время года. Не отрываясь, он смотрел в окно квартиры своей дочери.
Квартира номер четырнадцать. Она была ему хорошо знакома: он неоднократно заходил туда, естественно, тайком от дочери. Стандартный замок на входной двери был для него детской забавой. Он открывал его даже быстрее, чем тот, у кого есть ключ. Он сидел в кресле у нее в гостиной и рассматривал десятки различных вещей вокруг, которые навевали воспоминания, большей частью, неприятные.
Иногда Лютер просто закрывал глаза и вбирал в себя плавающие в воздухе запахи. Он знал, какими духами она пользовалась; их аромат был едва уловимым и почти не поддавался определению. Мебель в ее квартире была большой, прочной и очень старой. Холодильник, как правило, пустовал. Он с сочувствием смотрел на скудное содержимое ее платяного шкафа. Она содержала свои вещи в порядке, хотя и не идеальном; квартира выглядела вполне обжитой.
Ей много звонили. Лютер прослушивал некоторые сообщения на автоответчике. Они раздражали его – лучше бы у нее была другая работа. Хотя Лютер и был преступником, но прекрасно знал, сколько действительно ненормальных ублюдков разгуливает на свободе. Впрочем, слишком поздно советовать своему единственному ребенку переменить профессию.
Он знал, что его отношения с дочерью весьма необычны, но полагал, что вполне это заслужил. Он вспомнил о своей жене, женщине, которая любила его и была с ним долгие годы, и что в результате? Боль и страдание. А затем преждевременная смерть вскоре после того, как она, наконец, опомнилась и развелась с ним. Он снова подумал, почему все-таки продолжает нарушать закон. Определенно, дело не в деньгах. Он всегда жил очень скромно, большую часть того, что крал, просто раздавал. Его занятия сводили жену с ума от страха и стали причиной разрыва отношений с дочерью.
И в сотый раз он не смог найти ответа на вопрос, почему же все-таки продолжает красть у богатых. Возможно, чтобы просто доказать, что может это делать.
Он еще раз посмотрел на окно квартиры Кейт. Он не был особенно ласков к ней, так почему же ей питать к нему добрые чувства? Но он не мог до конца разорвать связывающие их узы, хотя она была способна на это. Он помирился бы с ней, если бы она захотела, но знал, что этого никогда не произойдет.
Лютер быстро зашагал по улице и вскоре перешел на бег, чтобы поспеть на автобус, направляющийся к станции метро “Юнион Стейшн”. Он привык ни в чем не полагаться на других. Он был одиночкой, и ему это нравилось. Теперь Лютер ощущал свое одиночество очень остро, и на этот раз оно не казалось ему очень приятным.
Начался дождь, и Лютер смотрел на улицу через заднее стекло автобуса, который двигался к огромному железнодорожному вокзалу, спасенному от уничтожения реализацией грандиозного проекта по его реконструкции и совмещению с торговым центром. Вода стекала по стеклу и скрывала от его взгляда то место, где он только что был. Он хотел бы вернуться, но путь назад был заказан.
Он отвернулся от окна, еще плотнее надвинул на лоб шляпу, высморкался в носовой платок и, подняв брошенную кем-то газету, просмотрел заголовки. Любопытно, когда они ее обнаружат, подумал он. Когда это случится, он сразу же узнает, весь город будет знать, что Кристина Салливан мертва. Когда убивают кого-нибудь из богатых, то новость попадает на первые полосы. Известия о смерти простых людей загоняются в подвалы внутренних полос. Несомненно, заметка о Кристи Салливан будет в самом центре первой полосы.
Он бросил газету на пол и сгорбился на своем сиденье. Нужно побывать у юристов, а потом убираться как можно дальше. Автобус, монотонно гудя, продолжал свой путь. Через некоторое время Лютер закрыл глаза. Но он не спал. Ему казалось, что он сидит в гостиной своей дочери, и на этот раз они вместе.
