Уловка Прометея - Ладлэм Роберт (читаем бесплатно книги полностью .TXT) 📗

«Нью-Йорк таймс», первая полоса

"Десятки мировых лидеров погибли во время пожара в частном особняке в штате Вашингтон.

Предположительная причина – неисправность электропроводки в «Электронном Сан-Симеоне».

Сиэтл, штат Вашингтон. Конференция по Новой мировой экономике, которая проходила в особняке, оборудованном по последнему слову техники и принадлежавшем основателю и руководителю концерна «Систематикс» Грегсону Мэннингу, закончилась внезапно и трагически.

Выдающиеся официальные лица со всего мира оказались отрезанными от спасительного выхода во время пожара, который дотла уничтожил здание стоимостью в 100 миллионов долларов.

Представитель пожарной охраны Сиэтла в разговоре с корреспондентами сегодня рано утром предположил, что причиной возгорания могло стать замыкание в сложных электронных цепях, которые были скрыты в стенах этого полностью компьютеризованного дома – резиденции основателя крупнейшего концерна по производству электроники, собравшего гостей на злосчастную конференцию. По словам представителя пожарной охраны, двери банкетного зала, где проходил грандиозный прием, вероятно, закрылись автоматически из-за неисправности компьютерных чипов.

Число погибших предположительно превышает сто человек. Наши источники информации сообщают, что среди них был спикер нижней палаты конгресса...

«Мэннингу будут заданы вопросы»

"Вашингтон («Ассошиэйтед пресс») – Председатель концерна «Систематикс» Грегсон Мэннинг, владелец роскошного особняка, уничтоженного ночным пожаром, унесшим жизни более ста правительственных чиновников и других известных лиц со всего мира, арестован сегодня днем. Наши источники в министерстве юстиции США заявляют, что предъявленное Грегсону Мэннингу обвинение связано со злоупотреблениями в деле обеспечения национальной безопасности и никак не относится к трагедии, произошедшей прошлой ночью. Сообщается, что мистер Мэннинг в течение нескольких недель будет пребывать в заключении в качестве подозреваемого.

То, что судебное заседание будет закрытым, весьма необычно, хотя и не является чем-то неслыханным. В тех случаях, когда дело касается государственных тайн, министерство юстиции имеет законное право созвать особое судебное заседание, закрытое для публики..."

«Уолл-стрит джорнэл», первая полоса

Советник президента по вопросам национальной безопасности Ричард Ланчестер покончил с собой на шестьдесят первом году жизни.

Согласно нашим информационным источникам в Белом доме, Ричард Ланчестер, глубокоуважаемый сотрудник администрации президента и председатель Совета национальной безопасности, покончил с собой вчера после полудня.

Утверждают, что Ланчестер находился в глубокой депрессии, вызванной потерей нескольких близких друзей, которые погибли во время недавнего пожара, уничтожившего резиденцию председателя концерна «Систематикс» Грегсона Мэннинга и унесшего жизни 102 высокопоставленных лиц, собравшихся там на конференцию. Депрессия мистера Ланчестера усугублялась также неудачным браком..."

Год спустя

Доставка утренней газеты была ритуалом – ее ритуалом. Не потому, что она любила читать газеты – она этого вовсе не любила. Читать газеты – это обычай Николаса. Он хотел сохранять хоть какой-то контакт с тем миром, который они оставили в прошлом. Этот обычай Елена не одобряла – именно потому, что они решили навсегда уйти из того мира, в котором жили прежде, – из мира, полного насилия, оружия и лжи.

Но Елене нравилось начинать день с доставки газеты из ближайшего поселка. Она поднималась рано и шла поплавать – их бунгало стояло на крутом берегу над морем, над самым прекрасным и уединенным побережьем, какое они когда-либо видели. После купания Елена отправлялась верхом на лошади в деревню – по крайней мере, так здесь называлось это крошечное скопление ветхих домиков. Помимо бакалейных товаров, которые привозили морем с более крупного острова, расположенного невдалеке, в местную лавочку ежедневно доставляли также тощую пачку газет из США. Хозяйка лавки всегда откладывала одну газету для милой женщины, говорившей с легким иностранным акцентом и приезжавшей за газетами каждое утро.

Пустив лошадь галопом, Елена возвращалась на побережье – от деревни до их бунгало было около полутора миль. К этому времени Николас уже обычно сидел во дворе перед домиком – он своими руками вымостил этот двор камнем – и пил кофе. Газету он прочитывал за завтраком, а после завтрака они шли поплавать вместе. Так проходили дни, один за другим. Это был настоящий рай.

Елена продолжала ездить верхом даже после того, как анализ крови, сделанный единственным на острове врачом, подтвердил то, о чем сама Елена подозревала уже в течение нескольких дней. Однако беременность заставила ее соблюдать осторожность. Елена и Николас были безмерно счастливы, они готовились к появлению сына или дочери и целыми днями обсуждали, что изменится в их жизни и что останется прежним. Их любовь с каждым днем становилась все глубже и безмятежнее.

Денежный вопрос их не беспокоил. Правительство выдало им крупное вознаграждение, которое, будучи правильно инвестировано, приносило вполне достаточный для нормальной жизни доход. Брайсон и Елена редко упоминали вслух о том, что привело их сюда и почему для них так важно было скрыться, почему они живут здесь под вымышленными именами. Они оба понимали: это все прошлое, отрезок жизни, полный боли и ужаса, и чем меньше они будут говорить об этом, тем лучше.

Миниатюрный DVD-диск с записью, которую Елена скачала в ту страшную ночь из системы наблюдения в особняке Мэннинга, обеспечил им всю необходимую защиту. Не потому, что этот диск давал им возможность шантажировать кого бы то ни было, – но потому, что «взрывные» тайны, хранившиеся на нем, относились к тому разряду тайн, которые предпочтительнее оставить похороненными, и чем глубже, тем лучше. Эти сведения могли принести в мир только смятение. Следует ли миру знать, как близко он подошел к бескровной диктатуре, к незаметному захвату власти горсткой индивидуумов, которые считали, что все правительства устарели, – и которые тем не менее хотели создать свое правительство, сверхнациональную администрацию всеобщего надзора, перед которой СССР времен сталинизма или гитлеровская Германия показались бы царством свободы?