Возмездие - Хоффман Джиллиан (мир бесплатных книг TXT) 📗
В течение двадцати четырех часов суд должен был определить, имеются ли достаточные основания для ареста Бантлинга и предъявления ему обвинения в убийстве первой степени Анны Прадо. Действительно он совершил преступление, в котором его обвиняют? Изуродованное тело в багажнике свидетельствовало против него. Обычно первое слушание не представляло сложностей, длилось минуты две, обвиняемый находился у специального монитора в расположенной через улицу тюрьме округа, а решение принимал загруженный работой судья, которому в тот же день еще предстояло разбираться с двумястами мелкими правонарушениями и пятьюдесятью тяжкими уголовными преступлениями.
Раздраженный судья обычно молча читал протокол задержания, вслух произносил предъявленные обвинения, определял вероятность совершения указанного преступления, а потом утверждал решение о содержании под стражей или отменял его и переходил к следующему обвиняемому в длинной очереди, которая змеей извивалась в тюрьме. Так происходило всегда. Все заканчивалось настолько быстро, что обвиняемый даже не понимал, что речь шла о нем. Он стоял на возвышении в тюрьме и тупо оглядывался по сторонам, пока конвоиры не сталкивали его вниз и не ставили в очередь заключенных, которых разводили по камерам. Государственный обвинитель и защитник сидели в зале суда вместе с судьей, но их присутствие ничего не меняло. Не было ни свидетелей, ни свидетельских показаний, судья просто читал протокол задержания. И он всегда находил причину задержания обоснованной. Всегда. Ничего удивительного — это просто хороший старый быстрый способ отправления правосудия.
Но это дело будет другим. Сегодня обвиняемого переправят из тюрьмы через улицу и проведут в зал суда. И сделают это представители Управления исполнения наказаний в определенное время, отведенное для особого слушания в особом помещении, выделенном специально для этой цели. В зале соберутся адвокат обвиняемого, государственный обвинитель и судья далеко не низшей категории, а также все представители средств массовой информации, которые ночь стояли лагерем на ступенях здания суда. Им повезет, если всем хватит места в зале. За этой внешне простой процедурой, проходящей обычно в узком кругу, будут наблюдать миллионы телезрителей по всей стране. Затем ее повторят в пяти-, шести— и одиннадцатичасовых выпусках новостей.
Си-Джей подозревала, что слушание продлится больше двух минут.
Судьей на первое слушание назначили достопочтенного Ирвинга Каца, большого любителя покрасоваться перед представителями СМИ. Старый и эксцентричный, он был судьей в Майами задолго до того, как построили это здание. К отчаянию Каца, старший судья больше не позволял ему председательствовать на судебных процессах, сделав его королем первых слушаний, которые становились нудной работой. Однако сегодняшнее дело было особенным, и судья Кац пускал слюни. Си-Джей не сомневалась, что он потратит первые пять минут просто на то, чтобы молча, гневно и презрительно, смотреть на Бантлинга и в телекамеры, затем попросит бейлифа представить ему протокол задержания, медленно зачитает предъявленные обвинения, причем постарается четко произносить каждое слово тоном, выражающим одно презрение.
Кац притворится, что внимательнейшим образом читает протокол задержания, в котором изложены факты задержания Бантлинга прошлым вечером, хотя, конечно, судья уже сделал это у себя в кабинете по крайней мере раз десять, а потом изобразит шок и отвращение. Он спросит, что Бантлинг может сказать по поводу предъявленных ему обвинений, хотя это и не является необходимым до слушания, которое будет проходить через три недели. Затем Кац завершит процедуру суровой, полной драматизма речью, в которой, как думала Си-Джей, окажется нечто вроде: «Молюсь, чтобы эти ужасные обвинения, эти варварские гнусные деяния не совершались лицами, подобными вам, Уильям Руперт Бантлинг. Пусть Господь помилует вашу душу, если она у вас есть, поскольку вам определенно предстоит гореть в аду!»
А заголовок в утреннем выпуске «Майами гералд» будет гласить: «Судья желает Купидону сгореть в аду!» Конечно, Кац найдет задержание обоснованным. О шансах против можно даже не упоминать. Но тем не менее Си-Джей еще раз просмотрела дело на тот случай, если придется отвечать на возражения адвоката Бантлинга.
Прошлой ночью дежурил судья Родригес, который подписывал ордер на обыск дома и машин Бантлинга. В эти минуты по крайней мере четыре полицейских подразделения дотошно осматривали имущество Бантлинга. Последний отчет Си-Джей получила в 8.30, но пока не нашли никакого пахнущего порохом оружия, никакого тайника с человеческими сердцами в потайной комнате, никакой записки «Я сделал это с ними, и каждая этого заслуживала!», прикрепленной к зеркалу, украшенному фотографиями мертвых жертв.
Это определенно беспокоило. И беспокоило то, что Бантлинг знал о своем праве не отвечать на вопросы и обратиться за помощью к адвокату. Он до сих пор молчал и полагался на поддержку защиты. Си-Джей требовались дополнительные улики, чтобы связать Бантлинга с остальными девятью девушками.
Также нельзя было исключать, что Уильям Бантлинг только скопировал способ убийства, подражая Купидону, а истинный Купидон сегодня утром дома читает газеты и смеется над полицией за чашкой кофе с круассаном.
Глава 1?
Си-Джей в последний раз просмотрела полицейские отчеты и розовый бланк протокола задержания и посмотрела на часы. Уже 9.30. Она сделала несколько последних пометок, схватила справочник «Уголовно-процессуальное право штата Флорида», сложила бумаги в портфель и направилась в здание суда. Она воспользовалась черной лестницей и боковым выходом, чтобы избежать встречи с представителями средств массовой информации, которые, она знала, ее ждут как перед зданием прокуратуры, где она работала, так и на улице, на ступенях перед входом. Затем она прошмыгнула через подземный гараж в здание суда и нерешительно махнула скучающему охраннику, когда входила в лифт.
Двери лифта раскрылись на четвертом этаже, и Си-Джей сразу увидела толпу операторов и бодрых репортеров — они с беспокойством ждали в коридоре перед залом заседаний, устанавливая свет, проверяя микрофоны, подправляя макияж. Все торопились и пребывали в состоянии напряженного ожидания.
Си-Джей пошла вперед, к огромным дверям красного дерева. Она слегка опустила голову, волосы прикрыли часть ее лица. Она не обращала внимания на суматоху вокруг.
Неопытные репортеры, которые недостаточно хорошо подготовились, начали взволнованно перешептываться:
— Это она?
— Государственный обвинитель?
— Та самая Таунсенд?
Некоторые уверенно пробирались вперед, расталкивая коллег, до того как у других появился шанс нацелить микрофоны на Си-Джей.
— Мисс Таунсенд, какие улики были найдены в доме Уильяма Бантлинга?
— Без комментариев.
— Мистер Бантлинг был включен в список подозреваемых?
— Без комментариев.
— А вы собираетесь предъявлять ему обвинения в других девяти убийствах?
— Без комментариев.
— Вы будете требовать смертного приговора?
Услышав этот вопрос, она посмотрела на бойкую журналистку с оленьими глазами. «Глупый вопрос», — подумала Си-Джей. Двери зала заседаний с глухим звуком закрылись у нее за спиной.
Си-Джей прошла вперед по отделанному панелями орехового дерева залу заседаний и заняла место справа за столом, где всегда располагались представители обвинения. Судья Кац, конечно, выбрал самый лучший зал заседаний во всем здании для этого слушания.
Зрители уже заполнили помещение, большинство составляли репортеры, а камеры на треногах установили где только можно — снимать будут со всех возможных точек. По всему залу стояли полицейские округа Майами-Дейд в голубой форме, вход охраняли четверо представителей Управления исполнения наказаний в зелено-белой форме. Еще четверо дежурили у двери в небольшой коридорчик, через который поведут задержанных из тюрьмы. Еще четверо занимали посты у входа в другой коридор, который вел в кабинет судьи. В переднем ряду зрителей Си-Джей заметила представителей прокуратуры и кивнула им.
