Санаторий «Сказка» (СИ) - "Олли Ver" (книги онлайн полные версии .txt) 📗
Таня больше не тряслась и не плакала. Она тихонечко, словно мышь, лежала рядом со мной, пока я всматривалась в то, что происходит буквально у нас под ногами, пытаясь еще и услышать. Смотрела я сквозь тонкую щель между крышей и стеной. Как ни странно, но довольно крепкое и основательное на вид здание склада имело щели между крышей и основной коробкой здания, которая тянулась вдоль всего периметра стены. Возможно, намеренно. Может, это был «холодный» склад и здесь важно было сохранить температуру окружающего воздуха. Мы залегли под самой крышей и ждали результата – правильно ли мы выбрали. На побег времени у нас категорически не оставалось, поэтому было принято решение прятаться. Было принято мной, но Таня особо не возражала. Она вообще не могла возражать, так как все произошедшее окончательно выбило почву у неё из-под ног, и теперь она послушно делала то, что я говорила, не задавая никаких вопросов. Но пока мы переодевались, она успела ответить на мой:
– Что вы здесь делали? – потом я поняла, что сформулировала его неправильно, а точнее по-идиотски, и перефразировала. – Они притащили тебя сюда или поймали тебя здесь?
– Поймали, – трясущимся голосом ответила Танечка-солнышко. Лицо её было совсем бледным, но движения уже стали быстрыми и собранными.
– Что ты здесь делала? Пряталась? Как он нашел тебя?
– Я не пряталась. Я пришла сюда посмотреть… – тут она замолчала и начала прятать от меня глаза, хмурясь и кусая губы. – Убедиться… нет, нет, увидеть… – тут она окончательно замолчала, не смея поднять на меня глаза.
– Ты хотела убедиться, что меня убили? – спросила я.
Танечка-солнышко, не поднимая на меня глаз, кивнула. Её лицо снова скривилось в плаче.
– Тань, прекрати, – девушка тут же закусила губу, послушно пытаясь привести себя в равновесие, но давалось ей это из рук вон плохо. Она все еще всхлипывала, натягивая на себя джинсы, пока я говорила ей:
– Это не удивительно, – я тут же запнулась, даже не представляя, что говорю что-то подобное о человеческой жизни. – Не удивительно в ЭТОЙ ситуации, – поправила себя я, прекрасно отдавая себе отчет в том, что уже задумываюсь – не зря ли я вытаскивала её из дерьма? – Он поймал тебя, пока ты подглядывала за нами на стоянке?
Таня кивнула. И теперь я начала медленно соображать, что нас вылавливают «на живца». Когда Максим во всеуслышание заявил, что нашел Танечку, две других расслабились, принимая блеф за чистую монету. Отвлекающий маневр. И когда одна из нас устроила заварушку, две других с пятидесятипроцентной вероятностью выйдут из укрытия, чтобы убедиться в её смерти. Моей смерти. Интересно, как там Светка?
Внизу началось движение. Молчун поднялся на ноги, Низкий, Херувимчик и Максим о чем-то спорили, но теперь я не понимала ни слова. Обсуждали очень активно, но ничего не разобрать – руки летали, голоса резкие. И вот они уже начали орать друг на друга, рыча и матерясь, и теперь до меня долетал смысл слов. Они спорили о том, кому и куда идти, вот только не всех всё устраивало в расстановке сил. Забавно, что ко всей этой своре не присоединялся Молчун. Он, в своей странной манере глядеть в пол, не поднимая глаз, топтался за спиной Максима. Вдруг Максим резко и очень быстро выбросил левый кулак и стукнул кулаком по правому боку Низкого. Со стороны выглядело не сильно, но парень резко согнулся пополам и застонал, хватаясь за живот. На этом разговор закончился. Херувимчик примирительно поднял ладони вверх и кивнул. Наверное, Херувимчик слишком дорожит миловидным личиком. Низкий уже начал разгибаться, пока Максим руками задавал направления всем, кроме Молчуна (как я поняла, его отправили одеваться).
А в следующее мгновение прогремел взрыв.
На востоке, там, где предположительно был вход в чистилище под ласковым названием «Сказка», до самого черного неба взвился огонь. Все, кто были внизу, сорвались и побежали на зарево пожара, под черные маты, среди которых голос Максима звучал громче и яростнее всех.
Надеюсь, Светка, это ты. Надеюсь, это твой привет и очень хочу верить, что ты – не нечаянно. Хочу, чтобы ты намеренно, от всей души дала этим ублюдкам «прикурить»!
Мы остались в полной тишине. Жавшаяся ко мне Танечка задышала быстро, истерично и я поняла, что она и понятия не имеет, что происходит, и все, что ей понятно – что-то взорвалось – и возможно, теперь она лежит и фантазирует, бедненькая, что началась Третья Мировая. Что ж, очень на то похоже.
– Таня, это пожар, – сказала я ей. Я положила ей руку на плечо и погладила девушку. Не знаю – зачем, наверное, этот инстинкт вырабатывается только с рождением детей, и девушка, хоть и довольно взрослая, но все же значительно младше меня, воспринимается мною, как существо, которое нужно пожалеть и успокоить, если ты чувствуешь её дрожь под своим боком. Странно, но это сработало – дрожь унялась, и девушка спросила:
– Что нам делать?
Да кто же знает-то, Танюша? Думаешь, я каждый вечер таскаюсь по лабиринтам, с несовершеннолетними психами на хвосте? Я же не «голубой берет», чтобы иметь алгоритм выживания на каждый вариант Армагеддона.
– Будем выбираться потихонечку, – сказала я.
Танечка-солнышко судорожно кивнула, да так, что я почувствовала это всем телом. Я еще раз осмотрела улицу в щелочку нашего бункера – тишина. Ни единой живой души. Помня о том, как ловко навострились обводить вокруг пальца своих жертв эти щенки, я лежала в засаде и сомневалась. Выйти – то я могу, да вот только где гарантия, что это не декорации очередного спецэффекта? Но и сидеть здесь в ожидании армии спасения нет никакого смысла. Если бы я знала, что нас ищут, если бы позвонить в полицию, если бы можно было бросить клич и знать, что тебя услышали, я бы забаррикадировалась и просидела бы здесь столько, сколько нужно. Но ни телефона, ни ракетницы, ни даже бутылки с запиской у меня нет. Помощи ждать неоткуда.
– Я выйду и посмотрю…
– Нет, нет, – задрожала Таня, судорожно мотая головой. – Я с тобой. Я одна не останусь.
– Тань, нам нужно осмотреться. Я не бросать тебя собираюсь, а убедиться, что там…
– Все равно, – отчеканила она, поворачиваясь ко мне. – Я тут не останусь. Идем вместе.
Ну и что мне с ней делать? Вцепилась, как клещ. Как мне спасать свою шкуру, если теперь у меня полноценный буксир на заднице?
– Ладно, – сказала я. – Идем.
Мы выбирались на улицу долго и мучительно. Прислушиваясь к каждому шороху, пугаясь собственных теней, отчаянно вертя головой во все стороны и вжимая её в плечи при каждом порыве ветра за стеной. Уже у двери я долго не могла заставить себя выглянуть наружу. И когда мы оказались на улице, осматриваясь, оглядываясь, вжимаясь в стену, мне показалось, что между взрывом и этим моментом прошла целая жизнь. Мы обошли здание склада и вышли в ярко-оранжевый свет, который падал на нас с востока. Огонь полыхал не так сильно, как мне казалось изначально, и его языки были уже не видны за крышами зданий, но зарево светило ярко и превращало непроглядную ночь в сюрреалистический пейзаж кисти какого-то сумасшедшего импрессиониста – черная тьма по краям и яркое солнце в центре, льющее оранжевый свет, но не способное разогнать мрак. Вещи и здания вокруг нас приобрели невероятную четкость и стали похожи на картинки из комиксов, где каждая черточка, нарочито четкая, делает вещи плоскими, превращая их в двухмерный кусок бумаги – склады, мусор, дорога, забор и фигура рядом со стеной одного из складов.
Первые три секунды мы замерли, глядя друг на друга – я – понимая, что на нас смотрят, он – понимая, что его обнаружили. А спустя несколько секунд все пришло в движение.
Мы сорвались с места синхронно. Я рванула Таню за руку и с криком «Бежим!», потянула её за собой. Та ничего не понимая, послушно кинулась за мной, но все же, не видя опасности, сложно бежать во всю мощь. А она смотрела перед собой и не знала, что за нами летела куча грязной рваной одежды, под которой скрывалось искалеченное тело и выцветшие остатки разума. И лишь когда мы почти миновали улицу складов, пересекая последнее здание, Таня оглянулась.
