Между адом и раем - Белл Тед (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT, FB2) 📗
Я лишь надеюсь, что мое доброе имя не будет запятнано гнусным предательством…»
В этот момент послышался резкий стук в дверь, и Блэкхок вскинул глаза. Неужели за ним уже пришли? Ведь еще рано. Блэкхок поспешно засунул руку под старое одеяло и извлек бронзовую подзорную трубу. Сняв окуляр, он отложил его в сторону. Напоследок капитан вывел под письмом слова: «С бесконечной любовью, ваш муж Ричард».
Затем он свернул лист в трубочку и вложил в корпус подзорной трубы. Идеальный тайник и единственно возможный в его положении. В дверь камеры еще раз постучали, и он крикнул:
— Убирайтесь, кто бы там ни был! Капитан Блэкхок нынче не принимает!
Когда он наконец вкрутил окуляр на место, массивная дверь отворилась. Это был всего лишь пастор, принесший бутыль тюремного грога.
— Мой добрый пастор! — воскликнул Блэкхок. — Неужели дражайший монарх решил смилостивиться надо мной?
Блэкхок сидел у окна, разглядывая сквозь прутья решетки нависшие над землей облака. Хорошо, подумал он. Письма не было видно внутри корпуса. Сейчас, с помощью пастора, можно как-нибудь отправить трубу жене.
Пастор подошел и отдал бутыль Блэкхоку, который немедля сделал большой глоток.
— Ну, что нового? Скажите же.
— Люди короля уже во дворе, — сказал пастор. — Пока мы разговариваем, в повозки уже запрягают лошадей. Лишь одного члена вашего экипажа оправдали. Некоего мистера Мэйнуоринга, которому в конце концов удалось привести убедительные доказательства своей невиновности.
Старый пират снова опустился на лежанку, пробормотав лишь одно слово:
— Кончено.
12
— Великолепный рассказ! — воскликнул Конгрив, когда вооруженный до зубов стюард приблизился к Хоку. — Ради бога, не останавливайся!
— Извините, что перебил, сэр, — сказал Томми Квик. — Дежурный на корме сообщил, что катер с гостями уже направляется к нашей яхте.
— Спасибо, Томми.
Эмброуз восхищенно хлопнул по коленке:
— Изумительно! Просто изумительно!
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, я имею в виду твой рассказ — даже мурашки по коже побежали. «Раскроил черепа лопатой» — каково? То, что надо, обожаю такие рассказы. Ведра крови, гром и молния…
Хок улыбнулся в ответ. Надо признать, он чересчур увлекся повествованием.
— Ну и что же было дальше, старина? — спросил Эмброуз. — Ты определенно взбудоражил мое воображение.
— Продолжу позже, если так настаиваешь. Я не особенно хороший рассказчик, но от дедушки слышал это сотни раз. Как только мы оказались в этих местах, мне вдруг захотелось и показать тебе карту, и рассказать об этих событиях, но все-таки постарайся настроиться на обдумывание текущих дел. Я всю свою сознательную жизнь бился над этой картой и кое-что узнал, но все-таки крайне мало.
— Все равно восхитительно. Изучив документ более подробно, я сопоставлю его со старыми картами из судовой библиотеки. По крайней мере, завтра… о Господи! Время! Надо поспешать на кухню — там меня уже заждались несколько непоседливых ракообразных. Пора устроить им горячую ванну.
Конгрив встал.
— Опять за свое, Констебль? Сколько раз тебе повторять, что на флоте кухня называется камбузом!
— По мне кухня всегда остается кухней.
— Ладно, сдаюсь, — сказал Хок, поднимая бокал. — Иди, задай этим лобстерам.
— Разделавшись с лобстерами, присоединюсь к тебе и твоим собратьям по оружию, — ответил Конгрив, удаляясь. В одной руке он держал коктейль, а в зубах у него дымилась трубка.
Хок заметил, что Квик поднимается по ступенькам с бутылкой «Шато Монтраше», опущенной в лед.
— Плесни мне, Том, — сказал он.
— С удовольствием, — ответил Том, налив в бокал вина.
— Эти двое, что придут на ужин, — начал Хок, — оба торговцы оружием. Я им очень не доверяю. Сазерленд предупредил команду о соблюдении мер предосторожности?
— Да, сэр.
— Вообще-то, я не жду неприятностей. Довольно жалкая пара. Но все-таки держи ухо востро, Том. Ты здорово смахиваешь на стюарда. Оружие-то у тебя есть?
Квик распахнул накрахмаленный пиджак, и под ним Хок увидел две кобуры на ремнях, перехлестнутых на груди. В каждой кобуре было по девятимиллиметровому пистолету-пулемету.
— Мне проводить гостей наверх, когда они прибудут?
— Да. И еще окажи мне маленькую услугу, ладно? — спросил Хок, набирая код, чтобы шкатулка затворилась. — Верни, пожалуйста, ее в библиотеку. И еще… там же стоит большой черный саквояж.
— Да, сэр, знаю.
— Принеси этот саквояж туда, где Конгрив усадит нас за стол. И сделай так, чтобы его никто не заметил.
— Да, сэр. Вы будете ужинать в малой столовой рядом с библиотекой, — сказал Квик и собрался уходить, но еще раз обернулся. — Извините, стюард спросил, что за вино вы будете пить за столом?
— У нас еще есть «Монтраше» 1964 года?
— Спрошу у стюарда, сэр.
— Хорошо. Ненавижу тратить хорошее вино на плохую компанию, но, может быть, оно развяжет им языки.
— В той комнате есть звукозаписывающая система, сэр.
— Вот и замечательно. Внимательно следи за этими красноперыми птичками, Томми, когда они запорхнут на борт. Не хочу, чтобы они разгуливали по яхте без присмотра. Даже если им понадобится в гальюн, кто-то должен стоять за дверью.
— Да, сэр.
Внезапно Хок почувствовал, что его глаза наполнились слезами. Что за чепуха? Он был не из тех, кто готов расплакаться из-за романтического зрелища или из-за женщины. Тряхнув головой, Алекс попытался отвлечься. Что-то навело его на…
Он обернулся и собрался было уходить, когда по телу пробежал холодок, а затем охватила дрожь, от которой заломило в костях. Он пошатнулся и, задыхаясь, вцепился в поручни леера обеими руками. У него закружилась голова. Заметив, как побелели у него костяшки, он понял, что борется за жизнь. Он что, потерял сознание?
Сделав несколько глубоких медленных вдохов, он, кажется, немного пришел в себя. Но сердце все еще бешено колотилось в груди. Это что, приступ? Удар? Но с чего бы, ему ведь всего тридцать семь! Он курил лишь изредка, выпивал не более двух коктейлей в день. Да, он любил хорошее вино, но не настолько. Он доплелся до стула и медленно опустился на него.
Если это симптомы какой-то серьезной болезни, очень плохо. Он обхватил пальцами тыльную сторону шеи, крепко сжал их и почувствовал, что панический страх немного отступил.
Он думал, бреясь этим утром, что никогда в жизни не чувствовал себя так хорошо. В мире, усеянном очагами маленьких грязных войн и опасными, озлобленными людьми, он выполнял свой долг. Работа, которую он делал, была необходима миру. В то же время он смог поднять благосостояние своей семьи, оказывая финансовую поддержку различным добрым начинаниям и благотворительным организациям.
И еще он встретил прекрасную женщину, о которой теперь не мог забыть, — доктора Викторию Свит. Док, так он обращался к ней. Она уже не практиковала, ее книга «Карусель» стала безумно популярна по обоим берегам Атлантики. Даже Голливуд ею заинтересовался.
Алекс облокотился о мягкую спинку стула и посмотрел на ночное небо. Он помнил тот вечер, когда Вики читала ему книгу вслух. Это было вскоре после их встречи. Он сказал ей, что одно такое замечательное произведение может сделать гораздо больше для детей, чем вся врачебная практика вместе взятая.
Книга была о беззаветной детской любви. Одного мальчика, отец которого, летчик, погиб на войне, отправляют жить к тете в деревню на морском побережье. Каждый вечер он ходил в парк аттракционов и катался на старой карусели, к вращательному механизму которой были прилажены шесты с уменьшенными макетами самолетов. Маленькие самолеты двигались по кругу, взлетая вверх или опускаясь вниз при наклоне рычага.
Однажды, уже перед самым закрытием аттракциона, маленький серебристый самолет мальчика оживает. Лампочки в кабине пилота начинают мигать, стрелки датчиков двигаться. На крыльях загораются красные огоньки. Вдруг мальчик слышит радиопомехи и чей-то далекий голос. Звуки исходят из наушников старого шлемофона, который неизвестно как оказался у него на коленях. Он надевает шлемофон и опускает на глаза защитные очки. Внезапно в самом центре приборной панели загорается красная кнопка, которую мальчик видит впервые. Голос в наушниках велит нажать ее. Он нажимает, самолет отрывается от консоли и взлетает над морем.
