Братство Камня - Моррелл Дэвид (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
— Почти. Моя мать звала меня Региной. Мне пришлось сократить его, когда я занялась своей нынешней профессией. Мне не нужны шутки насчет королевских имен.
Он усмехнулся.
— Джина, ты не будешь возражать, если мы запрем дверь?
— А вдруг нам понадобится помощь моего дружка?
— Послушай, мы же оба знаем, что не понадобится. Она внимательно помотрела на него.
— Яне понимаю, почему все время уступаю тебе.
Тем не менее, она выполнила его просьбу, и у он сразу почувствовал себя раскованнее. Он сел за стол и с жадностью набросился на сэндвичи. Хлеб был черствым, а салат и томаты слишком водянистыми, но после недавней полуголодной диеты, состоявшей из шоколадных батончиков, земляных орехов и сухофруктов, он не обращал на это внимания. Даже чересчур теплое молоко было приятным на вкус.
Сытная еда быстро разморила его. Он не спал тридцать шесть часов, и сейчас у него начали слипаться веки; тело изнывало от усталости. Он посмотрел на кровать.
— У меня не поворачивается язык попросить тебя еще об одной любезности.
Она обмакнула французскую булочку в кетчуп.
— До сих пор я ни в чем не отказывала тебе.
— Я бы хотел лечь спать.
— Ну, и какие проблемы? — Она откусила кусочек булочки, уронив каплю соуса на стол. — Значит, ложись спать.
— Я хочу, чтобы ты легла со мной.
— Что? — Ее глаза вспыхнули. — Послушай, ты не мог бы определиться со своими намерениями? Сначала ты кричишь, что даешь мне на ночь отставку, а теперь…
— Рядом со мной. И все. Ничего больше.
— Просто лечь в постель рядом с тобой? — нахмурилась она. — Ну-ну, давай. Ты же наверняка хочешь, чтобы я что-то делала?
— Чтобы ты легла спать. Так же, как и я.
Она явно была сбита с толку.
Он не знал, как объяснить ей, что не смог бы заснуть, не имея понятия, где и чем она займется. Если бы он сказал правду — что не мог полностью доверять ей свою жизнь, — она бы обиделась. Он заерзал на стуле, делая вид, будто испытывал замешательство.
— Видишь ли… В этом трудно признаться… Я… Мне… — Она выжидательно постукивала ногтями по столу.
— Мне нужно кого-нибудь держать за руку. Напряженное выражение медленно сползло с ее лица.
— Ничего более печального мне еще не доводилось… — она протянула ему ладонь.
Они прошли к софе, и он помог ей постелить простыню и надеть наволочки на две подушки, которые она достала из шкафа.
— Ночью будет холодно, — сказала она, расстелив два одеяла, и, вопреки своему замечанию о холоде, начала снимать халат.
— Нет, — прошептал он.
— Извини, сила привычки.
Она усмехнулась, застегнула халат и выключила свет.
Он забрался к ней под одеяло. В темноте ему было легче не поддаваться соблазнам ее близости. Он не лежал с женщиной в постели с 1979 года, и поэтому снова вспомнил Арлен. Прежняя профессия не позволяла ему лишний раз рисковать, связывая себя со многими женщинами. Для него была важна только Арлен, член его организации, — та, которую он решился полюбить. При мысли о ней у него пересохло в горле. Джина повернулась на другой бок, устраиваясь поудобнее, и он отвлек себя тем, что еще раз нащупал маузер, лежавший справа — там, куда бы она не добралась, не разбудив его.
Он вытянулся на мягком матраце — первом с того дня, как поступил в монастырь, — и попытался расслабиться.
— Приятного сна, — прошептала она ему на ухо.
Он очень надеялся, что ее пожелание сбудется. Как ни удивительно, именно так и случилось.
Точнее сказать, сновидений не было. Он спал мертвым сном, как убитый. Его разбудил какой-то странный мерцающий свет. Джины рядом уже не было. Он вздрогнул, резким движением сел на постели и понял, что мерцал телевизор. Чередующиеся изображения на экране заставили его подумать, что он еще спит и видит какой-то кошмарный сон. Перед ним мелькали бледные, как у покойников, лица подростков, одетых в униформу нацистских штурмовиков, — нет, он не мог не галлюцинировать — с большими круглыми серьгами в мочках ушей, со стоявшими торчком, как у могауков, лиловыми волосами. Женщины в черных кожаных куртках с заклепками поливали из огнеметов афишу, изображавшую взрыв водородной бомбы.
Перед телевизором покачивалась чья-то тень.
Он схватил маузер. Но вовремя остановился.
Тенью был силуэт Джины. Повернувшись, она вынула что-то из уха. Безумные изображения продолжали двигаться в полной тишине.
— Извини, — сказала она. — Я не думала, что телевизор разбудит тебя. Мне казалось, что если я включу наушник…
— Что это? — Он показал на экран.
— Эм Ти Ви. Я люблю музыкальные программы. А это панки.
— Кто?
— Послушай, я ведь уже извинилась. Я знаю, ты хотел спать, но ты тоже должен понять меня. У нас с тобой разные режимы. Я больше привыкла к ночной работе. Сейчас мне еще не хочется спать. И я не засну до тех пор, пока в восемь часов не попью кофе с пончиками в одном…
— Который час? Она взглянула на часы.
— Почти половина шестого.
— Так поздно?
В монастыре ему уже было бы пора собираться на мессу. Он откинул одеяло и встал с софы. Халат Джины едва спасал его от холода. Приняв душ, он пощупал выстиранную одежду, которая висела в ванной. Свитер и джинсы были еще сырыми.
— У тебя есть фен?
— И после этого, — засмеялась она, — ты хочешь, чтобы я поверила в твои сказки о монастыре?
— Для моей одежды. Она снова засмеялась.
— Смотри, как бы она у тебя не сморщилась. Опасения Джины не оправдались, и после завтрака, сидя рядом с ней за столом, он неожиданно для себя сказал:
— А что у тебя на десерт? Мне хочется чего-нибудь сладкого, — и поцеловал ее в щеку. Она была удивлена.
— Что сие значит?
— Просто знак благодарности, и все.
— Ты хочешь сказать, половина благодарности.
Он не сопротивлялся ее ответному поцелую. Недолгому, но чувственному. И не в щеку, а в губы.
Всем телом ощутив ее нежный запах, он подумал о том, что если бы не сейчас, а в другой жизни… И снова вспомнил Арлен. Но та, другая жизнь была отнята у него.
За его грехи.
9
В половине десятого он вошел в телефонную кабинку аптеки, что находилась в двух кварталах к западу от здания бостонской католической общины. Выстиранная одежда сидела по-прежнему мешковато, но теперь он был гладко выбрит и, казалось, не привлекал внимания аптекаря, печатавшего какой-то рецепт за соседней стойкой.
— Доброе утро. Церковный приход Святой Евхаристии, — сказал пожилой невыразительный мужской голос на том конце провода.
— Здравствуйте. Отца Хафера, пожалуйста.
— Искренне сожалею, но отца Хафера сейчас нет.
У Дрю похолодело в груди. Он уже не однажды пробовал дозвониться до священника — из аэропорта и от Джины, — но всякий раз попадал на автоответчик, который вот этим же пожилым голосом объяснял, что в приходе никого нет, и просил оставить на пленке свое имя и короткое сообщение. Такой вариант не устраивал Дрю.
Держа трубку, он лихорадочно думал.
— Алло? — вновь послышался пожилой голос. — Вы еще не?.. Дрю проглотил подступивший к горлу комок.
— Нет, я здесь. А может быть, вы знаете… Подождите. Вы говорите, его сейчас нет? Значит, я смогу застать его днем?
— Не могу сказать с уверенностью. Не знаю. Это зависит от того, как он будет себя чувствовать после лечебных процедур.
— Лечебных процедур? — Дрю крепче сжал трубку.
— Если вам нужен священник, то можете обратиться ко мне. Или к любому другому нашему священнику. Вы ведь торопитесь? У вас взволнованный голос.
— У меня личное дело. Мне нужно поговорить с ним. Но я не совсем вас понял. Вы сказали о каких-то лечебных процедурах?
— Простите, я не вправе обсуждать подобные темы. Если вы знакомы с отцом Хафером, то он сам все расскажет. Почему бы вам не оставить ваше имя и номер телефона?
— Я позвоню.
Дрю повесил трубку, открыл дверь и вышел из кабинета. Аптекарь взглянул в его сторону. Чтобы скрыть замешательство, Дрю посмотрел на часы и направился к выходу.
