Ты боишься темноты? - Шелдон Сидни (бесплатные версии книг TXT) 📗
Детективы зашагали по длинному скучному коридору с рядами наглухо закрытых дверей по обе стороны. В конце коридора и находился кабинет Таннера.
В приемной за большим письменным столом восседала хорошенькая юная секретарша Кэти Ордонез.
– Доброе утро, джентльмены. Можете сразу входить, – объявила она и, встав, открыла дверь кабинета. Переступив порог, детективы замерли и принялись ошеломленно осматриваться.
Огромное помещение было буквально забито загадочными электронными приборами. Звуконепроницаемые стены украшали тонкие пластины телевизионных экранов, на которых то и дело возникали виды больших конференц-залов, офисов, лабораторий, гостиничных номеров по всему миру, где проходили совещания, заседания, встречи, семинары... Каждый телевизор имел отдельную аудиосистему, и, хотя Таннер явно приглушил звук, посетителям становилось как-то не по себе, когда до них одновременно доносились обрывки речей на десятках языков. Внизу на экранах мелькали таблички с обозначением того города, из которого велась передача: Милан... Йоханнесбург... Цюрих... Мадрид... Афины...
У противоположной стены комнаты возвышался широкий восьмиярусный стеллаж, заставленный томами в кожаных переплетах.
Таннер Кингсли сидел за письменным столом красного дерева, на котором блестела панель с десятком разноцветных кнопок. Гринберг невольно отметил его элегантный серый костюм, модную голубую рубашку и синий галстук в клетку. Настоящая реклама модного салона.
Увидев детективов, Таннер вежливо поднялся:
– Доброе утро, джентльмены.
– Доброе утро, – ответил Гринберг. – Мы...
– Да. Я знаю, кто вы. Детективы Эрл Гринберг и Роберт Прегитцер.
Мужчины пожали друг другу руки.
– Садитесь, пожалуйста.
Прегитцер восторженно, как ребенок, рассматривал непрерывно меняющиеся картинки на бесчисленных экранах.
– Вот и говорите о современной науке, – пробормотал он, восхищенно качая головой. – Это...
Таннер повелительно поднял руку:
– О нет, речь идет не о современной науке, джентльмены. Эти образцы появятся на рынке не раньше чем через два-три года. Тогда каждый сможет в одно и то же время следить за событиями в десятках различных стран. Информация, поступающая из наших офисов по всему миру, автоматически отбирается и записывается этими компьютерами.
– Мистер Кингсли, простите за глупый вопрос: чем занимается мозговой центр?
– Вкратце? Мы решаем проблемы. Даже те, которые могут возникнуть в будущем. Некоторые подразделения нацелены только на одну область: армию, экономику или политику. Мы занимаемся национальной безопасностью, микробиологией, окружающей средой. КИГ функционирует как независимый аналитик и дает долгосрочные, глобальные прогнозы правительствам разных стран.
– Интересно... – протянул Прегитцер.
– Восемьдесят пять процентов наших исследователей имеют различные степени, а более шестидесяти пяти процентов – доктора наук.
– Впечатляюще.
– Мой брат, Эндрю Кингсли, основал «Кингсли интернэшнл груп» для помощи странам «третьего мира». Так что мы осуществляем множество проектов в этих странах.
На экране одного из телевизоров блеснула молния. Донесся удар грома. Мужчины обернулись.
– Я, кажется, что-то читал о ваших экспериментах с погодой, – заметил Гринберг.
Таннер едва заметно поморщился.
– Да, известных как «прихоть Кингсли». Правда, многие называли их просто глупостью. Одна из немногих крупных неудач КИГ. А я так надеялся, что рано или поздно мы сумеем добиться успеха. К сожалению, придется закрыть это направление.
– А разве возможно управлять погодой? – полюбопытствовал Прегитцер.
Таннер покачал головой:
– Только до определенной степени, причем в весьма ограниченных пределах. Не мы первые пытаемся сделать это. Еще в тысяча девятисотом году Никола Тесла проводил подобные опыты с погодой. Тогда он обнаружил, что радиоволны могут изменить ионизацию атмосферы. В пятьдесят восьмом по заданию министерства обороны в ионосфере разбрасывались медные иглы. Через десять лет в среде ученых получил известность проект «Попай», когда правительство пыталось продлить сезон дождей в Лаосе, чтобы дороги соседнего Вьетнама подольше утопали в грязи. В качестве ядра-зародыша использовалось йодистое серебро, и генераторы выстреливали снаряды с йодистым серебром прямо в облака. Ядра становились зародышами для дождевых капель.
– И сработало?
– Да, но только на очень ограниченном участке. Оказывается, существует несколько причин, по которым человечество никогда не сможет управлять погодой. Первая заключается в том, что Эль-Ниньо поднимает температуру в Тихом океане, разрушая мировую экологическую систему, в то время как Ла-Нинья понижает температуру в том же Тихом океане, и столь противоположные тенденции полностью препятствуют всяким попыткам контролировать климат в той или иной части света. Южное полушарие на восемьдесят процентов занято океаном, что вызывает дальнейший дисбаланс. Кроме того, струйное течение определяет направление ураганов, и нет никакой возможности этим управлять.
Гринберг кивнул и спросил:
– Вы знаете, почему мы здесь, мистер Кингсли?
Таннер пристально посмотрел на Гринберга:
– Назовем этот вопрос чисто риторическим, иначе я посчитал бы его оскорбительным. «Кингсли интернэшнл груп» – мозговой центр. Четверо моих служащих погибли или исчезли при невыясненных обстоятельствах всего за двадцать четыре часа. Наши офисы расположены во всех крупных городах мира. В них работают восемнадцать тысяч человек, и мне, разумеется, трудно постоянно держать с ними контакт. Но насколько мне известно, двое убитых сотрудников были замешаны в незаконных операциях. Вероятно, это и стоило им жизни, но, заверяю вас, это не повлияет на репутацию КИГ. Надеюсь, наши люди быстро решат эту проблему.
– Мистер Кингсли, это далеко не все, – пояснил Гринберг. – Мы узнали, что шесть лет назад японский ученый Акира Исо покончил с собой. Три года назад ученый из Швейцарии Маделайн Смит тоже покончила с собой, в...
– Цюрихе, – перебил Таннер. – Все это ложь. Они были убиты.
Потрясенные детективы молча смотрели на него.
– Откуда вы знаете? – спросил наконец Прегитцер.
– Их убили из-за меня, – жестко бросил Таннер.
– Что вы хотите этим ска...
– Акира Исо был гением. Он работал на японский электронный конгломерат «Токио интернэшнл груп». Я встретил Исо на международном промышленном симпозиуме в Токио. Мы сразу поладили. Я посчитал, что КИГ сможет создать ему лучшие условия, чем компания, в которой он трудился тогда. Поэтому я предложил Исо перейти ко мне, и он согласился. Мало того, был очень рад. – Видно было, что он с трудом сохраняет спокойствие. – Мы решили держать это в секрете, пока он не подаст заявление об уходе. Но он, по-видимому, все же проговорился, потому что в газете появилась заметка с подробностями. – Таннер помолчал, вздохнул и добавил: – На следующий день после выхода газеты Исо нашли мертвым в гостиничном номере.
– Мистер Кингсли, – спросил Прегитцер, – не могло быть каких-то иных причин его смерти?
Таннер покачал головой:
– Нет. В его самоубийство я не верю. Поэтому и пригласил детективов, послал их вместе со своими людьми в Японию с заданием выяснить, что случилось на самом деле. Они так и не смогли найти доказательств нечестной игры, и тогда я подумал, что, возможно, ошибался и что в жизни Исо была какая-то трагедия, о которой никто ничего не знал.
– В таком случае почему же сейчас вы уверены в обратном? – не выдержал Гринберг.
– Как вы упомянули сами, три года назад некая Маделайн Смит предположительно покончила с собой в Цюрихе. Но вам неизвестно, что Смит тоже хотела перейти на работу в мою компанию.
– Что наводит вас на мысль о возможной связи между этими случаями? – нахмурился Гринберг.
Лицо Кингсли теперь напоминало неподвижную маску.
– Потому что фирма, на которую работала Смит, как это ни удивительно, именуется «Токио интернэшнл груп».
