Калипсо (ЛП) - Хантер Эван (Ивэн) (е книги TXT, FB2) 📗
Поначалу Санто думал, что сможет удержать её. Ладно, сука, хочешь держать меня в плену на этом грёбаном острове с грёбаной немецкой овчаркой, бродящей по территории, так знаешь, что ты от меня получишь? Ты получишь это, сестрёнка, вот что ты получишь, ты не получишь ничего, ноль, ноль, ноль, ни черта, вот что! Но когда она вошла в дом, чтобы заняться любовью в тот первый раз — это было недели через две-три после покупки собаки, — она заперла за собой двери, обе двери, повесила ключи на ошейник Кларенса и сказала:
«Сидеть, Кларенс», и эта чёртова шавка уселась прямо у двери и наблюдала за ней, пока она шла к кровати. На ней была бледно-голубая ночная рубашка, под ней ничего не было, он мог видеть её тело сквозь тонкий нейлон, красивое тело, именно оно привлекло его в первую очередь, высокое и стройное, с хорошей грудью и длинными ногами, она подошла к кровати, села на край и сказала: «Разве ты не хочешь заняться любовью, Санто?», а он ответил ей, что не хочет заниматься любовью, что не будет заниматься любовью ни с кем, кто держит его в плену с чёртовой собакой по имени Кларенс, готовой его загрызть, убери отсюда собаку, убирайся сама, я не хочу заниматься любовью с такой сукой, как ты!
Но… понимаете… прошло уже почти три недели, три недели, как у него вообще не было женщины, три недели, как они не занимались этим день и ночь, и вот теперь она здесь, ползёт на кровать рядом с ним, выворачивается из халата, берет его в руки, а потом в рот, А потом вдруг отстранилась от него, перевернулась на спину и широко раскинула ноги, как в ту ночь на кухне, и он оказался на ней сверху, и ему было всё равно, пленник он или раб, или ещё кто, он только хотел её, хотел её и ненавидел себя за то, что хочет её.
Он постоянно мечтал о побеге. Однажды он прихватил вилку с подноса — она никогда не позволяла ему иметь нож, сука, она всегда резала ему еду, когда приносила её, — оставил вилку себе и попытался выковырять дыру в стене ванной, выбраться из этой грёбаной комнаты в подвал, как-то обойти собаку, но вилка сломалась о шлакоблок, и когда она потом обнаружила пропажу, она снова наказала его, всегда наказывала, когда он делал что-то неправильно, что-то, что она считала неправильным. В другой раз он притворился больным, засунул палец в горло и заблевал весь пол, сказал ей, что думает, что у него аппендицит или что-то в этом роде, и подумал, сможет ли он заставить её вызвать врача… но нет, она сказала ему, что никакого врача нет, заставила его вытереть рвоту, он сказал, что умрёт, она ответила: «Нет, ты не умрёшь.» Постоянно мечтал о побеге. Выбраться отсюда, добраться до лодки. Освободиться.
Он услышал, как поворачивается ключ во внутренней двери. Он подождал. Дверь открылась. Она стояла там, держа в одной руке поводок Кларенса. Она улыбнулась, провела Кларенса в комнату, сказала: «Сидеть, Кларенс», а затем вышла в коридор за подносом с едой для Санто. Она отнесла его на журнальный столик перед диваном, поставила и, всё ещё улыбаясь, спросила: «Ты голоден, милый?»
Он не ответил ей. Он сразу же сел и начал есть.
«Ты скучал по мне?», — спросила она.
Он по-прежнему ничего не говорил. Он продолжал поглощать еду. В другом конце комнаты, прямо за дверью, сидел Кларенс и наблюдал за происходящим.
«У меня были кое-какие дела в городе», — сказала она.
«Мне это неинтересно», — сказал он.
«Я так и думала.»
«Нет.»
Она пожала плечами, подошла к двери и снова взяла в руку поводок собаки.
«Я вернусь позже», — сказала она.
«Ты когда-нибудь задумывалась, что будет, если ты умрёшь?» — спросил он, внезапно подняв глаза от еды на своём подносе. «Я бы умер здесь от голода, ты понимаешь это?»
«Да, это так», — сказала она. «Но не волнуйся, милый, у нас впереди долгая жизнь.»
Он ничего не сказал.
«Что мне надеть потом?», — спросила она.
«Мне всё равно, что ты наденешь», — сказал он.
«Что тебе нравится? Я хочу сделать тебя счастливым сегодня вечером.»
«Ты можешь сделать меня счастливым, оставив меня в покое.»
«Я в это не верю.»
«Поверь, это правда.»
«Мне надеть чёрный парик?»
«Я же сказал, что мне всё равно.»
«Доедай свой ужин», — сказала она. «Я сделаю тебе сюрприз, хорошо? Я надену то, чего ты никогда раньше не видел.»
«Если хочешь сделать мне сюрприз, приди позже и скажи, что я свободный человек.»
«Нет, я не могу этого сделать.»
«Почему бы и нет?»
«Ты нужен мне, Санто.»
«Я хочу уехать отсюда.»
«Да, я знаю это.»
«Я здесь схожу с ума. Если ты будешь держать меня здесь ещё дольше, я сойду с ума. Я умру, ты понимаешь? Я умру в этой комнате.»
«Ты не умрёшь», — сказала она и снова улыбнулась. «Только если я не захочу, чтобы ты умер. Пожалуйста, помни об этом, Санто.» Она посмотрела на часы. «Я вернусь через час. Будешь ли ты готов принять меня через час?»
«Нет.»
«Будь готов», — сказала она.
«Я ненавижу тебя», — тихо сказал он.
«Ты любишь меня», — ответила она и снова улыбнулась. Она уже выходила из комнаты, когда, казалось, что-то вспомнила. Она повернулась, посмотрела на него и сказала: «Кстати, Си Джей больше не будет нас навещать.»
Утром в понедельник, 18 сентября, когда Мейер разговаривал по телефону с Ассоциацией мышечной дистрофии и Национальным обществом рассеянного склероза, пытаясь выяснить, спонсировали ли они по отдельности или совместно благотворительный бал в начале сентября семь лет назад, Карелла принял звонок от человека по имени Генри Гомбс из отдела баллистики.
«По этим стреляным пулям, найденным на месте преступления», — сказал он.
«Это дело Чеддертона?», — спросил Карелла.
«Чеддертон, Чеддертон», — сказал Гомбс, явно сверяясь с лежащим перед ним листом бумаги, — «да, Чеддертон, Калвер и Южная Одиннадцатая, пятнадцатое сентября, всё верно.»
«Верно», — сказал Карелла.
«Я пришлю отчёт позже», — сказал Гомбс, — «а пока не хотите ли вы узнать кое-что?»
«Продолжайте», — сказал Карелла.
«На месте происшествия не обнаружено ни одной стреляной гильзы, что указывает на то, что оружие не было автоматическим пистолетом.
Однако было найдено пять пуль, три из которых сильно деформированы…»
«Это были те три, которые попали в жертв», — сказал Карелла.
«Две жертвы, не так ли?»
«Да.»
«Насколько я понимаю, один ещё жив.»
«Именно так.»
«Он сказал, сколько выстрелов он слышал?»
«Он не смог вспомнить.»
«Причина, по которой я спрашиваю… Тот факт, что на месте преступления было найдено только пять пуль, не обязательно указывает на то, что револьвер был рассчитан только на пять выстрелов.»
«Обойма была пуста, когда убийца попытался его добить», — говорит Карелла.
«Вот как? М-м-м… В любом случае, все найденные пули имеют диаметр 0,3585 дюймов (около 0,91 сантиметров — примечание переводчика), что говорит о том, что мы имеем дело с патроном „Смит и Вессон“ 38-го калибра. Поворот в дюймах — 183/4 вправо, диаметр канавки — 0,357, что соответствует маркировке, которую револьвер „Смит и Вессон“ 38-го калибра оставил бы на пуле, и что — в сочетании с пятью найденными нами экземплярами — довольно убедительно указывает на револьвер „Смит и Вессон“ 38-го калибра, стреляющий патронами „Смит и Вессон“ 38-го калибра. У нас есть полицейская модель 33 (револьвер с четырёхдюймовым стволом двойного действия, то есть самовзводный, при нажатии на спусковой крючок курок сначала взводится, а затем срывается со взвода, в результате чего происходит выстрел, производится с 1974 года — примечание переводчика), использующий патроны „Смит и Вессон“ 38-го калибра, и есть модель 32 (небольшой пятизарядный револьвер с 2-дюймовым стволом под патрон 38-го калибра со спиральной или плоской боевой пружиной и круглой мушкой — примечание переводчика), которая также использует патроны „Смит и Вессон“ 38-го калибра, и эти оба пистолета рассчитаны на пять выстрелов. Теперь касательно „Chiefs Special“ (модель револьвера с J-образной рамкой, представлен в 1950 году и до сих пор выпускается — примечание переводчика) и „Bodyguard Model“ (небольшой револьвер с J-образной рамкой и скрытым курком, доступен в двух калибрах под патрон „Смит и Вессон“ и „Магнум“ — примечание переводчика), а также „Centennial“ (модель револьвера с J-образной рамкой, в зависимости от калибра, барабан вмещает от 5 до 8 патронов, имеют полностью закрытый курок — примечание переводчика) которые идут под патрон 38-го калибра „Смит и Вессон специальный“, и у которых такой же поворот и канавка, как и у обычного 38-го калибра, но у 38-го специального калибра диаметр отличается от диаметра 38-го калибра, и показания, которые мы получили — как я уже говорил — составили 0,3585 дюймов, что соответствует диаметру пули 38-го калибра, а не 38-го специального калибра. Наши микрометры здесь откалиброваны до одной тысячной дюйма, так что я не думаю, что мы ошиблись с калибром этого пистолета, это 38-й калибр, всё верно, и, учитывая все остальные факторы, я бы сказал, что это „Смит и Вессон специальный“ 38-го калибра, либо 33-й модели „Regulation Police“, либо 32-й модели „Terrier“, оба имеют пятизарядную ёмкость. Какое оружие вы носите, Карелла?»
