Small World - Сутер Мартин (читать книги без сокращений .txt) 📗
— Господин Ланг! — воскликнул он удивленно.
Симона теперь тоже узнала этого человека. Конрад Ланг, поджигатель Корфу.
Незадолго до полудня в полицию позвонил шофер такси.
Вчера у него был вызов по адресу Розмари Хауг. Пожилой мужчина с подушкой в руках попросил отвезти его на Фихтенштрассе, 12. То, что вместо тридцати двух франков тот заплатил ему сто, таксист не упомянул.
Фихтенштрассе, 12 оказалась виллой времен грюндерства , перестроенной в большое конторское здание. Никто там не знал Конрада Ланга, и никто не видел пожилого мужчину с подушкой. Но поскольку таксист настаивал на том, что отвез пассажира именно по этому адресу и даже видел, как он вошел в калитку, полицейский вахмистр Штауб попросил разрешения осмотреть участок и даже вызвал для этого служебную собаку.
Бывший парк позади дома представлял собой мрачную картину — зарос и одичал. Участок двумя террасами поднимался вверх по склону. На самом верху находилась раньше площадка для сушки белья, затененная сейчас огромными елями, среди которых торчали из мха заржавевшие штанги для просушки и выколачивания ковров. От соседнего участка площадку отделяла густая живая изгородь.
Овчарка по кличке Сента потянула того, кто вел ее на поводке, именно к этой изгороди. Полицейский отвязал ее, и она исчезла в зарослях кустарника. Через какое-то время стало ясно, что собака взяла след на соседнем участке. Полицейский протиснулся сквозь чащобу и уткнулся в забор из железного штакетника. Продвигаясь вдоль него в том направлении, в каком исчезла Сента, он буквально через несколько метров наткнулся на узенькую полуоткрытую калитку. За ней виднелись заросшие зеленью ступени; спускаясь, они вели на соседний участок. На виллу «Рододендрон».
Когда полицейские позвонили в стальные ворота виллы «Рододендрон», им открыл удивленный садовник Хугли.
— Как, вы уже здесь? — сказал он. Прошло не больше минуты, как он по приказанию Томаса Коха звонил в полицию.
Полицейский вахмистр Штауб откашлялся.
— Мы ищем пропавшего человека, и у нас есть все основания предполагать, что означенное лицо находится здесь, на этом участке, — произнес он.
— Еще бы, конечно, — ответил Хугли и повел их в дом.
В вестибюле виллы Эльвира и Томас Кох стояли перед резным, старинным на вид стулом, имевшим форму трона, на котором восседала печальная фигура Конрада Ланга — взлохмаченного, небритого и безучастного ко всему, в мятом и запачканном землей костюме. Рядом с ним стояла Симона Кох, пытавшаяся напоить его горячим чаем. Когда вошли полицейские, Томас Кох двинулся им навстречу.
— А-а, господа полицейские, вы сработали на удивление быстро. Пожалуйста, позаботьтесь о нем. Его нашли здесь, в нашем парке. Это Конрад Ланг. У него умственное помешательство.
Полицейский вахмистр приблизился к «трону» Конрада Ланга.
— Господин Ланг? — спросил он громче обычного. — С вами все в порядке?
Конрад кивнул.
Чуть тише Штауб сказал, обращаясь к Эльвире и Томасу:
— Он в розыске со вчерашнего дня. И опять громко Конраду:
— Ну и дела вы устраиваете!
— Ни малейшего представления, как он проник сюда, — сказал Томас Кох полицейскому вахмистру.
— Зато нам это хорошо известно: через маленькую калитку с соседнего нижнего участка.
— Калитку? — спросил Томас Кох.
— Да, там внизу есть проржавевшая садовая калитка, почти недоступная из-за зарослей и, вероятно, целую вечность не использовавшаяся. Вы этого не знали? Вместо него ответила Эльвира:
— Я забыла про нее. На той вилле внизу жил когда-то друг моего первого мужа. Но он переехал, еще когда Вильгельм был жив. И с тех пор калиткой никто не пользовался.
— Когда же это было?
— Шестьдесят лет назад, — задумчиво произнесла Эльвира больше для себя самой. Томас покачал головой:
— Я об этом понятия не имел.
— На вашем месте я принял бы кое-какие меры, так любой может сюда пробраться, — посоветовал ему Штауб. Затем он опять повернулся к Конраду и громким голосом сказал:
— Пойдемте, мы отвезем вас домой.
Конрад непонимающе смотрел на полицейских.
— Яи так дома.
Полицейские обменялись улыбками.
— Да, да. Но мы доставим вас в другой ваш дом. Конрад на мгновение задумался.
— Ах, вот что, — пробормотал он наконец и встал. Он взглянул на Томаса Коха. — Значит, ты не помнишь эту калитку? Томас покачал головой. Конрад прикрыл рот ладонью и прошептал ему:
— Лазейка пиратов! — Потом он взял Симону за руку. — Спасибо.
— Не стоит благодарности, — ответила Симона. Он изучающе глядел на нее какое-то время.
— Мы не знакомы с вами еще с Биаррица?
— Вполне возможно, — улыбнулась Симона.
Полицейские подхватили Конрада Ланга и вывели его из дома, Симона пошла за ними.
Томас Кох стоял и качал головой.
— Лазейка пиратов… Калитка… В мозгу вроде как бы что-то щелкает. Кто это говорил, что он больше ничего не помнит? Эльвира не ответила. Томас смотрел вслед полицейским, Конраду Лангу и Симоне.
— Биарриц! Они же знают друг друга вовсе не по Биаррицу.
Через десять дней Шеллер проинформировал свою шефиню, что Конрада Ланга поместили в дом для престарелых «Солнечный сад», где за ним будет полный уход.
— Я предполагаю, что на этом тема «Конрад Ланг» будет окончательно закрыта, — добавил он с едкой ухмылкой.
Эльвира Зенн чуть не ответила: «Надеюсь». В этот вечер Шеллер ушел от нее очень поздно.
«Солнечный сад» — дом для престарелых и инвалидов — представлял собой шестиэтажное здание, расположенное на краю леса, не слишком далеко от виллы «Рододендрон» и отеля «Grand Hotel des Alpes», где в баре Конрад Ланг выпил не один «Negroni» — идеальный послеобеденный drink.
А сейчас он сидел в гостиной верхнего этажа и никак не мог понять, что он здесь потерял. Верхний этаж был закрытым отделением, здесь содержались пациенты с прогрессирующими формами заболевания. Или те, которые уже хоть раз да убегали отсюда.
Конрад Ланг не относился к пациентам с прогрессирующей формой заболевания, и врачам было бы приятнее видеть его в другом отделении, где он нашел бы себе партнеров для общения. Но во-первых, в закрытом отделении оказалась свободной одноместная палата, во-вторых, опасность, что Конрад Ланг убежит, была достаточно велика, и в-третьих, в результате быстрого развития болезни его так и так переведут в закрытое отделение. Однако пока Конрад Ланг производил в этом новом для себя окружении скорее впечатление посетителя, чем пациента.
Когда Розмари привезла сюда Конрада и помогла ему внести вещи в комнату, она не смогла сдержать слез при виде палаты с больничной койкой.
Он обнял ее и утешил:
— Не надо печалиться. Это ведь не навечно.
Он провожал ее до лифта, который можно было вызвать и открыть только с помощью ключа, находившегося у сестры, и прощался с ней так, словно молил понять его, что неотложные дела и обязательства мешают ему лично сопроводить ее домой.
Пытаясь смягчить ситуацию, она привозила его поначалу к себе домой на целый день. Но вскоре выяснилось, что ее квартира стала для него чужой. На него нападало странное беспокойство, стоило ему там оказаться. Он все время пытался встать с кресла, куда она его усаживала, пока готовила обед. И часто она находила его в пальто и шляпе уже в коридоре, где он стоял и дергал ручку закрытой входной двери.
Однажды вечером, когда они вернулись от нее и дверь лифта открылась уже на шестом этаже «Солнечного сада», а взгляды тех, кто сидел в гостиной, выжидательно устремились на них, он отказался выйти из лифта. Потребовалось все ее искусство, чтобы уговорить его, и потом еще помощь дюжего санитара, чтобы водворить его в палату.
Когда она уходила, в глазах его стояли слезы.
Врач отделения на следующий день сказала ей, что будет лучше, если она не станет больше брать его к себе домой. Это вносит путаницу в его мысли. Потом ему трудно понять, где же он. Он должен постепенно привыкнуть, что здесь — его дом.
