Красный шторм поднимается - Бонд Ларри (книга регистрации .txt) 📗
— Товарищ министр обороны! Вы поставили нас на край пропасти, — послышался голос Бромковского. — А теперь вы хотите, чтобы все мы прыгнули в эту пропасть вслед за вами!
— Уже поздно изменить что-либо, — сказал генеральный секретарь. — Решение принято.
И тут, словно опровергая эти слова, раздался грохот взрыва.
— Вперед! — скомандовал Алексеев. Офицеры связи, сидящие позади, включились в сеть дивизионной радиосвязи, объявили о взрыве в Кремле и сообщили, что пехотный батальон на бронетранспортерах под личным командованием генерал-полковника Алексеева направляется в Кремль для выяснения случившегося.
Алексеев уже отдал приказ. Три бронетранспортера проехали через разбитые ворота и остановились у дверей, ведущих в здание Совета Министров.
— Что здесь происходит, черт побери? — крикнул генерал, обращаясь к подбежавшему капитану Таманской дивизии.
— Я не знаю — вы не должны здесь находиться, это запрещено, вы обязаны немедленно…
Сорокин срезал его короткой автоматной очередью, спрыгнул на мостовую, едва не упав от неудачного приземления на раненую ногу, и побежал ко входу. За ним спешил Алексеев. У дверей генерал обернулся.
— Оцепить территорию, это покушение на членов Политбюро, — скомандовал он. Его приказ был немедленно передан прибывающим подразделениям. Солдаты Таманской дивизии бежали к ним от старого здания Арсенала. Послышалось несколько предупредительных выстрелов. Гвардейцы остановились в замешательстве, затем их лейтенант выпустил длинную очередь из своего автомата, и в стенах Кремля завязалась перестрелка. Две группы советских солдат, из которых всего десять понимали смысл происходящего, стреляли друг в друга, а члены
Политбюро наблюдали за происходящим из окон.
Алексееву не понравилось, что Сорокин бежит впереди, но майор понимал, чью жизнь сейчас нужно оберегать. Он столкнулся с капитаном таманцев на площадке второго этажа и застрелил его, не останавливаясь, продолжая бежать. За ним, вспоминая план расположения комнат четвертого этажа, следовали Алексеев и несколько офицеров батальона. Там стоял охранник с автоматом. Он успел выпустить очередь, но промахнулся, — нападающие вовремя бросились на пол. В следующее мгновение майор застрелил его короткой очередью. Двери в конференц-зал находились всего в двадцати метрах. Возле них стоял полковник КГБ с поднятыми над головой руками.
— Кто из вас Алексеев?
— Я, — ответил генерал, держа в руке пистолет.
— На этом этаже больше никого нет, — сообщил чекист. Он только что убил четырех охранников из спрятанного под плащом пистолета с глушителем.
— Дверь! — скомандовал Алексеев, делая жест в сторону Сорокина. Майору не понадобилось выбивать ее, она была не заперта и вела в вестибюль. За двойными дубовыми дверями находился зал заседаний Политбюро.
Первым туда вошел Сорокин.
В зале находился двадцать один мужчина. Все пожилые или престарелые, они стояли у окон, наблюдая за короткой схваткой, которая уже заканчивалась. Солдаты Таманской дивизии, занимавшие посты внутри Кремля, не были готовы к такому натиску и не могли противостоять роте опытных бойцов.
Следом за майором, засовывая пистолет в кобуру, в зал вошел Алексеев.
— Прошу садиться, товарищи. По-видимому, едва не произошло нападение с целью захвата Кремля. К счастью, я как раз подъехал сюда для доклада, и в этот момент мимо проходила колонна войск. Садитесь, товарищи! — скомандовал Алексеев.
— Что происходит, черт побери? — спросил министр обороны.
— Тридцать четыре года назад, поступая в военное училище, я присягнул защищать государство и партию от посягательств всех врагов, — холодно произнес Алексеев, — в том числе и тех, кто готов пойти на любые преступления, кому ничего не стоит уничтожить мою страну лишь потому, что он не знает, как действовать дальше! Товарищ Сергетов? — Министр нефтяной промышленности указал на двух членов Политбюро. — Вы, товарищи, и товарищ Косов останутся здесь. Остальные пойдут со мной.
— Алексеев, вы только что подписали ивой смертный приговор, — произнес министр внутренних дел и протянул руку к телефону.
Сорокин точным выстрелом уничтожил телефонный аппарат.
— Прошу не повторять ошибку. Мы могли бы просто уничтожить всех вас. Это было бы намного проще, чем то, что мы собираемся предпринять. — Алексеев замолчал выжидая. Открылась дверь, в зал вбежал офицер и кивнул. — Сейчас, товарищи, вы пройдете со мной. Всякий, кто произнесет хоть слово, будет немедленно застрелен. Построились парами — вперед! — Полковник КГБ, несколько минут назад взорвавший в Кремле свою вторую бомбу, вышел из зала, сопровождая первую группу членов Политбюро.
— Операция проведена просто блестяще! — одобрительно произнес председатель КГБ. — В Лефортово все готово. Там находятся преданные мне люди.
— Мы отправляемся не в Лефортово. План изменился, — сказал Алексеев. — Их отвезут в аэропорт и затем доставят на вертолете на военную базу, которой командует человек, преданный мне.
— Но у меня все уже организовано!
— Не сомневаюсь. Кстати, познакомьтесь, это мой новый адъютант, майор Сорокин. Майор Сергетов находится сейчас на военной базе и готовит ее к приему гостей. Кстати, товарищ Косов, лицо майора Сорокина не кажется вам знакомым?
Председатель КГБ посмотрел на майора. Действительно, в нем было что-то знакомое, но Косов не мог припомнить, где он видел молодого офицера.
— Раньше он был капитаном — стал майором за проявленную в бою храбрость — в 76-й гвардейской воздушно-десантной дивизии.
— Да? — Косов чувствовал, что ему угрожает опасность, но не понимал причину.
— У майора Сорокина была дочь октябрятского возраста. 76-я дивизия расквартирована в Пскове, — пояснил Алексеев.
— За мою маленькую Светлану, — произнес Сорокин, — которую пришлось хоронить без лица. — Косов успел заметить только поднимающееся дуло автомата и пламя, вырвавшееся из него.
Сергетов резко отскочил в сторону и посмотрел потрясенный на Алексеева.
— Даже если вы и поступили правильно, доверяя чекисту, я не собираюсь ему подчиняться. Оставляю вас под охраной роты надежных солдат. Сейчас мне необходимо взять в свои руки контроль над армией. Ваша задача, Михаил Эдуардович, взять под свой контроль аппарат партии.
— Но как теперь мы сможем доверять вам? — спросил министр сельского хозяйства.
— Сейчас мои люди берут под охрану средства связи. Пока все идет в соответствии с планом. Средства массовой информации сообщат о попытке свергнуть правительство, оказавшейся неудачной благодаря вмешательству армии, преданной государству. К концу дня одному из вас придется выступить по телевидению. А теперь мне нужно ехать. Желаю удачи.
Мотострелковые батальоны, направляемые проводниками из офицеров КГБ, устремились к телевизионному центру и радиостанциям, а также к главному телефонному узлу. Теперь их действия были молниеносными, потому что они отвечали на переданные по телефону просьбы защитить город от неизвестных контрреволюционеров. Впрочем, войска не имели ни малейшего представления о том, что они делают, если не считать исполнения приказов генерал-полковника. Этого было достаточно для офицеров 77-й мотострелковой дивизии. Группы связи проявили себя с лучшей стороны. Начальник политотдела дивизии появился в здании Совета Министров и застал там четырех членов Политбюро, отдающих распоряжения по телефонам. Вообще-то не все казалось привычным, но руководители партии вроде бы контролировали ситуацию. Остальные члены Политбюро, сообщили ему, или погибли во время предательского нападения, совершенного охраной Кремля, или ранены и находятся в больнице. Председатель КГБ Косов успел узнать о заговоре и вызвать преданные партии и правительству войска, но, героически защищаясь от нападающих, был убит в перестрелке. Все эти объяснения показались странными дивизионному замполиту, но убеждать его не было необходимости. Он получил четкие указания и передал их по радио командиру дивизии.
