Кости волхвов - Роллинс Джеймс (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
— Пока мы дожидаемся коммандера Пирса, вам не повредит немного почитать, — сказал Пейнтер и протянул подчинённым толстые досье в чёрных кожаных папках, на лицевой стороне каждой из которых красовалась серебряная буква «X». Третья папка, предназначенная для Пирса, осталась лежать на столе. — Здесь содержатся все детали предстоящей операции.
Пейнтер прикоснулся к сенсорной панели, вмонтированной в поверхность его письменного стола. Три плоских экрана фирмы «Sony» — один за его спиной, второй на левой стене, третий на правой — сразу же среагировали на это прикосновение. Раньше на них был панорамный снимок гористой местности, сделанный с высоким разрешением, теперь же он исчез и сменился все тем же логотипом «X».
— Хотя обычно инструктаж перед очередной миссией является прерогативой моего заместителя по оперативной работе, сегодня я проведу его сам.
— Перераспределение обязанностей? — чуть насмешливо проговорила Кэт, и в её голосе прозвучал акцент уроженки южных штатов. Однако Пейнтер знал, что в случае надобности она могла говорить без всякого акцента или с любым другим. — Это из-за засады в Форт-Детрике?
Пейнтер утвердительно кивнул головой.
— В связи с возможной утечкой данных в настоящее время осуществляется широкомасштабная проверка нашей системы безопасности, поэтому доступ к информации ограничен.
— И несмотря на это, нам поручена новая операция? — недоуменно спросил Монк.
— У нас нет выбора. Приказ поступил от… Зажужжал интерком. Пейнтер нажал на кнопку включения.
— Директор Кроу, — послышался голос из динамика, — прибыл коммандер Пирс.
— Пусть войдёт.
Замок снова щёлкнул, и в кабинет вошёл Грейсон Пирс. На нем были чёрные джинсы «Левис», чёрные кожаные туфли и накрахмаленная белая рубашка. Мокрые после душа волосы были аккуратно расчёсаны.
— Прошу прощение за то, что опоздал, — сказал Грейсон, остановившись между своими коллегами.
Что-то в его взгляде сказало Пейнтеру, что его подчинённый и впрямь испытывает неловкость, а его поза свидетельствовала о том, что он готов покорно принять начальственный нагоняй.
Грейсон понимал, что заслужил выговор. После истории с проникновением в ряды «Сигмы» вражеского агента меры по обеспечению безопасности стали просто драконовскими, точно так же, как и требования по соблюдению дисциплины. И все же в «Сигме» всегда — и даже теперь — царил определённый дух либерализма, и казарменные порядки здесь никогда не приживались. Мужчины и женщины, служившие в этом спецподразделении, были лучшими из лучших. В ходе проведения операций они должны действовать творчески, проявлять изобретательность и независимость, а это станет невозможным, если на базе ввести палочную дисциплину.
Пейнтер знал все про всех своих подчинённых, в том числе и о том, что отец Грейсона тяжело болен. Ему также доложили о том, что Пирс покинул базу. Посмотрев сейчас на него, Пейни спрятанную за внешней невозмутимостью. Чем она была вызвана — утренней засадой или домашними неурядицами?
Грейсон не отвёл глаз. Он просто молча ждал.
Эта встреча являлась не только инструктивным совещанием. Она была ещё и испытанием.
Пейнтер жестом предложил Грейсону садиться и сказал:
— Дела семейные, бесспорно, важны. Постарайтесь только, чтобы опоздания не вошли у вас в привычку.
— Слушаюсь, сэр.
Грейсон сел на стул. Его взгляд был прикован к чёрным кожаным папкам с досье. Между бровей пролегла складка. То, что не последовало нагоняя, слегка выбило его из колеи. «Это хорошо», — подумал Пейнтер.
Он толкнул третью папку по направлению к Грейсону и пояснил:
— Мы только начали знакомиться с материалами по предстоящей операции.
Грей взял папку и стал читать. Его глаза недоуменно сузились, но он не произнёс ни слова.
Пейнтер откинулся на спинку кресла и стукнул пальцем по сенсорной панели на своём столе. На трех экранах сразу же возникли три различных изображения. На левом появился величественный готический собор, на правом — снимок, сделанный внутри его. Повсюду лежали распростёртые тела. На среднем экране была фотография алтаря, рядом с которым виднелись обведённые мелом очертания человеческого тела. Тут был обнаружен труп священника, отца Георга Брейтмана.
Пейнтер наблюдал за тем, как взгляды его подчинённых ощупывают каждую деталь изображений, застывших на экранах.
— Массовое убийство в Кёльне, — констатировала Кэт. Пейнтер кивнул:
— Это произошло под конец полуночной мессы по случаю праздника Трех царей. Убиты восемьдесят пять человек. Мотив, казалось бы, лежит на поверхности — грабёж. Нападавшие взломали бесценный реликварий, хранившийся в соборе с незапамятных времён. — Пейнтер вывел на экраны изображение золотого саркофага и осколков пуленепробиваемого стекла от контейнера, в котором он находился. — Однако похитили лишь содержимое ковчега. Предположительно это были кости библейских волхвов.
— Кости? — переспросил Монк. — Они бросили огромный ящик из чистого золота, но зато забрали кучу костей? Что же это за публика такая?
— Пока неизвестно. В этой бойне остался только один выживший.
Пейнтер вывел на экраны две фотографии. На одной был изображён молодой человек, которого на носилках выносили из собора, на другой — он же, но теперь уже на больничной койке, с глазами, застывшими от шока.
— Джейсон Пендлтон. Американец, двадцать два года. Его нашли прячущимся в исповедальной кабинке. Когда его обнаружили, он был не в себе, но после того, как ему вкололи лошадиную дозу успокоительного, парень немного очухался и сумел дать более или менее внятные показания. Налёт был совершён группой людей в монашеской одежде, лица которых были закрыты капюшонами, поэтому опознать кого-либо невозможно. Вооружённые автоматическим оружием, они штурмом взяли собор. Несколько человек, включая настоятеля и архиепископа, были застрелены.
На плоских экранах сменяли друг друга снимки: прошитые пулями тела, нарисованные на полу меловые контуры людей, огнестрельные раны, протянутые в разных направлениях длинные красные нити, с помощью которых вычислялись траектории пуль. Отчасти это напоминало обычное место преступления, на котором работает полиция, но уж очень необычными были декорации.
— А при чем тут «Сигма»? — спросила Кэт.
— Дело в других смертях. Необъяснимых. Чтобы взломать защитный контейнер, злоумышленники использовали какой-то прибор, который не только разрушил его металлическое основание и пуленепробиваемое стекло, но также — по крайней мере, так следует из слов единственного выжившего — поднял и погнал по всему собору волну смертей.
Пейнтер снова стукнул пальцем по сенсорной панели, и на всех трех экранах тут же возникли фотографии погибших. На лицах агентов ничего не отразилось. Они видели смерть в самых различных её проявлениях. Тела были искривлены, головы — откинуты назад. На одном из снимков лицо покойника было запечатлено крупным планом. Его глаза были открыты, роговая оболочка глаз потемнела и стала непрозрачной, а из уголков глаз стекали кровавые слезы. Губы раздвинулись, да так и остались, застыв в жуткой предсмертной гримасе, зубы оскалены, из дёсен течёт кровь. Перед смертью человек прикусил язык, и его кончик почернел.
Монк, обладавший подготовкой судмедэксперта, выпрямился на стуле и сосредоточенно смотрел на экран. Пусть иногда он, дурачась, изображал из себя легкомысленного шута, но Монк умел наблюдать, и в этом ему не было равных.
— В ваших папках находятся полные отчёты о вскрытии, — продолжал Пейнтер. — Первоначальный вывод коронёров состоит в том, что смерть наступила от некоего подобия эпилептического приступа, на который непонятным образом наложились другие факторы. Иначе говоря, чрезвычайно мощные конвульсии, ещё больше усиленные взрывным перегревом организма, в результате чего произошло чудовищное повышение температуры тела и, как следствие, тотальное разжижение коры головного мозга. В момент смерти произошло сжатие сердца — настолько мощное, что при вскрытии в сердечных желудочках не обнаружено ни капли крови. В груди у одного мужчины взорвался электрокардиостимулятор. У женщины в бедре была металлическая спица. Её нога сгорела изнутри, и, когда женщину нашли несколько часов спустя, она ещё тлела.
