Заколдуй меня - Кертис Джек (бесплатные версии книг .TXT) 📗
Наклонившись вперед, Эллвуд обхватил голову руками и завыл, как раненый зверь.
Глава 11
Он работал с сундуком — излюбленный номер зрителей. Это было видно по тому, как они застыли в напряженном ожидании. Они никогда не хлопали, не ахали от восхищения. Дама с Цветком, Собачья Морда, Мужчина с Большим Галстуком-Бабочкой, Пташка, Удивленная Челюсть, Кашляющий Мак. Шары, как всегда, покатились по краю крышки, словно разноцветные лампочки, мигающие под куполом театра, соскочили на пол и оказались у его ног. У зрителей от восторга перехватило дыхание.
Он попросил желающего подняться на сцену. Им оказался человек, вполне подходящий для этой роли, в белом халате и белых брюках санитара. С его помощью Зено влез в смирительную рубашку и, обхватив себя руками, повернувшись лицом к публике, ждал, пока человек в белом застегнет на рубашке все ремни. Затем он повернулся спиной, чтобы было видно, что через застежки пропущена цепь, запертая на амбарный замок. Еще одну цепь ему намотали на ноги, тоже заперев на замок. Зено откинул назад голову, и санитар надел ему на шею стальной обруч с кольцом, сквозь которое была пропущена цепь, — она тянулась вниз, к икрам ног, а оттуда снова к шее и была соединена с остальными цепями. Теперь он мог передвигаться лишь прыжками, по нескольку дюймов.
Санитар помог ему забраться в сундук и закрыл крышку, запер ее на замок, после чего опоясал сундук тремя цепями и тоже закрыл на замок.
И тут на сцене появился клоун — в широченном клетчатом костюме, в феске, с виноватой улыбкой на лице. Он внимательно вглядывался в публику, будто никак не мог понять, куда попал. И вдруг внимание его привлек сундук. Клоун обошел его несколько раз, дернул за одну цепь. Цепь не сдвинулась с места, что еще больше разожгло его любопытство. Он принялся дергать остальные цепи, замки, толкать крышку — все тщетно.
Тут клоун не на шутку разозлился, ушел за кулисы и вернулся с ломом. Пыхтя и сопя, он просунул лом под одну из цепей и налег на другой его конец, закрыв глаза и гримасничая. Опять никакого толку.
Немного поразмыслив, клоун переключил внимание на замок и, продев лом через стальную дугу, стал яростно его трясти. Замок не поддавался. Взбешенный, он стал колотить ломом по замкам, словно топором, пытаясь их сбить. Ничего не получилось.
Клоун с досадой посмотрел на сундук, словно в нем было сокровище, до которого он так и не смог добраться. Швырнув лом на пол, клоун ушел прочь.
И снова тишина. Сундук стоял посреди сцены, как идол. И вот на глазах публики крышка приподнялась, и одна цепь, позванивая, соскользнула на пол. За ней вторая, третья. Крышка еще раз дернулась, с нее, щелкнув, слетел замок. Теперь осветителю осталось самое простое: навести прожектор на стоявший в темноте сундук.
Крышка, хлопнув, откинулась назад. По залу промчалась тень; зрители сидели задрав головы, подавшись всем корпусом вперед.
В полной тишине Зено выбрался из сундука и направился к публике, в его торжествующей улыбке слышался звук фанфар, он протянул руки к зрителям с таким видом, словно явился, чтобы спасти их.
Отец Кэри дожидался его. Теперь он тоже регулярно ходил на представления, присоединившись к кучке его восторженных поклонников. Они вместе прошлись по городу, спустившись к берегу. Поверхность воды оставалась гладкой, насколько хватало глаз, лишь в нескольких местах пена окаймляла выступавшие из моря скалы.
— Как тебе это удается? — спросил Кэри.
Зено пожал плечами, словно сам не мог понять. Потом попробовал объяснить:
— Все очень просто. Я постоянно делаю этот трюк. Сначала толкаю сундук во все стороны — как вздумается, — и зрителям кажется, будто он сам в конце концов останавливается. Ну, а на самом деле под ним расположен люк. Люди мыслят прямолинейно. Они рассуждают так: от одной цепи, пожалуй, еще можно освободиться, а от двух — никак. Ну, допустим, он сбросит две, а как быть с остальными? Не говоря уже о смирительной рубашке, сквозь которую пропущена цепь. Зрители полагают, что все эти препятствия следует преодолеть одно за другим. На самом же деле все цепи спадают одновременно, за сценой, где меня ждет человек с ключом.
— Ну а сундук, — продолжал спрашивать Кэри, — он был заперт и опоясан цепями, но ты выбирался из него. — Он старался восстановить в памяти все подробности. — Видимо, клоун поработал?
Ветер дул прямо в лицо, и Зено прищурился. Они шли вдоль дамбы — мимо того места, где он убил Ника Говарда.
— Да, это сделал клоун. Трюк заключался в том, что он якобы пытается сбить замки в то время, как они уже открыты. Но никто этого не видит.
— Я тоже не заметил, — поддакнул Кэри. — Клоун играл отлично. Кто он такой?
Зено удивленно посмотрел на него:
— Да это я сам.
Оставив город позади, они вышли к песчаным дюнам и зарослям песчаного тростника.
— Мы ведь знаем друг друга очень давно, — сказал Кэри. — Когда же ты начал показывать фокусы?
— Нет, — возразил Зено. — Мы знали друг друга когда-то очень давно. Это разные вещи. Что же касается фокусов, то все началось с забавы. Я тогда путешествовал. И оказался в Греции. Остановился на одном из островов. И там один человек научил меня жонглировать. Сам он выступал в цирке. Вот откуда все и пошло. Для фокусов требуются лишь ловкие руки. Все строится на хитрости.
«Впрочем, нет, — подумал он, — не на хитрости. На волшебстве. Очаровании. Нужно жить этим. Даже не знаю, как это выразить».
— Хорошо, что мы встретились, — сказал Кэри.
— Как ты здесь оказался?
— Разве ты не рад меня видеть?
Они расположились среди дюн. Ветер нашептывал что-то, гоняя песчинки по тростнику. Зено наклонился вперед, положил голову на колени, и в ушах у него зазвучало приглушенное пение. Перед глазами возникло внутреннее убранство храма, полутемного и прохладного, он представил, что сидит в исповедальне, стараясь высказать все, что накопилось на душе, а находящийся за перегородкой отец Кэри слушает его.
Кэри смотрел на море. Казалось, он был немного раздражен, так и не получив ответа на свой вопрос.
— Разве ты не рад меня видеть?
Зено вспомнил стойкий запах кадильницы и лака; высокие окна, полумрак исповедальни, занавески, скрывающие акт покаяния от посторонних глаз.
— Облегчите мою душу, Святой Отец, я согрешил. Прошла неделя с тех пор, как я последний раз исповедывался.
Каждую неделю он приходил сюда, чтобы выложить все. Как ее зовут. Чем они занимались. О чем разговаривали.
Лори.
И отец Кэри наставлял его:
— Эта женщина замужем. Ты совершаешь смертный грех.
Но оба понимали, что не это главное. Не так важно, чем они с Лори занимались. Важно, о чем они говорили, — вот от этого бремени он и хотел освободиться на исповеди. От всего, что она ему говорила. От всех тайн.
Зено вспомнил, как он уходил из церкви, сбросив с себя это бремя, очистившись от своего знания, от тайн. Вспомнил ощущение легкости, пустоты внутри.
Он снова спросил:
— Почему вы здесь?
— Твои друзья просили меня приехать, — объяснил Кэри. — Они подумали, что тебе захочется с кем-то поговорить.
— Валлас Эллвуд, — догадался Зено.
Кэри ничего не ответил.
— Ник погиб от несчастного случая: мы подрались.
— Разве я когда-нибудь судил тебя? — спросил Кэри.
«Никогда, — подумал Кэри. — Никогда ты этого не делал». Закрыв глаза, он представлял разделявшую их перегородку, слышал отдаленное пение хора, ощущал полумрак, в котором поверяется самое сокровенное.
— Да, я рад, что ты здесь. Я нуждаюсь в тебе. Но узнал это только сейчас. Ты должен выслушать меня. Помоги мне кое в чем разобраться.
Я встретил одну женщину, — стал рассказывать Зено. Ее зовут Карла. В тот день я нашел ее на...
— Нет, — прервал его Кэри, — подожди минуту. Это должно быть по-другому.
