Потерянные души Уиллоубрука - Вайсман Эллен Мари (книги онлайн без регистрации .TXT, .FB2) 📗
Сейдж обвела взглядом зал, ища Тину в шевелящейся путанице тел, рук, ног и голов, и наконец увидела ее, сидящую со скрещенными ногами посреди стола: глаза закрыты, губы шевелятся, как будто она молится или медитирует. Пожалуй, лучше подождать с разговорами, пока они не вернутся в палату. Там будет не так суматошно, да и неохота опять пробираться через весь зал. Усталость тысячью цепей легла ей на плечи.
Затем, к ее удивлению, в зал вошел молодой уборщик, толкая перед собой тележку со швабрами и щетками. Сейдж села и попыталась вспомнить его имя. Как Марла назвала его? Джимми? Бобби? Эдди? Да, точно: Эдди. Закрыв за собой дверь, парень подошел к кабинке Уэйна и опустошил урну в пакет, привязанный к тележке. Когда Уэйн направился к нему, костлявая женщина в черном от грязи банном халате, прихрамывая, приблизилась к Эдди, схватила его за руку и заговорила с ним. Казалось, она о чем-то умоляет. Эдди осторожно высвободился из ее хватки, и женщина упала к его ногам, молитвенно сложив руки. Эдди не обращал на нее внимания, и тогда она с искаженным от боли лицом вцепилась пальцами в его штанину и разрыдалась. Уэйн прикрикнул на нее, отгоняя, затем выхватил из тележки щетку и стукнул деревянной ручкой по стене — раз, другой, третий. Женщина продолжала умолять. Уэйн угрожающе занес щетку, и женщина, испугавшись, закричала. Эдди защитным жестом поднял руку и что-то сказал Уэйну. Тот наконец опустил щетку, покачал головой и рассмеялся, словно все это была шутка, а женщина встала и отошла от Эдди.
После этого Уэйн положил щетку на тележку и предложил Эдди сигарету, достал из пачки другую для себя и полез в карман за зажигалкой. Они закурили, и Уэйн, дернув подбородком в сторону Сейдж, что-то сказал и ухмыльнулся. Эдди глубоко затянулся и тоже глянул на нее; лицо его было непроницаемо. Затем он снова повернулся к Уэйну и ответил ему; пока они разговаривали, Эдди еще несколько раз оборачивался на Сейдж с до странности серьезным выражением лица.
Сейдж не могла решить, что делать. Подойти к нему и поговорить, пока он не ушел? Ждать и надеяться, что снова увидит его? Эдди определенно принимал ее за Розмари и удивился, встретив в коридоре, но в выражении его лица было нечто такое, чего она не могла понять: тревога или облегчение? А может, предупреждение: держись подальше, не подходи ко мне, когда Уэйн радом.
Эдди и Уэйн проговорили еще несколько минут; их плечи то и дело вздрагивали от смеха. Потом Эдди притушил свою сигарету ботинком, подобрал окурок и положил его в карман. Сейдж встала со стула. Уэйн рассердится, если она подойдет к ним, но можно перехватить Эдди в дверях и что-нибудь сказать или спросить, пока он не ушел. Она медленно направилась в ту сторону, надеясь, что Уэйн не заметит.
Эдди снова взялся за тележку, собираясь уходить. Когда он покосился в сторону Сейдж, она ускорила шаг, надеясь, что он увидит отчаяние в ее глазах. В этот момент Уэйн рассмеялся и хлопнул его по спине, отвлекая внимание. Засмеявшись в ответ, Эдди направился к двери, и Сейдж тоже поспешила туда, страстно надеясь, что он заговорит с ней, прежде чем уйти, скажет что-то важное, пока Уэйн не оттащит ее в сторону. Она обогнула женщину с проплешинами на голове и была уже в нескольких шагах от двери, когда кто-то внезапно схватил ее за руку и резко дернул, останавливая. Она крутанулась на месте и подобралась, не сомневаясь, что это подкравшийся сзади Уэйн.
Однако перед ней стояла Норма.
— Ты что же это делаешь, а? — сказала она. — Опять удрать хочешь?
— Пусти, — потребовала Сейдж, выдернув руку с такой силой, что чуть не упала, но удержалась на ногах и снова направилась к двери. Но было слишком поздно: Эдди выскользнул в коридор и скрылся.
— Куда намылилась без меня? — продолжала Норма.
— Никуда, — ответила Сейдж. — Никуда я не намылилась. — От правдивости собственных слов у нее перехватило горло. Она пошла назад к пластиковому стулу в углу зала, надеясь, что его никто не занял. Норма потянулась следом.
— Лучше не пытайся удрать одна, — предупредила она. — Потому что я тогда все про тебя расскажу.
Отмахнувшись от нее, Сейдж уселась. Норма несколько минут молча смотрела на нее, потом повернулась и поплелась прочь, не сказав больше ни слова. Сейдж вздохнула с облегчением. Если можно отвязаться от Нормы, просто не обращая на нее внимания, то так и надо поступать впредь.
В промежутках между склоками больных Уэйн пялился в телевизор, курил или дремал. Сейдж не представляла, как он может спать в таком гаме. Может, когда раздавали сердца, ему и души недовесили? Или, по крайней мере, той части мозга, которая у большинства людей реагирует на чужую боль и окружающий хаос. С другой стороны, похоже, у большей части персонала этой части мозга тоже недоставало. А может, их души просто обросли толстой шкурой.
При отсутствии окон и часов невозможно было следить за временем: минуты тянулись часами, а часы — днями. Казалось, что Сейдж навеки застряла в этом пыточном дневном зале. Но обед еще не приносили, а стало быть, и полудня не пробило. Неужели? Она положила голову на руки и закрыла глаза: темнота под веками казалась желанным спасением от окружающего ужаса и страданий. Потом послышались крики Уэйна, и Сейдж подняла голову.
Возвышаясь над одной из тележек, он рычал на лежавшую в ней девочку, тыча ей в лицо раскрытой ладонью. Сейдж показалось, что это та самая тележка, которую она привезла сюда утром. Чем могла провиниться бедняжка, неспособная ходить и говорить, которая еле-еле двигается? И тут Сейдж вспомнила.
Таблетки.
Она вскочила и бросилась к тележке. Уэйн поднял девочку, собираясь затолкать таблетки ей в рот.
— Стойте! — закричала она. — Это я их туда положила! Они мои!
Уэйн отпустил девочку и выпрямился, ощерившись на Сейдж.
— Что ты сказала?
— Я не знала, что это такое, — тяжело дыша, стала оправдываться Сейдж. — Поэтому и не стала принимать пилюли. Хотела бросить на пол, а они упали в тележку.
— Не трынди, — скривился он. — Это те же самые пилюли, которые ты пьешь каждый день.
— Я… я забыла.
Уэйн протянул ей таблетки:
— Ну, теперь вспомнила? Глотай давай.
Сейдж отступила, помотав головой.
— Глотай, или отправишься в яму.
— Пожалуйста, — взмолилась Сейдж, — не заставляйте меня!
— О, еще как заставлю, — пригрозил Уэйн, надвигаясь на нее. — Уж в этом не изволь сомневаться, мать твою. Можно по-хорошему, а можно по-плохому. Так что выбирай.
Давясь слезами, Сейдж протянула руку. Уэйн положил таблетки ей на ладонь и скрестил руки в ожидании. Она умоляюще поглядела на него.
— Я никуда не спешу, — заметил он.
— Но они мне не нужны, — возразила Сейдж. — Я ведь ничего такого не делаю.
— Ага, конечно. Все утро нарываешься, чтобы тебя сослали в яму. Я уже начинаю думать, что тебе там нравится. Давай уже глотай эти долбаные таблетки.
— Но мне нечем запить, — пролепетала она.
— Какая жалость, — ухмыльнулся Уэйн. — Надо было раньше подсуетиться.
Закрыв глаза, из которых катились слезы, Сейдж сунула таблетки в рот, запрокинула голову и с усилием глотнула. Таблетки были шершавые и зернистые, как мел, и чуть не застряли в горле. Она глотнула еще и еще, пока лекарство наконец не проскользнуло внутрь.
— Ну вот, молодец. Ведь насколько все проще, когда делаешь, что скажут, правда? Теперь сядь и нишкни, — рыкнул Уэйн. — И чтобы ни звука от тебя сегодня слышно не было. — Он повернулся и пошел прочь.
Вернувшись в дальний угол зала, Сейдж снова опустилась на стул, терзаемая страхом. Травка и алкоголь — это одно, но таблетки — совсем другое. Она никогда не нюхала кокаин и даже валиум не глотала, но видела эффект наркотиков на других. И он не всегда был приятным. К тому же ее до смерти напугал фильм «Скажи „нет“ наркотикам», который им показывали на уроке здоровья. Она впилась пальцами в ляжки, оглядела комнату, полную воющих, дергающихся, машущих руками пациенток, и приготовилась к скверному приходу. Девушка, у которой чуть раньше случился припадок, лежала на диване неподалеку от нее, по-прежнему повернув голову набок и закрыв глаза. Она казалась мертвой. Паника пронзила Сейдж с головы до ног, электрическим разрядом пробежав по нервам.
