Грязь - Миллер Рекс (книги полностью бесплатно TXT) 📗
— Что все это значит?
— Это не моих рук дело, поверь. Это все начальство. Они хотели списать на этого типа все преступления, в том числе и убийство Сильвии Касикофф.
— Эти ублюдки...
— Нет, — с горечью прервал его Арлен. — Не беспокойся. Я уже сказал всем, включая этих задниц, что это нечестная игра, что дело еще на нуле. Ты можешь опровергнуть их сообщение. Эти наглецы ждут тебя в одиннадцать. Так что у тебя есть еще сорок минут, чтобы выкинуть всякую чушь из головы, проснуться и привезти свой героический зад сюда, чтобы порадовать начальство. Я найду тебя потом, хорошо?
— Ладно. Увидимся.
Он приехал туда через полчаса, гладко выбритый, во вчерашнем костюме и чистой рубашке, приготовившись к ожиданию, однако вскоре его провели по красному ковру в кабинет шефа.
— Джек Эйхорд, — обратился к нему пожилой человек, разбрызгивая слюну, — поздравляю с тем, что вы раскрыли это сложное дело!
— Спасибо, сэр, но я не думаю, что оно раскрыто.
— Садитесь, Джек. Хотите кофе? — Несмотря на то что Эйхорд, поблагодарив, отказался, он позвонил и вошел секретарь с подносом.
— Два куска сахара. — Это прозвучало утвердительно. — Джек, конечно, оно еще не раскрыто, конечно, нет. Но это знаем только мы. Другое дело, общественность — у нее иное отношение к делу Касикофф.
Вошел молодой человек без стука и объявления. Джек видел его прежде: он был из пресс-группы.
— Ролли, ты знаешь нашего знаменитого Джека Эйхорда, ведь так. Ролли Маргулис — наш сотрудник, курирующий связь с прессой. Ответственный за информацию, — пояснил он.
— Точно так.
— Рад вас видеть.
— Ролли, Джек обеспокоен тем, что мы дали неверную информацию об убийстве Касикофф.
— Джек, я представляю, что вы чувствовали сегодня утром. Но поверьте! Мы все обдумали, и это единственный путь. Мы хотим, чтобы вы поддержали нас. Повторяю, это единственный выход. С газетчиками мы поработали, но у нас осталось много проблем. Дело в том, что Чарльз Мейтленд был убит прямо у своего дома, и мы ничего не смогли сделать. Кто-то, по всей видимости, совершил это преступление в надежде, что его спишут потом на “Убийцу Одиноких Сердец”. — Маргулис взглянул на О'Херина, который внимательно слушал их разговор, — сейчас полиция выглядит в крайне невыгодном свете. Нас всех причесали под одну гребенку. Люди напуганы до смерти и поэтому они на это купились. Это единственное, что может хоть как-то обелить нас всех.
— Я понимаю. Однако, когда парень совершит новое убийство и вырвет еще одно сердце, вы опять опростоволоситесь. Не думаю, что мы будем иметь что-либо, кроме проблем. Это не выход, мы ничего не выиграем.
— Позвольте мне высказаться, — вмешался О'Херин. — Мы выиграем от этого, Джек. Если преступник опять кого-нибудь убьет, все будут считать, что это убийство — подражательство. — Розовые щеки шефа светились невинностью. Гладкие, как задик ребенка, подумал Эйхорд.
— Слишком слабая надежда.
— Хорошо, мы просим вас примириться с этим, — услышал Эйхорд. — Это просьба всей нашей пресс-группы. Пожалуйста, примите эту игру. Мы хотим, Джек, — продолжал Ролли, — чтобы вы поддержали нас. И поскольку вы нам не подчиняетесь, с вашей стороны это будет одолжением. Вы расскажите прессе о том, как все это было, о хорошей работе полицейских и все такое, — а потом отсылайте всех к нам. Мы уже сообщили об аресте Трайернайта прошлой ночью. Об этом писали все газеты, и было бы странным, если бы вы начали говорить еще о каком-то преступнике. Вы знаете, что он убил мальчика, и поэтому рассказать об этом будет нетрудно.
— Вы не забыли, что экспертиза не сравнила охотничий нож с другими орудиями убийства?
— Ну да! Позор этим экспертам, не могут нормально выполнить свою работу! Кажется, там что-то случилось — знаете, они очень заняты. С головой в работе. Я слышал, что лаборатория переезжает. Считаю, что не стоит особо волноваться из-за каких-то огрехов в тестах, которые противоречат вашей версии.
— Не думаю, что эти огрехи исчезнут. Таково мое мнение. — Эйхорд буквально кипел от ярости.
— Отлично, Джек, — вновь вмешался О'Херин, — мы очень высоко ценим ваше мнение. Но ведь мы должны быть заодно, не так ли?
— Безусловно, — процедил он.
— Мы хотим, чтобы вы дали интервью программе “Чикагский восход солнца”, которую обычно смотрят все горожане. Вы, может быть, знаете эту программу? Ее ведет молоденькая девушка Кристи Саммерс по тридцать первому каналу. Обычно они приглашают местных знаменитостей, политических деятелей, спортсменов, еще кого-нибудь, задают им вопросы. Отличная программа — никакой халтуры, очень хорошо отработанное, превосходное шоу. Мы хотим, чтобы вы туда поехали и рассказали об убийствах.
— Вы шутите?
— Нет! Или вы сядете и будете отвечать на вопросы представителей крупных газет, радио и телевидения в Чикаго, или мы организуем какую-нибудь пресс-конференцию, где вам придется отстреливаться от газетчиков. Тогда можете поставить на себе крест. Вы ведь не желаете делать этого? Мы вам предлагаем лучший выход. Хорошее, безопасное интервью. Только одно, и все. Пройдет время, и наше дело перестанет кого-либо интересовать.
— До тех пор, пока он опять не убьет кого-нибудь и не вырвет сердце.
— Тогда мы займемся проблемой вплотную. Хорошо?
— Вы меня уговорили.
— Отлично. А теперь поговорим о том, как вы раскрыли убийство Сильвии Касикофф.
Интервью, которое записали около восьми часов на следующее утро на видеопленку, должны были показать по телевидению в семь вечера. Эйхорд приехал на студию с Ролли Маргулисом. Ему пришлось уступить требованиям гримерши, которая слегка подкрасила его, затем он прошел в зимний сад, чтобы пробежаться по вопросам, которые собиралась задавать ему Кристи Саммерс. Двенадцать пар глаз устремились на Джека, когда он сел и женщина представляла его. Это были журналисты типа директоров-распорядителей, люди особого сорта, с которыми раньше он никогда не сталкивался, такого плана, как Кристи, Ролли, женщина, которая познакомила его с основными вопросами, чтобы в ходе встречи не возникло никаких неприятных сюрпризов.
Главная студия, где шла запись, напоминала огромный ярко-голубой склад с массой кабелей на полу, полный камер и сигаретных окурков; но зато другая сторона зала, где висело название программы: “Чикагское восходящее солнце”, сияла чистотой. Эйхорд вступил на большое деревянное возвышение, содержащее все необходимое для предстоящего шоу. Два прожектора ярко высветили его, и Эйхорда прошиб пот.
Но главный сюрприз ожидал его впереди. Большим и весьма неприятным сюрпризом оказался дядя Джордж, герой, который играл роль Великого инквизитора. Дядя Джордж являлся одним из тех странных, выживших из ума стариканов, которым удалось пробраться на телевидение и застрять там.
Хотя Джордж Кшитска был не чем иным, как грубым, уродливым, с садистским лицом старым грубияном, в Чикаго он стал телевизионной звездой, любимцем публики.
Его звездный час наступил, когда тридцать первый канал начал показывать одну из его авторских программ под названием “Эхо”. Написал сценарий и осуществлял постановку директор станции Харлоу Боггс, который презирал людей, гнавшихся за наживой. Он создавал передачи, которые обычно нравились зрителям. Он и не предполагал, что Джордж Кшитска когда-либо выйдет в эфир и будет иметь такой успех.
Кшитска дал интервью перед съемкой, все как положено, ничего необычного, но когда пришло время записывать его “Эхо”, с ним что-то произошло. Будто что-то зажглось внутри старого мизантропа. Он буквально заразил всех присутствующих своим самообладанием, зажигающей энергией, интеллигентностью.
Он прочитал своему гостю “Открытое письмо от дяди Джорджа дяде Сэму” и в течение отведенного ему эфирного времени представил как Соединенные Штаты, так и свой тридцать первый канал в качестве неразумных институтов, каковыми они в сущности и являлись. И, конечно, определенная часть зрителей была потрясена. Студия разрывалась от телефонных звонков, зрители хотели чаще видеть на экране дядю Джорджа.
