Как стать плохим (ЛП) - Боукер Дэвид (библиотека книг .TXT) 📗
Милое местечко. Мы там вчера были. А завтра поедем в Уолсингем — молиться о чуде.
Прелестною каком чуде?
Будем молиться, чтобы Бог сделал нас интересными людьми.
Да, это действительно было бы чудом.
На столике в коридоре лежала книга «Чем заняться в Норфолке и Суффолке». Тоненький томик. Тот самый обеденный гонг по-прежнему стоял на входе в кухню. Каро решила, что было бы здорово звонить в него перед едой. Первым же вечером, заслышав гонг, я вошел в столовую и обнаружил на накрытом столе пакет с чипсами.
Позже, когда мы лежали в комнате наверху, я признался, что дом кажется мне немного зловещим.
— Да ладно тебе, — сказала Каро.
— А как же все эти пустые спальни? — спросил я.
— И что такого? Представь себе, что там спят люди.
— Так еще хуже.
— Ну хватит, — сонно попросила Каро. — Мы тут не насовсем. Просто отдыхаем.
— Каро, мы не отдыхаем! Мы спасаем свои гребаные жизни!..
Но Каро уже спала. Я лег рядом. Глаза слипались, однако заснуть я не мог. Я прислушивался к шуму моря. Затем донеслись шаги, кто-то запел. Кажется, пьяный. Потом раздался скребущий звук — словно кто-то пытается вставить ключ в замок, но никак не может попасть. Хлопнула дверь, все стихло.
Через несколько минут я услышал странный шорох будто из-под половиц. Я сел и прислушался, но шорох уже смолк. Спать мне окончательно расхотелось.
Часа в три я встал и уставился на занавески. Фонари не горели, осколок луны отбрасывал бледные тени на площадь. Я заметил, что на той стороне парковки кто-то сидит. Учитывая поздний час и расстояние, сложно было сказать, мужчина это или женщина. Впрочем, кто бы это ни был, сидел он очень тихо. Неужели кто-то из Матеров решил полюбоваться обожаемой ратушей?
Я смотрел, а незнакомец тем временем встал со скамейки и скользнул за ратушу — плавно и медленно; с трудом верилось в то, что это человек, а не тень.
* * *
На самом деле в деревне было не так уж и плохо. На образцовом пляже рядочком выстроились пастельные домики. Каро отчаянно старалась мне угодить и сняла желтый домик до весны. В комплект входили пляжные кресла, кухонная утварь и небольшая газовая плита.
— Если не хочешь купаться, — сказала Каро, — сиди в домике, жри наркотики и занимайся самокопанием.
До этого дело не дошло.
Безделье, море, небо и полное отсутствие ответственности стало сказываться. Скука и разочарование отступили, на смену им пришло просветление. Подобного я не испытывал с тех самых пор, как подарил свою девственность Каро. Это чувство сочетало в себе облегчение, оптимизм и странную веру в доброту всего сущего.
Я поддался очарованию деревни. Забавно было чувствовать себя самой ленивой парой на всем побережье. Мы смотрели на море, играли в дурацкий гольф и скармливали деньги игровым автоматам. Я обнаружил нечто любопытное: чем больше мне было плевать на выигрыш, тем больше я выигрывал. Я получал ребячливое удовольствие от выхода из игры на пике удачи. Скудный выигрыш уходил на газету или шоколадку.
На третий день я рассказал Каро о своих чувствах. Мы как обычно шли по пляжу. Погода стояла ветреная, но сухая. Северное море подкатывалось прямо к ногам.
— Вот что странно, — заговорил я. — Я не чувствую вины за смерть Уоррена или твоего отца. Я думал, нас будет мучить совесть… Ни малейших угрызений.
— А потому, что они заслужили смерть, — легко отозвалась Каро. — Я же тебе говорила. Не стоит горевать по ублюдкам. Впрочем, особенно радоваться тоже не надо.
— Что-что?! Да ты прыгала от восторга, когда узнала, что твой отец помер.
— Нуда. С тех пор я многое переосмыслила. Теперь я ему больше сочувствую. Он понятия не имел, как обращаться с людьми. Хуже всего, что он никого не сделал счастливым. И сам это знал.
— Тебя он осчастливил своей смертью, — заметил я.
— Нет, Марк, — сказала Каро, целуя мою руку. — Ты единственный, кто способен сделать меня счастливой.
На обратном пути мы подошли к залу игровых автоматов, и Каро опустила монетку в автомат с предсказаниями. Из прорези выскочила карточка с пророчеством.
На этой неделе ждите размолвку. Вам есть что сказать, но, возможно, Вы скажете это не тому человеку. Вероятна вечеринка или семейное торжество. Хорошее время для начала проекта, плохое — для завершения. Ничего страшного.
Фраза «ничего страшного» меня зацепила. Я громко рассмеялся. Каро даже не улыбнулась.
— Надеюсь, ты не принимаешь этот бред всерьез, — спросил я.
— Да нет, — покачала головой Каро. — Просто я верю, что некоторые вещи предопределены.
— Тогда, выходит, ты веришь, что я вернулся, чтобы спасти тебя.
— Вот именно. Если бы не ты, отец женился бы на жирной заносчивой сучке, я осталась бы без денег, и Плохой Иисус трахал бы меня в задницу до потери пульса.
Я остановился и поглядел на нее.
— Значит, вот чем вы занимались?
До этой минуты мне удавалось держать ревность под контролем, теперь же слова Каро породили образ, который будет преследовать меня всю жизнь. Она заметила мою оторопь и поняла, что сболтнула лишнее.
— Извини.
— Надо было его тоже убить, — выдавил я сквозь зубы. — У меня ведь был шанс. Мог снести ему башку, и дело с концом.
Чтобы развеять мой гнев, Каро запела. Старая песня Дэвида Боуи — о том, как наполнить сердце любовью и не думать о прошлом! Я посмотрел на ее выцветшие волосы и блеклые глаза. Девчонка, с которой я встречался в школе, превратилась в киношную богиню. Я обнял ее так крепко, что почти переломил хребет.
Мы пошли обратно, взявшись за руки. Раньше я ни с кем не был так близок. Возможно, Каро чувствовала то же самое. Спрашивать я не решился.
Каро начала рассказывать мне про книгу по психологии, которую она читала. «Счастье за семь дней».
— Одно из худших названий в мире, — заметил я.
— А какие остальные?
— Какая разница? — Я пожал плечами. Каро радостно засмеялась.
— Вот! Ты мог бы составить список, но не стал. Хороший знак, Марк. Если верить книге, ты счастлив. Если человек составляет списки, значит, он держится за прошлое. То же и с коллекционерами.
— Все равно я буду собирать редкие книги.
— Но ты ни одной не купил с тех пор, как сгорел твой магазин.
— Куда спешить?
Каро принялась рассказывать про этот хлам, который она читает:
— Каждая глава посвящена определенному дню. В первый день надо простить себя. Во второй — окружающих.
— За что их надо прощать?
— За то, что они козлы.
Когда мы отсмеялись, Каро добавила:
— Нам смешно; значит, мы где-то ошиблись. Мы ждем, что люди проявят себя с худшей стороны, и ищем в них недостатки. В книге говорится, что можно повлиять на удачу, изменив отношение к окружающим.
— Постой-ка, — перебил ее я. — Нам ведь повезло, когда умер твой отец. А отношения к нему мы не меняли. Мне он не нравился. Ты его так просто ненавидела.
— Допустим, — согласилась Каро. — А вот вспомни, как ты поехал с Иисусом. Более подходящий пример. Ты поступил не логично — сел в машину к известному психу. Ты дал ему возможность доказать, что он не так плох. И что взамен? Скидка! Пятьдесят процентов! От криминального ростовщика!
— А еще я любезничал с его братом. И что взамен? Его брат взорвался в моей машине, а Иисус теперь хочет нас убить.
— Может, все благополучно решится.
— Каким образом?
— Будем хорошо себя вести.
— Черт возьми! А как же христианские мученики? Как же та женщина, которой сиськи отрезали? Им хорошее поведение погоды не сделало. Что скажешь?
— Ничего ты не понимаешь, — нахмурилась Каро. — Если мы станем лучше, мы оградим себя от зла. Если верить Кассандре Мэтленд, позитивные мысли блокируют негативные события.
— Что еще за Кассандра Мэтленд?
— Автор «Счастья за семь дней».
Я застонал. Неужели самая циничная женщина в мире стала самой легковерной?
