Сорок лет назад (СИ) - Володин Мирон (мир бесплатных книг .TXT) 📗
— Садись! Быстрее! — подстегнул он растерявшуюся Ашу и, как только за ней захлопнулась дверца, нажал на педаль.
С захлебывающимся ревом джип понесся вдоль ухабистой проселочной дороги, стараясь объезжать зияющие впадины, но при этом то и дело врезаясь снопами фар в придорожные кусты. Максим едва успевал выворачивать руль. Их немилосердно швыряло из стороны в сторону и высоко подбрасывало на ухабах. Аша ожесточенно вцепилась в поручни. Только на шоссе она вздохнула с облегчением.
Джип уверенно преодолевал подъемы и был устойчив на крутых поворотах. В первый же день, по дороге из Коломбо, он сумел оценить эту машину. Теперь, на ровной трассе, скорость давала о себе знать только благодаря ветру, затрудняющему дыхание, и мелькающим деревьям, высвеченным из темноты. Максим ощущал себя так, словно летел на крыльях. Он забыл это чувство с тех самых пор, как обнаружил себя в «КамАЗе», набитом бухтами кабеля вместо спирта, и с чужими документами на руках.
Аша наклонилась к нему и громко спросила, стараясь перекрыть свист ветра, стоящий в ушах:
— Что ты будешь делать дальше, когда уедешь отсюда? — сильный ветер относил ее слова назад, и ей пришлось повторить фразу еще раз, чтобы он ее расслышал.
— Знаешь, что я думаю. У меня есть паспорт на имя Петра Шемейко. Я вернусь под этим именем в Винницу и все разузнаю о нем самом. И не успокоюсь, пока не буду знать, как он умер и почему. К тому же, Винница — место, где, как я полагаю, меня станут искать в последнюю очередь.
— А деньги? Это все же далековато. У тебя есть чем заплатить за билет?
Вместо ответа Максим кивком головы показал на «бардачек».
— Открой.
Удерживая одной рукой руль, другой он смахнул на пол всякий хлам, наваленный сверху. Под ним оказался бумажник, набитый выглядывавшими купюрами.
— Чан всегда оставлял его там. Ты ведь должна была это знать.
— Я знала, — согласилась Аша.
Ее скромное признание вызвало на его губах улыбку.
— Здесь не так много, но все же хватит на билет в одну сторону. А еще я думаю, что это лишь незначительная прибавка к той сумме, которую дядюшка выложил за мой приезд на Цейлон. Если же она покажется ему слишком большой, то счет все равно будет предъявлен «баритону». И в самое ближайшее время их отношения здорово испортятся.
— О ком ты говоришь?
— О том, кто кинул дядюшку, заставив меня выдать себя за его племянника.
— Эти люди опасны? — спросила она с беспокойством.
— Да, — подтвердил он вполне серьезно, — они очень опасны.
Они были уже далеко от виллы. Небо начинало светлеть. Ночь обреченно сдавала позиции. Только обступивший с обеих сторон высокий лес еще бросал тень на дорогу.
Впереди в предрассветной мгле замаячили две светящиеся точки. Это были фары встречного автомобиля. Они быстро приближались.
Максим остановил машину, собираясь расспросить о дороге до ближайшего населенного пункта по пути в Коломбо. Скользнув по джипу светом фар, автомобиль резко завизжал тормозами и остановился метрах в двадцати позади них. С сиденья поднялся худощавый, полуседой человек дядюшкиного возраста, со светлым оттенком кожи. Издали окинув Максима внимательным взглядом сквозь очки в строгой оправе, давно вышедшей из моды, он спросил раньше, чем тот успел открыть рот:
— Вы, насколько я могу судить, и есть племянник мистера Пула?
Максим подошел поближе, удивленно присматриваясь к незнакомцу.
— Как вы догадались?
— Нет ничего проще, — незнакомец кивнул в сторону дядюшкиной машины. — Это же его джип.
— Ах да, конечно, — сконфуженно произнес Максим.
— А теперь объясните: что заставило вас отправиться мне навстречу? Дядюшке стало хуже?
— Простите, что вы сказали?
— Я спросил, что с мистером Пулом? Почему вы не дождались моего приезда?
Максим стоял совершенно сбитый с толку: что было нужно от него этому человеку? Его оторопелый вид надоумил незнакомца в старомодных очках кое-что ему объяснить. Правда, теперь в его голосе появились раздраженные нотки.
— Я его врач, Алистер Мак-Раст. Вероятно, вам приходилось слышать обо мне? Так что же тут непонятного? Меня попросили срочно приехать, поскольку у вашего дядюшки начался сердечный приступ. Ведь вы отправились за помощью, не так ли?
— Приступ?! — повторил Максим растерянно. — Боже мой, я ничего не знал об этом!
— Ах, вот оно что! Ну, тогда все становится на свои места, — внезапно смягчившись, подитожил Мак-Раст. — В таком случае, вам лучше вернуться и поддержать его своим присутствием… А впрочем, не смею давать советы. Поступайте, как считаете нужным. А мне, извините, пора ехать, меня ждет больной, — и он снова сел за руль.
— Доктор! — остановил его Максим. — То, что вы сказали, с дядюшкой — это… очень серьезно?
— А как вы думаете, отправился бы я ночью, да еще в такую даль, если бы счел это пустяком?
Машина врача прокатила мимо Максима, продолжавшего отупело смотреть ей вслед. Когда она скрылась из виду, он присел на обочине и прислонился к стволу дерева. Аша не отставала от него ни на шаг. С минуту оба молчали. Он знал, что все зависит от него, но в такой ситуации нелегко принять решение. Вдруг он что-то вспомнил и с размаха треснул себя ладонью по лбу.
— Письмо!.. Господи, оно же его убъет! Скорее!
Он уже без колебаний вскочил и протянул ей руку, помогая подняться с земли, а затем повлек к машине.
— Мы возвращаемся. Необходимо вернуться до того, как Чан войдет в мою комнату. Только бы успеть!
Хлопнули дверцы. Пока они стояли, мотор продолжал работать на холостых оборотах. Перескакивая с педали на педаль, Максим виртуозно развернул джип на узком шоссе.
— А теперь пристегни ремень.
Верхушки деревьев прочертил сизо-голубой фон предутреннего неба. Он выключил фары, в них уже не было необходимости. Опережая летящий джип, с востока быстро надвигался рассвет.
3.2
Максим столкнулся с Чаном в холле. Тот нес наверх ванночку с прокипяченным шприцом, и ему пришлось не заглядывая в свою комнату сразу же вместе с ним подняться к дядюшке.
В комнате стоял удушливый запах лекарств. Дядюшка лежал на подушках, кислородная маска наполовину закрывала его лицо. Врач готовился сделать укол. Чан несуетливо помогал ему практически во всем. Кажется, у него был определенный опыт в таких делах.
Маска не позволяла дядюшке разговаривать, однако, заметив Максима, он знаком попросил его подойти поближе. Максим остановился у кровати и нерешительно взглянул на Чана.
— Вашему дядюшке будет приятно, если вы немного посидите около него, — подсказал тот. — Возьмите его за руку.
Он сделал так, как советовал ему Чан. У дядюшки была очень слабая, почти безжизненная рука. Он смотрел Максиму в лицо, по его дряблым щекам медленно катились две слезы, и Максим чувствовал себя прижатым к стене этим взглядом и этими слезящимися глазами. Мысленно он подбирал какие-то слова, но, что-бы ни придумал, от них за версту несло дешевой подделкой. Нечего было и надеяться на то, что его отсутствие, а точнее, попытка к бегству останется незамеченной. Но самое главное, он не знал, видел ли дядюшка его письмо или до этого еще не дошло.
Врачу понадобился доступ к больному, и он попросил его отойти в сторонку. Максим подчинился с большой охотой. Спустя некоторое время после того, как был сделан укол, Мак-Раст позволил дядюшке ненадолго снять маску.
— Хочешь что-то сказать, Джонатан?
— Не переусердствуй, — с трудом проговорил дядюшка. — Тебя все равно не будет в моем завещании. Только сумасшедший решится оставить собственному врачу хотя бы одну рупию.
— Снова за старую песню? Джонатан, сколько раз я должен повторять: ты не бережешь себя. Выбирай: или ты будешь меня во всем слушаться, или я отказываюсь тебя лечить.
— Чертов Мак-Раст! Ты же прекрасно знаешь, что от твоего лечения ровным счетом никакой пользы!
— Будем считать это неудавшейся шуткой, — хладнокровно ответил тот.
