Синтия - Фаст Говард Мелвин "Э.В.Каннингем" (книги полностью txt, fb2) 📗
А вдруг они вообще не принимали никаких серьёзных мер предосторожности, спросил я себя. Вдруг замыслы толстяка осуществятся, и я окажусь соучастником кражи Рембрандта, который стоит два миллиона долларов? В плане Ковентри не было ничего сверхъестественного. Более того, его несомненным достоинством была абсолютно идиотская простота. Он мог сработать именно так, как и предполагали мошенники.
По их замыслу, Ринго и Малыш Билли будут дежурить на улице. Они наймут лимузин на семерых пассажиров — в городе время от времени появляются такие яхты на колёсах. В машине будут девушки, похоже, связанные и с кляпами во рту. В этом лимузине они подъедут к выходу из музея на 81-й улице, чтобы подобрать нас с картиной. Под нами я имею ввиду Джо Эрпа, Фредди Апсона и себя самого. У меня не хватило ума позволить им самостоятельно вломиться в музей и оказаться пойманными с поличным. Нет, мне понадобилось поразить их своей осведомлённостью и добиться того, что теперь я включён в команду налётчиков, которая будет прятаться под кроватями в американской галерее до семи часов.
В семь мы вылезем из-под кроватей, я разыщу и выверну пробки, мы пройдём в зал Рембрандта, устраняя охранников, если таковые попадутся у нас на пути, всеми мыслимыми средствами, возьмём картину, выйдем из музея на 81-ю улицу, нырнём в лимузин и, несмотря на тесноту, поедем в Бронкс. В Бронксе, на 171-й восточной улице есть гараж, который принадлежит Ковентри. В гараже стоит трейлер. Картина окажется погруженной в трейлер, и вместе с прочими товарами мы начнём своё путешествие в Техас. Относительно наших собственных передвижений после этого толстяк, понятным образом, проявил сдержанность. Лично я не принял бы страховку на нашу жизнь — то бишь на меня и девушек — даже если бы взносы составили девяносто процентов от страховой суммы.
Короче, план был составлен, но наши шансы уцелеть были плохо связаны с тем, удастся он или нет.
Все эти невесёлые мысли крутились в моей голове, когда я ехал к музею в компании двух пионеров техасской культуры, Фредди Апсона и Джо Эрпа. Сегодня был вторник, а всё это началось пять дней назад из-за того, что богатая и никем не любимая девица влюбилась в молодого человека с помощью компьютера. Пока что я ещё не пустил в ход своё секретное оружие, которое было помощнее пистолетов сорок пятого калибра, беретт, стилетов и прочих инструментов насилия, а именно восемьдесят пять тысяч долларов в чеках. Сейчас мне вдруг пришла в голову мысль попробовать ими воспользоваться. Но поскольку впереди за рулём сидел Малыш Билли, а толстяк с ним рядом, я решил не торопиться. Я был в руках судьбы, мне ничего не оставалось делать, как сидеть и бояться.
Об этом лишний раз напомнил Ковентри.
— Учти, Харви, что ты сейчас нежный цветок прерий и тебя легко загубить.
— Именно это я и чувствую, — согласился я.
— Я в том смысле, что если ты попробуешь задать стрекача, а Фредди и Джо тебя не сцапают, девицы в наших руках.
— Постараюсь не забыть об этом, — пообещал я.
— С другой стороны, Харви, не забывай, что ты вестник будущего, так сказать. Мы в Техасе любим смотреть на вещи с разных сторон. Канули в вечность времена угодничества перед мафией. Босс мафии на дне реки Гудзон. Мы возвращаемся к истинным американским ценностям. Ты понимаешь, о чём я?
— Да, сэр, вполне.
Толстяк заворочался на сиденье и уставился на меня. Мы уже подъезжали к музею — машина свернула с 83-й улицы на подъездную аллею. Секунду-другую он задумчиво созерцал мою физиономию, затем сказал:
— У тебя что-то бледный вид, Харви. Ты не в форме. И руки у тебя дрожат. Это нехорошо.
Я схватил правой рукой левую и объяснил, что у меня и правда немного дрожат руки, когда я нервничаю.
— Держись, Харви, сейчас надо быть в форме.
— Хорошо, сэр.
— Запомни — вы выходите в семь. Вам потребуется на всё про всё минут пятнадцать. Четверть восьмого мы вас ждём. Выходите из музея — и сразу в машину.
Коротко и ясно.
Мы вылезли из лимузина и пошли к музею. С одной стороны от меня был Эрп, с другой — Апсон. Мы вошли в музей, изображая из себя туристов. Не знаю уж, насколько нам это удалось. Мы заглянули в египетский зал, но мои спутники отнеслись к древнему искусству весьма прохладно.
— Старьё какое-то и плохо сохранилось, — заметил Джо Эрп.
— Я знал старика-мексиканца в Эль Пасо, он делал неплохие каменные надгробья, — припомнил Фредци Апсон.
Мы свернули налево, прошли через зал, где была собрана коллекция японского оружия. Оттуда мы попали в главный оружейный зал. Хотя ребята явно были в музее и раньше, этот зал они увидели впервые.
— Здорово, да? — сказал Джо Эрп.
Они заворожённо смотрели на фигуры в латах на деревянных конях. Наконец, Эрп спросил меня:
— А что они делают?
— Хотят проткнуть друг друга большими прутьями, — пояснил я.
— Осёл, это же рыцари короля Артура, — разъяснил Фредди Апсон, после чего мы направились в американскую галерею. Мы задержались перед витринами, в которых были выставлены на обозрение длинные кремнёвые ружья, затем пошли по залам. Охранник, попавшийся нам, оглядел нас без малейшего интереса, и я подумал, что если бы управлял музеем, то первым делом уволил бы этого недотёпу. Тот, кто встретил в музее двух бандитского вида верзил техасцев, а между ними бледного детектива из страховой компании, не имеет права дальше работать в службе безопасности.
Мы прошли один зал, где была кровать, потом второй. Мы поднялись по лестнице этажом выше и увидели снова зал с кроватями
— Какая кровать вам нравится больше? — спросил я.
— Ты уж сам выбирай, Харви.
В чём техасцам не откажешь, это в вежливости. Я выбрал зал, где не было ни посетителей, ни охраны и ткнул пальцем в кровать.
— Ладно, — сказал Эрп. — Годится.
Мы тут же залезли под неё. Я-то поместился там легко, но вот сапоги моих подельников высовывались наружу.
— Подтяните ноги, а то сапоги видать, — сказал я ребятам.
— Правда? — Апсон и Джо подтянули колени так, что я оказался зажат как в тисках.
— Не очень-то здесь удобно, — посетовал я.
— Потерпи, это не надолго.
— Нарушается кровообращение.
— Такие, как ты, Харви, могут жить без кровообращения.
Послышались шаги, и мы замолчали. Я увидел в щель между полом и кроватью, что по залу прошёл охранник. Приближалось время закрытия и посетителей делалось всё меньше, чего никак нельзя было сказать об охране. Лежать под кроватью было неудобно и тесно. Техасцы были вроде и вымыты, и выбриты, но от них всё же пахло стойлом — может, оттого что они ходили в тех же сапогах, в каких и ездили на лошадях, а может, всё это мне почудилось. Мне и раньше случалось попадать в необычные ситуации, но всё это никак не могло сравниться с тем, что происходило сейчас: я лежал под кроватью восемнадцатого века в американской галерее музея «Метрополитен» с двумя ковбоями весьма ограниченных умственных способностей.
Ситуация была непростой, и я попытался отнестись к ней философски. Я даже попробовал завести разговор шёпотом со своими партнёрами в отчаянной надежде на то, что мой шёпот услышат не только они, но и охранник, а так же и на то что вышеуказанный охранник откроет огонь по моим дружкам. Я заметил вслух, что ситуация сложилась нестандартная.
— Как бы крыша не обвалилась, — заметил Джо Эрп.
— Это, в каком смысле?
— А в таком, что ты лучше говори потише, а то мы с Джо тебе сломаем ребро-другое, как бы мне от этого ни стало тяжело на душе.
— У меня от этого на душе будет ещё тяжелей, — уверил я его хриплым шёпотом. — Но вообще-то разве ваша главная специальность — красть произведения искусства?
— Наша специальность — банки, — сказал Джо Эрп, — но мы можем переключиться на что угодно, если надо, верно я говорю, Фредди?
— Верно, — подтвердил Фредди.
Оба повернулись ко мне и дышали прямо в лицо. Им обоим не мешало бы почистить зубы. Ковбои часто рекламируют сигареты, но вот что-то зубную пасту никогда.
