Инкуб, или Демон вожделения - Рассел Рэй (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
«Мы хотели бы проклясть его, отправить его душу в ад», – звучали вновь и вновь в его ушах слова священника. Тим всей кожей чувствовал, что, говоря это, Китон глядел прямо на него, а разве не ему были адресованы слова о ненависти и гневе к «человеку, который в угоду своей похоти так жестоко отнял их жизни».
Сколько он помнил себя, столько же помнил и бесконечные рассуждения тетки о его, якобы испорченной крови. Она отравляла его жизнь рассуждениями о злой матери Тима. Впрочем, он никогда ей не верил. Он был еще совсем маленьким, когда мать умерла. И тем не менее он помнил ее нежной женщиной, с мягкими руками, спокойным голосом. Она ласково целовала его и утешала, если случались с ним обычные детские несчастья.
Но что, если рассказы тети были все же правдой? Если его мать была злым гением, произошла от женщины, которая связалась с нечеловеческим существом?
Женщина на дыбе: это лишь кошмар или все же генетическое воспоминание о его предках? Этот монстр с жуткими глазами и вызывающим членом? Может, и это существо было его предком?
От ненастья и волнения он продрог до костей и кутался в плащ. Голос священника все еще звучал. «Нет», – сказал себе Тим. Представления его тети о зле были смесью наивных суеверий, ревности и невежества. «Отвратительные обряды» и «бесовские» действия, которые она приписывала всегда его матери, наверняка на самом деле были чем-то другим. Он понял это только в последние месяцы. Разозлившись на то, что Агата постоянно поливает грязью его мать, Тим не так давно потребовал от нее конкретных примеров, свидетельствующих о деградации, как называла это тетя, покойной. Агата пыталась уйти от прямых ответов, но Тим настаивал. И, наконец, она сказала:
– Ну хорошо. Меня тошнит, когда я думаю об этом. Ни один порядочный человек не стал бы говорить об этом. И уж, конечно, не тетке описывать это своему племяннику. Но ты меня вынуждаешь, так слушай. Давно, когда ты еще не родился и когда твои родители жили здесь, однажды вечером я решила поговорить с твоим отцом наедине. Я выбрала время, когда твоя мать, как мне казалось, находилась в гостях – у нее было очень много друзей, у хорошеньких женщин всегда так. Я пошла в комнату Мэтью и открыла дверь… – Агата замолчала и отвернулась от Тима. – Как бы это сказать? Она не была в гостях. Она была с ним. Они были так заняты друг другом, что даже не заметили меня. Я тотчас же прикрыла дверь. В комнате было почти темно, горела лишь одна лампочка. Они никогда не узнали, что я видела их грязный ритуал. – Последние слова из своего разоблачения тетя выпалила на одном дыхании, – она была голая. И он тоже. Он сидел в кресле, и эта женщина… стояла перед ним на коленях… и делала это… такая гнусность… разврат… Я не могу говорить. И, Господи, прости его, он наслаждался этим. Она его развратила, затащила в свое болото…
Ее рассказ развеселил Тима. Он с облегчением рассмеялся, и Агата пришла в ужас от его хохота. Проявление нежности, подарок жены мужу, любовная награда, которую бы Дженни не задумываясь преподнесла Тиму, была извращена в воображении тети и преувеличена до титула «ритуалы», которые Агата так часто и мрачно вспоминала. Наконец все стало ясно. И это только сделало мать ближе и человечней для него.
Преподобный Китон продолжал отходную, но мысли Тима все еще были заняты другим.
«И все же, – повторял он себе в смущении, – кое-что в рассуждениях тети может быть и правдой. То, что мнимая постыдная тайна оказалась невинной любовной сценой, само по себе еще не доказывало, что его мать не совершала других грехов».
Тим дождался окончания всех трех церемоний. Когда церковный двор опустел, он в одиночестве зашагал вдоль укрытых туманом надгробий. Наконец нашел то, что искал.
«Кейт Довер Галэн. Любимой жене и матери».
Тим опустился на колени у могилы. Дотронулся до камня, погладил его, прижался щекой к холодной шершавой поверхности, с благоволением поцеловал его. На глаза навернулись слезы. «Мама, – произнес он, – скажи мне, что делать». И в то же мгновение, как монета в щель автомата, ему в голову буквально проскочила мысль. Теперь он точно знал, как поступить.
26
План Джулиана осуществился в субботу, после похорон.
– Не рассказывайте Хэнку Валдену больше того, что ему нужно знать в интересах расследования, – посоветовал Док. – Просто скажите, что у вас есть план, как выкурить этого насильника, и опишите детали. Но только не вздумайте посвящать шерифа… в вашу теорию ИНКУБА. Вы его потрясете. Он решит, что у вас не все дома, и перестанет слушать дальше. Хэнк не дурак, но навряд ли способен все это воспринять. Впрочем, как и я…
Джулиан последовал совету доктора, когда они встретились с Хэнком и Клемом в офисе шерифа. Он обрисовал свой план достаточно практически:
– Мы никогда не знаем, где произойдет очередной удар. Поэтому и не готовы к нему. Я предлагаю точно очертить место нового преступления.
– Каким образом? – бросил лаконично Хэнк.
– Надо собрать женщин Галэна вместе. Каждую женщину и каждую девушку, буквально всех лиц женского пола, и запереть их в одном месте.
– В нашей крошечной тюрьме они все не поместятся. Где вы найдете такое большое помещение? – спросил Клем.
– Я уже нашел его, – ответил Джулиан. – Это общежитие Галэнского колледжа. Сейчас летние каникулы, и оба здания – мужское и женское – пустуют. В вашем маленьком городке не так уж много женщин. Там будет достаточно места для них, если расселить по два или даже по три человека.
– Продолжайте, – попросил Хэнк.
– Мы даем им недельный запас еды. Конечно, увеселений у них там не будет, но перекантоваться семь дней все же можно. Необходимо все окна забить, а двери загородить и забаррикадировать изнутри Только сами женщины смогут открыть их. Никакой возможности сделать это снаружи не будет. И мы попросим их не отпирать никому: ни собственным мужьям, ни отцам, ни братьям. Повторяю, никому. Связь с внешним миром только по телефону. А вокруг общежитий мы выставим круглосуточную вооруженную охрану. Вот и все.
Клем застенчиво улыбнулся:
– В городе в течение недели будет множество разочарованных мужчин и женщин, – хмыкнул он.
– Заткнись, Клем, – рыкнул шериф.
– Клем прав, – подтвердил Джулиан. – Как раз на это я и рассчитываю. Больше всех будет огорчен преступник. Ненасытные чудовищные сексуальные запросы принудят его искать способ их удовлетворения. А женщины будут только в общежитиях. Он начнет метаться. Попытается проникнуть в колледж. Вот тут-то мы его и схватим.
Хэнк медленно кивнул:
– Мне это нравится. Но ради приличия надо посоветоваться с Джо. Как-никак он мэр. Думаю, что согласится. Со стороны дам может, конечно, возникнуть сопротивление, как и со стороны некоторых мужчин. Но вряд ли это выльется в скандал.
– Действовать надо быстро, – сказал Джулиан, – преступник нападает только под покровом темноты, поэтому еще засветло женщины должны быть надежно спрятаны. И других дел достаточно.
– Предстоит побывать практически в каждом доме Галэна, – заметил Хэнк.
Док подчеркнул:
– Пускай из магазинов везут еду прямо в общежития.
Клем добавил:
– И еще электроплитки и обогреватели.
– О плотниках не забудьте, окна уже можно заколачивать, – сказал Джулиан.
Хэнк поднялся первым:
– Так что же мы здесь рассиживаемся, пора за дело!
На то, чтобы грубо, но достаточно прочно обнести «загон» ограждением, у мужчин ушло полдня. Но к закату работу завершили. Как Хэнк и предсказывал, были возражения против подобного плана. Но в конце концов наотрез отказалась отправиться в общежитие только одна Агата Галэн.
Я родилась в этом доме, – заявила она, – и не провела с того дня ни одной ночи под чужой крышей.
Чтобы не делать исключения, проблему ее заточения решили по-другому. Тим на неделю переехал в гостиницу, а двери и окна в доме Галэнов заколотили и укрепили. У дверей поставили новоиспеченного вооруженного охранника – Чарли Прескотта. В смене было еще три человека.
