Цвет страха - Мэрфи Уоррен (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗

— Кто?

— По предварительным данным, «миражи» наших ВВС.

Президент подскочил в кресле, словно подброшенный невидимой пружиной.

— Кто отдал приказ?

— Неизвестно.

— Соедините меня с генералом военно-воздушных сил! Немедленно!

Найти генерала не удалось.

— Что происходит? — спрашивал Президент у всех, до кого сумел дозвониться. — Сколь серьезны потери? Есть ли убитые и раненые среди наших граждан?

— Пилоты благополучно вернулись на базу, — отвечали ему.

— Я говорю о гражданах, которые находились на земле!

Ответа никто не знал. Бомбардировка состоялась от силы десять минут назад.

И вот позвонил министр культуры Морис Туре.

— Месье Президент! Мы получили шанс, о котором только можно мечтать.

— Вы с ума сошли! Наши самолеты разбомбили американский парк!

— Мы бомбили французскую землю. Это наше право.

— Нами разрушен символ американской культуры, находящийся на французской земле! — рявкнул Президент.

— Вы полагаете, это так уж плохо? Президент судорожно сглотнул, откинулся в кресле и заговорил спокойным голосом, пытаясь совладать с собой.

— Не хотелось бы мне сейчас с вами спорить. Американцы считаются нашими друзьями.

— Подавляющее большинство акций «Евро-Бисли» принадлежит Франции. Американцы нарушили массу соглашений, и парк за три года принес около миллиарда долларов убытка.

— Но ведь дела пошли на лад, — заметил Президент.

— За наш счет. Затраты Франции выросли до угрожающих размеров.

— Да, я видел ваши секретные цифры, — ответил Президент, не находя ничего удивительного в том, что министр культуры следит за расходами Франции на содержание «Евро-Бисли». Недаром же его открытие было объявлено культурным Чернобылем. — Насколько я понял, доходы парка возросли потому, что парижанам захотелось еще раз испытать чувство отвращения к чуждой культуре, прежде чем «Евро-Бисли» закроют. Либо отметить торжество Франции над американской безвкусицей.

— Это все пропаганда! У нас есть основания полагать, что наплыв парижской публики в Кляксу объясняется иными, куда более зловещими обстоятельствами.

— Вы сказали, «клякса»?

— "Евро-Бисли" — грязное пятно, расплывшееся на ярких красках нашей любимой Франции.

— Не могу не согласиться. В обобщенном смысле, разумеется, — пояснил Президент. — И тем не менее бомбить американские символы недопустимо. На дворе двадцатый век! Может быть, через поколение-другое нам удастся безнаказанно плюнуть в лицо американцам, но сейчас...

— Я располагаю разведданными, которые свидетельствуют о том, что «Евро-Бисли» путем дьявольского гипноза заманивает в свои сети наших сограждан и спокойно выкачивает из них франки, тем самым лишая их врожденного уважения к своей собственной культуре.

— Очень страшное обвинение.

— И вполне серьезное.

— Особенно если учесть международные последствия. Уж не хотите ли вы сказать, что «Евро-Бисли» — нечто вроде шпионского центра?

— Хуже.

— Военная база?

— Еще хуже. Культурная нейтронная бомба, распространяющая по всей Франции разлагающее излучение неслыханной силы.

— Продолжайте.

— Мои сведения весьма скудны, я знаю лишь, что в эту минуту «Евро-Бисли» опустел и никем не охраняется. Мы можем захватить его без всякого труда, практически без потерь.

— Захватить? Ради всего святого, объясните мне, зачем?

— Месье Президент, действовать следует незамедлительно. Надеюсь, вы понимаете, что мы угодили в политическую передрягу? Нами разбомблен американский тематический парк — в обычных условиях такие вещи трудно объяснить.

— Вы хотите сказать, невозможно, — с горечью отозвался Президент.

— Единственное, что мы в состоянии сделать, — это отыскать убедительные оправдания нашим действиям. Прикажите ввести в парк войска и раскрыть его секрет.

— Какой секрет?

— Яркий окрашенный свет.

— Что вы имеете в виду?

— Прошу прощения, но мне нечего больше сказать.

— Этого недостаточно, чтобы вступать в войну.

— Мы не можем позволить себе дожидаться реакции Вашингтона. Если вы хотите избавиться от возникшего затруднения, начинайте действовать незамедлительно.

Президент Франции прикусил дрожащую нижнюю губу, и на его передних зубах показались яркие капельки крови.

— Я должен подумать, — отозвался он.

— Время не терпит, — напомнил ему министр культуры и положил трубку.

Президент бросил взгляд на часы в своем кабинете в Елисейском дворце. Стрелки их неумолимо ползли, а хозяин все еще перебирал скудный запас козырей, которыми предстояло сыграть сегодняшнюю партию.

Глава 14

Когда оперативному агенту ОВБ Доминик Парилло сообщили о том, что ее отправляют в Соединенные Штаты Америки, первым побуждением девушки было хлопнуться в обморок.

Придя в себя, она тотчас подумала о самоубийстве.

— Не посылайте меня в этот ад! — с мольбой в голосе попросила она офицера, руководившего операцией.

— Мы делаем это во благо Франции, — суровым тоном заявил тот.

— Ради Франции я готова на все, — с пылом отозвалась Доминик. — Готова даже пожертвовать собой. Готова пролить кровь и выпить ее, только чтобы пролить еще больше крови за свою любимую страну. Сами знаете.

— Вы — одна из способнейших наших агентов, — заверил ее офицер. Разговор происходил в штаб-квартире ОВБ, в здании, получившем название «плавательный бассейн», поскольку его возвели над старым городским бассейном. — Ваша отвага зафиксирована во многих документах.

— Зачем же ломать мне карьеру, посылая в Америку?

— Подобное назначение не разрушит, а лишь ускорит вашу карьеру.

Доминик вцепилась длинным тонкими пальцами в свои рыжеватые волосы, словно намереваясь вырвать их с корнем. Зеленые глаза ее так и вращались, казалось, женщину охватил приступ падучей.

— В Америке я сойду с ума! Лишусь рассудка! Прошу вас, отправьте кого-нибудь другого!

— Других кандидатов у нас нет.

Доминик Парилло, проходившая в секретных документах ОВБ под кличкой Арлекин, уселась в кресло и руками прикрыла свои изящные колени. Теперь в ее повадке безошибочно угадывался высокий профессионализм.

— Что вы имеете в виду? — спросила она.

— Известно ли вам о запретной зоне под названием Клякса?

— Еще бы! Кто же не знает Кляксу? Клякса — и есть клякса. Но я впервые слышу, что ее называют запретной зоной. Неужели американцы закрыли «Евро-Бисли»?

— Наше ведомство внесло этот парк в список недоступных объектов. Туда проникают агенты, и... — Руководитель операции умолк, бессильно разведя руками.

— И не выходят?

— Выходят, — ответил офицер. — Но выходят... изменившимися.

— В какую сторону?

— Они выходят радостными и счастливыми.

— Разве это плохо?

Офицер взмахнул сигаретой, и голову его окутало хитросплетение струй табачного дыма.

— Они выходят оттуда, начисто позабыв о своей задаче — проникнуть в подземные камеры Утилканара и попытаться выведать секрет внезапного и упорного роста популярности Кляксы.

— Утилканар [14]? Впервые слышу.

— Американцы пытаются убедить нас в том, что это помещение для переработки отбросов и прочего мусора.

— Уж лучше бы они отправили на переработку весь свой парк! — гневно воскликнула Доминик Парилло.

— Наши агенты Папилье, Грилье и Сатюрель спустились в Кляксу и вернулись оттуда, нагруженные сувенирами от Бисли и совершенно неспособные исполнять свой долг перед Францией.

— Оттого, что их сделали счастливыми?

— Агент Грилье очарован до такой степени, что до сих пор не выносит критики в адрес «Евро-Бисли». Сатюрель вернулся до смерти напуганный и наотрез отказался возвращаться туда. Агента Папилье уже третий день непрерывно тошнит.

— Что же он там увидел, бедняжка?

— Он сумел описать лишь нелепую роскошь и слепящие огни Кляксы, но большего добиться от него не удалось. Кажется, говорил еще что-то о необычайно ярком зеленом свете.