Мороженщик - Миллер Рекс (читать полную версию книги .TXT) 📗
Из всего списка Эйхорд сделал отметки в трех местах:
"Адамс Хайден
Болен Вильярд +
Бриттен Морис
Картер Джерри
Каннингем Гарольд
Денненмюллер Майк +
Фрейдрихс Кейт +
Джибар Роберт
Джиллерспай Джефф
Говард Эдвин
Джеймс Феликс
Джонс Марк
Маллинз Грей
Нейджел Сэм
Роуз Льюис
Скамвей Алан
Шваб Дэвид
Смит Рик Трепассо Фил Уайт Блейк Вайсман Эбен Зоффутто Марио".
Ветеран Болен Вильярд был озлоблен против правительства Соединенных Штатов, общества в целом и всего мира. Он, сидя в коляске, пустился в разглагольствования о том, как он когда-то безуспешно пытался заставить Дядюшку Сэма заплатить за любительскую модель кресла и в конце концов ему пришлось самому собирать деньги по другим областям. Предположение, что он и есть Спода, было, конечно, безосновательным, но Эйхорд, поколебавшись, все же отметил его в списке под впечатлением убийственной ярости, исходившей от собеседника.
У Майка Денненмюллера были справки о наличии диабета, но отсутствовали документы за пятнадцать лет из последних восемнадцати. Его жизненный путь прослеживался только в течение последних трех лет, а до этого терялся в тумане. Факт ампутации ног делал из него маловероятного Споду. Впрочем, может быть, он нашел способ убивать, не вставая с кресла? Эйхорд считал это ненаучной фантастикой, однако на всякий случай поставил крестик у его имени в списке. Джека настораживала его манера поведения. Майк старательно пытался скрыть свою ненависть ко всем и вся под маской добродушия, и Эйхорду это казалось весьма существенным.
Если бы ему нужно было назвать человека, непохожего на Споду, но способного совершить убийство, то им несомненно оказался бы Фрейдрихс, несмотря на то, что ноги его были полностью парализованы. Невероятно озлобленный, он весь кипел, изрыгая вулканы ярости и ненависти. Интересный мужчина сорока одного года Кейт Фрейдрихс имел недоразвитого брата и объезжал в кресле игровые автоматы города. Эйхорду пришло в голову, что если он смог исхитриться получить опеку над недоразвитым братом, за которым непросто уследить, то вполне способен создать и железное алиби.
По словам Фрейдрихса, его парализовало после автомобильной аварии много лет назад, но в документах не было определенности. Эйхорд продолжал искать преступника очень тщательно. В одном он был уверен: Фрейдрихс был способен на все, совершенное Артуром Сподой, и пока на горизонте не замаячит кто-то другой, он останется главным подозреваемым.
Льюиса Роуза он из списка вычеркнул.
— Извините, — услышал Джек, обратившись к должностному лицу, — Льюис Роуз скончался в августе прошлого года.
Итак, осталось двадцать одно имя. Алан Скамвей. Самый маловероятный кандидат в подозреваемые. Он был широко известным дилером по продаже автомобилей, прочно обосновавшимся на местном телевидении, и одним из наиболее уважаемых граждан Бакхеда. Ребенком он был расклейщиком афиш для благотворительных заведений и сборщиком налогов в Бакхедском округе. Эйхорд вписал имя Скамвея в конец списка только потому, что ему этот человек очень не нравился, а кроме того, его инициалы совпадали с инициалами Артура Споды. Скорее всего, Джек поддался искушению внести его в список в надежде убедиться, что не каждая личность с коэффициентом умственного развития около семидесяти или более знает, что при смене имени в первую очередь нужно сменить инициалы.
Едва ли можно было аргументирование доказать, что Скамвей, несмотря на некоторые странности, настолько ненавидит человечество, что способен на убийство, тем не менее у него были неприятности с полицией в одном из штатов. Бакхедское Калифорнийское ничтожество — назвал его кто-то, да еще и калека. Торговля Скамвея «бьюиками» была, бесспорно, обдираловкой, но благодаря местному телевидению дела его шли успешно. Эйхорд с неохотой признавался себе, что чувствует некоторую толику уважения к этому человеку, своими успехами сумевшему доказать, что тот, кого считают непригодным инвалидом, может даже несчастье использовать с большой выгодой для себя.
Только один раз Джек случайно столкнулся с ним. Это произошло дождливым летним утром примерно год назад. Врачи вынудили Эйхорда взяться за гольф после многолетнего перерыва, и ему пришлось подчиниться. В управлении его задолбали монотонной, отупляющей, каждодневной работой без продыха, после чего он еще отправлялся гонять дурацкий белый мяч по гольфовым полям недорогих клубов и общественным площадкам для гольфа.
В ту дождливую пятницу его пригласили в Бакхедский окружной клуб сыграть на турнире в чью-то честь, да еще и рано утром перед работой, чтобы успеть до девяти. Просто издевательство.
Площадка для игры была обычной лужайкой. Он даже не представлял себе, где находятся флажки с номерами, и не попав в первую лунку, с энтузиазмом запулил мяч в широкое пространство яркой травы и отправился его разыскивать.
Он был у четвертой лунки, довольно далеко от здания клуба, когда летнее небо грозно почернело и разразилась одна из внезапных летних гроз, мгновенно промочившая его насквозь. Схватив свою клюшку, он помчался вслед за двумя игроками со смежного поля. Они, наверное, знали, куда бежать. Их целью, как оказалось, была маленькая хижина, одиноко стоящая на одной из симпатичных подстриженных лужаек. Двое мужчин, за которыми примчался и Эйхорд, шлепали внутри темной будки совершенно мокрые и что-то искали, слушая человека в инвалидной коляске, который приветствовал их словами:
— В нашем полку прибыло! Нашлись еще идиоты, которым с утра не терпится постучать клюшкой. — Все засмеялись. Эйхорд узнал часто мелькавшего на экране телевизора коммерсанта, торгующего автомобилями. Здесь он явно чувствовал себя как дома. Решив, вероятно, развлечь случайно собравшуюся компанию, он продолжил: — Господа! Я пригласил вас сюда этим утром, потому что мне есть что вам сказать. — В маленькой темной хижине прозвучала пара не слишком удачных шуток. — Я собираюсь воспользоваться тем, что все мы собрались здесь сегодня, — говорил Алан Скамвей, закатывая глаза к небу, — и поделиться с вами некоторыми жизненно важными секретами.
Один из незнакомцев стряхнул с сумки воду и достал из нее полпинты виски. Среди участников импровизированной конференции пробежал одобрительный шумок. Со стороны могло показаться, что компания приятелей собралась, чтобы распить бутылку. Из общей картины выпадала встретившая их в хижине женщина.
— Здесь темновато, лампа коптит, так что света не обещаю, но дышать можете свободно.
Мужчины молча и недоуменно посмотрели на сидящего. Кто-то неуверенно хохотнул.
— Леди, если таковые имеются, и джентльмены! Вы знаете, кто вы, а я — Алан Скамвей, ваш временный хозяин. — Он сопроводил свои слова соответствующим жестом. — Мой дом — ваш дом. Пожалуйста, не относитесь к данному месту, как к хлеву.
Эйхорд поблагодарил и отказался от виски, вернув бутыль владельцу, который быстро расправился с ней.
— Я собираюсь поделиться с вами некоторыми секретами, которые изменят вашу скучную и однообразную жизнь, — бодро разглагольствовал инвалид, обращаясь ко всем сразу.
Глядя в окно на беснующуюся грозу, Эйхорд обратил внимание на глубокие борозды, ведущие в хижину. «Что бы это могло быть?» — подумал он. И сразу понял: конечно же следы инвалидной коляски. Зачем, черт побери, человек, сидящий в ней, появился здесь — играть в гольф? Да еще в дождь?
— Я, по существу, демократ. — Он не сводил с Эйхорда немигающего взгляда. — Есть тут провокаторы? Или сыщики? Агенты ФБР по наркотикам? Осведомители, доносчики, вечно жующие копы? — Эйхорд улыбнулся. — Нет? Тогда беспокоиться не о чем. Этот похожий на корову лизоблюд, — он указал на глуповатого вида мужчину рядом с собой, — мой поверенный, он будет присутствовать здесь во время допроса. Кроме сомнительных политических связей и непростительного пренебрежения к правилам, я признаюсь и в других грехах. Я никогда не плачу взносов в книжный клуб. Я посылаю за книгами и всего за доллар приобретаю пяток отличных новинок. Ведь в следующий раз вам предложат их за 3,99 бакса. Я оставляю книги себе и никогда не отсылаю обратно. И так во всем. Я всегда жил широко. Вы видите, я довольно обаятелен, поэтому мне удалось устроить жизнь по своему вкусу, тем более что автомобильный бизнес меня не подводит. — Проникновенный голос и фальшивый тон беседы были точно такими же, как в его телерекламе. — Но прежде чем продолжить, я хочу узнать, чтобы не обидеть тонкокожих приверженцев этнических вероисповеданий: есть ли среди присутствующих неарийцы, или члены необычных сообществ, или религиозных сект, баптисты, масоны, протестанты, евреи, лютеране? Почитатели демонов? Защитники рептилий? Рыцари Колумба? Сторонники сексуальных меньшинств? Говорите сразу. Я не хотел бы никого оскорбить, если можно так выразиться, подозрением в чистоте происхождения. Есть ли среди нас представители негроидной расы? Испанцы, ирландцы, поляки, австралийцы? Гомосексуалисты, педерасты? Люди королевской крови, мессии? Итальянцы, португальцы, шведы, немцы, сербо-хорваты, краснокожие, моравы?..
