Джек на Луне (СИ) - Русуберг Татьяна (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
- Где ты, Джек? Вернись ко мне. Иначе мне снова придется ударить тебя. Ты же знаешь, я не хочу причинять тебе боль.
И я возвращаюсь. И остаюсь с ним до конца.
Оставшиеся две недели до начала школы Себастиан брал меня на башню еще раз шесть. В выходные он развлекался с матерью и отсыпался, а в будни его должен был ублажать я. Однажды мне попалось на глаза снотворное, которое отчим подсыпал ма – случайно, я просто искал пластырь в аптечке.По дури взял и выбросил пилюли в сортир. В ту ночь я спал спокойно. Но на следующую мать снова пускала слюни в подушку, а я узнал, зачем отчим держит на столе в башне бутылку с водой. Не догадываетесь, нет? А Себастиан мне объяснил. На практике.
Если бить пластиковой бутылкой, наполненной на две трети жидкостью или чем сыпучим, скажем, песком, то следов не остается. Зато чувство такое, что вот-вот коня двинешь. Что все рвется внутри. Я потом сутки в кровати отлеживался, матери сказал, что грипп. Сева даже дал мне передышку. А потом ничего, оклемался. И все началось по-новой.
Напрашивается логичный вопрос: как я это выдержал, да? Я теперь думаю, тому несколько причин. Отчим ломал меня не сразу, а по частям, с осторожностью. Как будто я был хрупкой стеклянной вазой, и он каждый раз откалывал от меня по маленькому кусочку – то тут, то там. Незаметно меня становилось все меньше и меньше, я менял форму, становился другим. Но все еще оставался в глубине какой-то уголок, куда Себастиану очень хотелось добраться, только острые грани мешали. Это разжигало в нем интерес, но это и спасало меня – до поры.
Знаете, есть такая песня, мне она больше нравится в обработке «Апокалиптики».
Ты пытаешься меня сломать,
Ты хочешь меня сломать
По кусочку –
Ты любишь так играть.
Я просто пытаюсь выжить,
Но ты на моем пути.
Пытаюсь выпутаться из лжи,
Но мне некуда идти.
Не отрицай,
Не говори, что это не так.
Борись с этим, сделай шаг.
Вот именно этого я и не мог – бороться. Чтобы бороться, нужно посмотреть правде в глаза, нужно признаться самому себе – вот в какое глубокое дерьмо ты вляпался, Джек. Наверное психолог лучше смог бы это объяснить - научными словами, навесив красивые ярлыки. Я же могу только сказать, как размышлял тогда.
В то время я не только сомневался в глубине дерьма, но и вообще в том, дерьмо ли это. Может, это просто теплая питательная среда? А то, что воняет, так это новый стойкий мужской аромат. Короче, сидел в говне по самое немогу, как птичка в бородатом анекдоте, и не чирикал.
Себастиан мозги мне затрахал, конечно, это верно. Так что многие из тогдашних моих мыслей вовсе и не были моими. Например, он внушил мне, что, если у меня встал, пока он меня щупал, то значит, мне все нравится, и я этого сам хочу. Еще этот скот мне навешал, что раз он в меня свой член не совал, то и изнасилования не было. Его послушать, так выходило, что у нас - легкие эротические игры с обоюдного согласия сторон. Сексшкола, блин, как по телеку показывали, только для несовершеннолетних. А то, что он меня лупил, - так это тоже просто часть игры. Тебе же это нравится, Джек? Тебе нравится, когда папочка тебя наказывает, когда ты непослушный?
Вот пишу это сейчас, и сам чуть не блюю. А тогда как-то притерпелся, притупилось все, вроде как надел на все тело здоровенную варежку для гриля - хватаешься за горячее, а не больно. Только и хорошего уже не чувствуешь, будто весь в вате. И когда других задеваешь – пофиг. Потому что шкура вроде целая, а изнутри выгораешь. Ходишь, как мумия, а мозги и сердце в кувшине, а кувшин... Ну, не в пирамиде, так в башне, под замком. И ключ у Счастливчика Себастиана. Вот такая вот страшная сказка.
Но это я уже вперед забежал. А на тот момент я только еще привыкал жить двойной жизнью. Днем – Джек, слушающий «Апокалиптику», «Кар Парк Норд» и «Нефью», пытающийся подражать би-боям, выделывающий фортеля на маунтинбайке. Ночью – Джек с башни, игрушка для папочкиных фантазий. Наверное, это именно башня делала все выносимым. Страшное происходило там и днем оставалось запертым за ее толстыми, звуконепроницаемыми стенами. Как монстр из-под кровати, которого посадили на цепь. Монстр, которого по ночам кормили моим телом. Знаете эту песню: «Я дружу с монстром из-под кровати и с голосами у себя в голове. Думаете, я спятил? Да нет, все путем».
Дни я тратил на то, чтобы зализывать раны. Получалось это лучше всего, когда я заставлял свои мышцы работать, а башку заполнял чем угодно, кроме мыслей. И обычно это была музыка. С утра брал велик, укатывал далеко в лес, находил там укромное местечко поровней. Врубал какой-нибудь фанковый микс на мобиле и отрабатывал движуху. В интернете нарыл кое-какие сайты с неплохими видео-уроками и записями баттлов, и довольно быстро понял, что несмотря на все мои понтовые фишки, для класса мне не хватает хорошей базы. Раньше я никогда не занимался брейком серьезно – так, дрыгался там чего-то, когда зависал с пацанами, больше за компанию, чем для себя. Сделал крутой мув – почет тебе и уважуха. Слабо – не слабо. Шею не сломал, и ладно. Вот как-то так.
А теперь меня захватило. Я гонял себя до полного изнеможения, до дрожи мышц и кругов перед глазами, и оставался недоволен. Мне не хватало выносливости, растяжка была не очень, да и пресс хотелось бы подкачать. Вот я всем этим и занимался, когда меня никто не видел. Вообще я стал шугаться от людей. Все больше соседей возвращалось из отпусков, в садах вокруг вилл появлялись признаки жизни в виде дымков от барбекью, сушащегося белья, детских воплей и перелетающих через изгородь футбольных мячей. Я сбегал от всего этого, когда только мог, а если натыкался на собачников или бегунов, не здоровался и мрачно смотрел себе под ноги.
Хотелось мне видеть тогда по-настоящему только одного человека. Лэрке. Мне, как всегда, хотелось невозможного. Достать Луну с неба. Поцеловать девчонку, которая хочет умереть. Расколдовать зачарованную принцессу из белого замка. Снять проклятие древних костей. Когда становилось совсем невмоготу, хоть волком вой, я прятал велик в кустах и лез на дерево напротив ее окна. Если мне везло – она была в своей комнате, обычно за пианино. Тогда я забывал обо всем. Я слушал, как поет ее душа – жаворонок в золотой в клетке, тоскующий по свободе. «Клетки и сигнализации хранят нас от вреда. Я буду твоим охранником, я буду на страже тебя». Это не я сочинил, если что. Это из «Конца связи».
Однажды, когда я обсиживал мой сук, предки Лэрке разорались так, что стало слышно даже сквозь музыку. Не знаю, чего там они не поделили, ясно было только, что женщина пилит мужика за что-то, нудно и муторно, а он огрызается - сначала предостерегающе рокоча, а потом срываясь на истеричные вопли. Сначала Лэрке пыталась играть громче, потом бросила ноты, и начала другую вещь – отчаянную и яростную. Ее руки метались над клавишами, как сорванные листья в грозу, все тело содрогалось от ударов, в которые она вкладывала свою злость. В тот момент мне очень захотелось оказаться рядом, прижать ее к себе, утешить, пообещать, что все будет хорошо. Но что я мог? Только прятаться на дереве и плакать вместе с ней. Так, чтобы никто не видел и не слышал.
В следующий раз, когда я залез на свой наблюдательный пункт, окно было закрыто. Наверное потому, что в тот день похолодало. Голубая штора закрывала обзор так, что я видел только ту часть комнаты, где стояла кровать – девчачья, беленькая, с завитушками, розовым покрывалом и подушками-сердечками.
Ждал я долго. Задрыг и уже хотел слезать, когда дверь распахнулась, хлопнув о стену. Лэрке влетела в помещение, развеваясь юбкой и волосами, исчезла за занавеской. Музыка грянула, слышная даже через закрытое окно. Под стать ее настроению и погоде – ветреная, холодная, предвещающая дождь. Но на этом шоу не закончилось. Дверь распахивается – дубль два. В комнату заваливается мамаша – все такая же костлявая, но на этот раз намазанная и в платье – явно намылилась куда-то. Красный рот открывается, что-то орет. Лэрке играет дальше. Мамаша размахивает руками, как в мексиканском сериале, и тоже скрывается за занавеской. Я вцепился ногтями в кору. Слышу – орут уже в два голоса, но ничего не вижу. Бац! Стекло дрожит, так грохнула крышка пианино. Лэрке выпрыгивает на сцену, скок на кровать и давай метать в маман подушки. Мля, не хотел бы я оказаться на месте ее родительницы!
