Дерево дракона - Каннинг Виктор (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
— Благодарю.
Грейсон подозвал официанта и, обратившись к нему по-испански, заказал кофе. Он даже выразил ему какое-то одобрение, желая показать, насколько хорошо владеет языком. В этот момент он, очевидно, занес Ричмонда в записную книжку своей памяти, как человека, который может быть ему полезен.
Когда они пили кофе, Грейсон сказал:
— Я был в отпуске, и меня срочно вызвали.
— Как вы предполагаете добираться до места?
— Из Лондона я летел вместе с вами, только сидел в первом салоне, и вы меня не заметили. Теперь вот жду рейса на Гибралтар и к вечеру планирую вместе с вами быть на миноносце «Данун».
— Ясно. — Потом, давая понять, что не желает больше говорить на официальную тему здесь, в кафе под открытым небом, Джон поинтересовался:
— Вы знаете Мадрид?
— Совсем плохо.
— Жаль, что у нас мало времени, а то бы могли послоняться по городу, посмотреть «Прадо». Мать частенько таскала меня в этот художественный музей, когда я был мальчишкой. Правда, позже я понял, что не было нужды заставлять.
— Бэнстед говорил, что у вас довольно внушительная коллекция картин.
— Да, это так, я, правда, покупаю больше, чем могу себе позволить. Но все твержу себе, что это своеобразный способ вложения денег… Что ж, буду надеяться, что не прогадаю.
Без тени зависти — Грейсон долго приучал себя к тому, чтобы не поддаваться этому чувству, — он подумал о своей матери.
И она тоже таскала его по всей Европе, но не затем, чтобы показывать музеи и достопримечательности городов, а чтобы закупить очередную порцию материала в каком-нибудь кооперативном магазинчике или доставить готовые платья на дом заказчицам.
Он улыбнулся при этом воспоминании. В сущности, дела у нее шли неплохо, и ей всякий раз удавалось выручить довольно приличную сумму в дополнение к заработку отца. Ее амбиции относительно сына были не менее честолюбивы, нежели его собственные… Образование в оксфордском колледже (хотя, конечно, не таком престижном, как святая Магдалина), потом блистательная карьера в Первом отделе, служба в министерстве по делам колоний и вот теперь — правда, тоже всего лишь как ступень к продвижению наверх — должность личного адъютанта сэра Джорджа Кейтора. Этим он был обязан своему отцу, который всегда учил его быть более чем средним игроком в регби. Предложение сыграть за команду сэра Джорджа Кейтора во время студенческих каникул в Оксфорде не было отвергнуто, и вскоре Кейтор тоже был занесен в «записную книжку» Грейсона как человек, могущий быть полезным…
Вслух он сказал:
— Насколько мне известно, сэр, вы принадлежите к Королевскому Кентскому полку?
— Да. Только я давно уже не имею отношения к строевой службе… С самой войны.
— А я не участвовал в войне. Из-за возраста. Правда, после университета два года прослужил в Колдстримз…
Джон молча кивнул. Ему невольно вспомнились слова Бэнстеда: «Грейсон пробивной малый. Намерен завершить свое восхождение по служебной лестнице никак не ниже чем в парламенте… или в кабинете министров. Возможно, лет эдак через двадцать уже видит себя премьер-министром. Этот парень использует все, за что можно ухватиться». Джон подумал: а вдруг сейчас перед ним и вправду будущий премьер-министр? Ну что ж, удачи ему.
По крайней мере, у него есть хоть какая-то цель…
Где— то зашипел и затрещал громкоговоритель и, наконец отплевавшись, объявил рейс на Гибралтар. Вместе они вышли на ослепляющую белизною каменных плит площадку зала ожидания.
Грейсон выбрал место напротив Джона. Некоторое время они перебрасывались отрывочными фразами, потом Джон задремал. В тот день он покинул свой дом в Бенендене в Кенте очень рано, чтобы попасть в лондонский аэровокзал к половине восьмого. Обычно он оставался в городе на ночь, но это задание свалилось на него так неожиданно, а ему еще предстояло сделать кое-какие распоряжения управляющему имением в Сорби-Плейс и экономке. Управляющий поехал с ним, чтобы потом пригнать машину обратно, по дороге они говорили о делах. Такая работа, как эта, могла занять несколько месяцев, но не исключено, что его отсутствие могло затянуться и на пару лет… Ричмонд закрыл глаза, представив себе тот июньский рассвет, туман, клочьями обволакивающий утопающую в зелени деревушку, и темные очертания тисовых деревьев, отчетливо вырисовывающихся на светло-сером камне церковных стен…
Он уезжал и возвращался, а здесь, казалось, ничего не менялось.
Даже он сам. Это была мирная, однообразная в своей безмятежности картина, порой даже навевающая скуку. Быть может, ему не хватало как раз того, что в избытке имел Грейсон, — жгучего стремления, какой-нибудь цели…
Сидя через проход напротив, Нил Грейсон наблюдал за спящим Ричмондом. Могучее телосложение, но ничего лишнего.
Очевидно, майор принадлежал к тому типу людей, которым не нужно все время тренироваться, чтобы поддерживать форму.
Светло-каштановые волосы коротко подстрижены — вне всякого сомнения, подумал Грейсон, рукою самого мистера Трампера с Керзон-стрит, — на висках легкая белизна, которую пока.даже трудно назвать сединой. Грейсон знал, что Ричмонду около сорока. Некоторые мужчины, вступив в этот возраст, достигают наивысшего расцвета, на многие годы сохраняя физическую силу и темперамент. Майор Ричмонд, похоже, вступил в эту пору недавно и собирался сохранить форму надолго. Его лицо заинтересовало Нила. Он всегда подвергал тщательному, всестороннему изучению тех, в ком видел потенциальных противников, или, напротив, людей, способных принести ему пользу.
Это открытое честное лицо принадлежало к лучшему армейскому типу людей — тех, кто привык взвешивать свои поступки. Когда такой человек отдает приказ, он делает это вполне осознанно, не демонстрируя при этом своей власти. Когда они пили кофе в аэропорту, Нил обратил внимание на выражение настороженности во взгляде голубых глаз Ричмонда, когда тот улыбался. Ему показалось, майор относится к той категории людей, которые попали в армию без особой цели, однако нашли там свое призвание. Он отметил про себя также, что этот человек, должно быть, имеет влияние в той среде, где он, Грейсон, собирается вращаться, и что скорее всего Ричмонд консерватор, ибо другого и представить невозможно… Со временем он мог бы воспользоваться дружбой этого человека. Поэтому в своем «дневничке», который постоянно держал в голове на будущее, он отметил, что по возвращении в Англию непременно постарается получить для себя приглашение в Сорби-Плейс.
Он достал из портфеля книгу и улыбнулся при мысли о возможном когда-нибудь посещении Сорби-Плейс. Ричмонд провел в этом имении всю жизнь, а до него в годы правления лейбористов там жила его семья… Подумать только, одна и та же семья на протяжении нескольких столетий обитала в одном и том же доме! Совсем не то что у него, Нила. К тому времени, когда он окончил Оксфорд, его собственная семья сменила уже более двух десятков дешевых меблированных комнат и убогих, обшарпанных домишек. Да, подумал он, хорошее общество предполагает блистательных, выдающихся людей… И тебе, Нил Грейсон, нужно стать таким. Так держать, старина!
Он повертел в руках книгу, разглядывая яркую зелено-желто-синюю обложку. На переднем плане был изображен густой банановый лес, а над ним и над возвышающимся в кольце облаков кратером вулкана — восходящее солнце. Название книги гласило: «Дженет Харкер. Острова Сан-Бородона». Он раскрыл ее. На форзаце небрежной женской рукой было написано:
«Любимому Нилу от любящей Дженет». Прочтя это и состроив гримасу, он достал из кармана перочинный нож и аккуратно вырезал из книги весь листок. Было бы странно, если бы в кабинете губернаторской резиденции лежала книга с подобной надписью. Два года Дженет жила в Порт-Карлосе, собирая материалы для этой книги, а совсем недавно они снова виделись в Лондоне. Издание туристических путеводителей приносило ей немалые деньги, на которые она, как и на свою дружбу, никогда не скупилась. Все это было, конечно, очень мило', но не более того. Ведь если уж говорить о женитьбе, то тут нужно уметь сделать правильный выбор… Уметь выбрать такую женщину, которая способна уничтожить все преграды на твоем пути и распахнуть все двери, в которые ты хочешь войти…
