Покушение - Сенде Елена (электронная книга txt, fb2) 📗
— Вернемся к вашим кошмарам. В чем они заключаются?
— Я… Меня преследуют.
— Кто или что?
— Я не знаю. У него… нет лица… и глаз.
— У него?
— Это мужчина.
— Без лица и глаз?
— Да, без глаз.
— И что происходит?
— Он наносит мне удары ножом.
— Куда он бьет?
Жюльен опустил взгляд, потом указал на лицо.
— Вот сюда. В глаза, рот, кругом… Я истекаю кровью. Я больше ничего не вижу, поскольку мои глаза залиты кровью.
Сириль потерла подбородок.
— А что делаете вы?
— Не двигаюсь.
— Вы не обороняетесь?
— Нет. Я словно застываю на месте. Я просыпаюсь перед тем, как умереть.
Он откинулся на спинку кресла. Мышцы шеи напряглись, во взгляде — мука и сомнения.
— Это повторяется каждую ночь. Каждую ночь я боюсь заснуть. Хотя в жизни опасаюсь немногого.
Сириль в этом не сомневалась. Жюльен был крепким, хорошо сложенным. С ним, похоже, сложно справиться.
— Месье Дома?
Он посмотрел на нее. Сириль успокаивающе улыбнулась.
— Мы практикуем психические техники, способные, как уже доказано, устранить самые страшные кошмары. Этот метод был проверен на солдатах.
— Нужно принимать лекарства?
Сириль покачала головой.
— Нет. Никакого медикаментозного лечения. Метод основан на работе с психикой.
— И когда я могу приступить?
— Сначала я хотела бы проследить за вашим сном и измерить уровень мелатонина. Вы сможете провести ночь в нашей лаборатории?
Жюльен думал недолго.
— Да. Когда?
Она заглянула в расписание.
— Все распределено на месяц… Но на сегодняшний вечер один человек отказался. Вы сможете прийти?
Жюльен Дома погладил пальцами легкий светлый пушок на подбородке.
— Да.
Сириль Блейк закрыла папку, встала, что означало конец беседы, и проводила пациента до двери.
Они пожали друг другу руки.
— До вечера.
Казалось, Жюльен Дома колеблется. Он засунул руки в карманы джинсов и собирался уже переступить через порог, но остановился, как будто что-то вспомнил, и вернулся.
Он мрачно посмотрел на Сириль и хрипло спросил:
— Почему ты целый час делаешь вид, будто не узнаешь меня? Ты меня не помнишь?
Она вздрогнула, как будто от удара током.
Молодой человек сделал еще один шаг в ее сторону.
— Думаю, блондинкой ты бы нравилась мне еще больше…
В 9.05 Жюльен Дома вышел из кабинета. Сириль замерла в дверях, не в силах пошевелиться.
2
— Мари-Жанна, позвони, пожалуйста, сейчас же в больницу Сент-Фелисите, в отделение профессора Маньена, и выясни, наблюдался ли у них в октябре двухтысячного года пациент Жюльен Дома, Д-О-М-А, и причину его госпитализации. Попроси срочно передать нам его медицинскую карточку!
Сириль пыталась оставаться спокойной, но в ее голосе слышны были истеричные нотки, которые она тщетно пыталась скрыть.
В ответ раздалось воркование:
— Какой красавчик! Нет, ты видела! Прямо Тейлор Китч!
— Кто это? — раздраженно спросила Сириль.
— Неважно. Когда он вернется, скажи ему, что в моей постели он навсегда забудет о своих кошмарах! Кстати, твой следующий пациент опоздает на пятнадцать минут. Он только что звонил.
Сириль Блейк повесила трубку. Мари-Жанна все еще смеялась. Два года назад Сириль согласилась взять на работу племянницу Бенуа на испытательный срок. Она не делала никому поблажек, но Мари-Жанна стала исключением, поскольку ей нравилась эта девушка. С большим трудом получив диплом, она принялась путешествовать по миру. Вернулась она с пустыми карманами, по-прежнему без планов на будущее и без работы, но ее чувство юмора и отвага не иссякли. Мари-Жанна была комочком энергии, который оживлял это учреждение. Поначалу она казалась такой же, как и все, но затем доказала, что ее недооценивают. Ее преимущество заключалось в умении установить контакт с пациентами и не видеть ни в чем трагедии. Она умела улаживать самые напряженные ситуации. В конце концов Сириль предложила девушке стать своей личной помощницей и не пожалела об этом. Несмотря на беспорядок, царивший на ее столе, и неспешную походку, Мари-Жанна как никто другой умело составляла планы, сортировала дела пациентов и по-хозяйски управляла толпами людей, посещавших это учреждение. Она обладала тем, чего так не хватало Сириль, — определенной беспечностью.
Сириль нервно постукивала по клавиатуре. Ей не оставалось ничего другого, кроме как ожидать ответа из Сент-Фелисите. За пять минут она привела в порядок папки на своем столе и подключилась к Интернету. Она ввела имя Тейлора Китча, который оказался симпатичным молодым человеком, восходящей звездой американского кино, о котором она мало что слыхала.
«А он действительно похож…»
Сириль остановилась на черно-белой фотографии актера в простой одежде и залюбовалась его пластикой.
Телефонный звонок заставил ее подпрыгнуть на месте.
* * *
Следующие минуты были мучительными.
Сириль развернула кресло к окну и взглянула на покрытое облаками небо. Она машинально отхлебнула кофе, черный и холодный. Такое пить нельзя, но она едва ощущала его вкус.
— Он находился в больнице в течение трех недель в октябре две тысячи седьмого года в результате попытки самоубийства, депрессии и бессонницы, — сообщила Мари-Жанна. — В отделении профессора Маньена, в отделении Б, а ты была его лечащим врачом. Ты этого не помнишь?
Сириль обдумывала услышанное и пропустила вопрос мимо ушей.
«Господи, я этого не помню!»
— А что касается медицинской карточки… Ты хочешь, чтобы я повторила то, что передал этот Маньен через своего секретаря? — спросила Мари-Жанна.
— Давай.
— Сначала он сказал, что у него ее нет.
— Ты настаивала?
— Конечно! А потом он заявил: «Если мадам Счастье хочет получить ее, пусть поднимет задницу и сделает официальный запрос».
Сириль стиснула зубы.
«Вот мерзавец! И годы его не изменили…»
Рудольф Маньен был одним из «шишек», которых она ненавидела. Уверенный в себе, педантичный, не способный на контакт с пациентом. Если и была причина ее ухода из Сент-Фелисите, то ею стал этот тип с его отвратительными методами.
— Немедленно позвони в Общий отдел, пожалуйста. И сделай срочный запрос.
Она повесила трубку, вконец разнервничавшись. Ее охватил страх.
«Почему я не помню пациента, которого сама же лечила? Что со мной?»
Сириль поднялась, остановилась перед зеркалом за кофейным аппаратом и провела рукой по волосам. Она не выглядела на свои годы. У нее было худое, но симпатичное лицо, несколько едва заметных морщин в уголках глаз и немного седины. Но появилась она от окрашивания волос в более темный, чем ее натуральный, цвет. Сириль делала это уже несколько лет. И все для того, чтобы скрыть три небольших родимых пятна у корней волос, очень ее смущавшие.
Она посмотрела на себя. Напряжение было заметным. Уже продолжительное время она ничего не боялась. Последний раз ей было страшно в ожидании диагноза онколога по поводу состояния здоровья ее отца. Рак простаты… На этот раз она боялась за себя. И это было не менее опасно.
Ее шелковая блузка стала влажной от пота. Сириль несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь унять сердцебиение. Она слышала музыку, доносившуюся из зала для занятий йогой, расположенного с другой стороны зала ожидания. Она сосредоточилась на расслабляющей мелодии, пытаясь найти в ней хоть каплю успокоения, и погладила сердечко с бриллиантами, которое носила на шее, — подарок мужа. Это ее немного успокоило.
Она мысленно вернулась в Сент-Фелисите. Как можно забыть, что в течение нескольких недель лечила пациента? Она обдумывала этот вопрос и не находила никакого логического ответа. Кроме патологии.
«У меня что-то с мозгом, — заключила она. — Какая насмешка судьбы для психоневролога…»
